Действующие лица
Тезей, герцог афинский.
Эгей, отец Гермии.
Лизандер, Деметрий – влюбленные в Гермию.
Филострат, устроитель увеселений при дворе Тезея.
Пигва, плотник.
Бурав, столяр.
Основа, ткач.
Флейта, мастер раздувальных мехов.
Рыло, медник.
Выдра, портной.
Ипполита, царица амазонок, невеста Тезея.
Гермия, дочь Эгея, влюбленная в Лизандера.
Елена, влюбленная в Деметрия.
Оберон, царь эльфов.
Титания, царица эльфов.
Пэк, или Робин, добрый дух, эльф.
Душистый Горошек, Паутинка, Моль, Горчичное Зернышко – эльфы.
Феи и эльфы, покорные Оберону и Титании.
Придворные Тезея и Ипполиты.
Действие происходит в Афинах и в окрестном лесу.
Акт I
Сцена 1
Афины. Комната во дворце Тезея. Входят Тезей, Ипполита, Филострат.
Тезей
Теперь союз наш близок, Ипполита!
Четыре дня счастливые пройдут
И приведут с собою новый месяц.
Как тихо убывает старый месяц!
Он медлит совершить мои желанья,
Как медлит мачеха или вдова
Наследника несовершеннолетие
Провозгласить оконченным, дабы
Не потерять наследника доходов.
Ипполита
Четыре дня в ночах потонут быстро,
И быстро в снах пройдут четыре ночи;
Тогда луна серебряной дугою,
Вновь перегнувшись в темных небесах,
Осветит ночь торжественную нашу.
Тезей
Друг Филострат, ступай и пригласи
Всех юношей афинских поразвлечься.
В них дух живой веселья пробуди.
Для похорон пусть грусть они оставят:
На празднике нет места бледной гостье!
Филострат уходит.
Я овладел тобою, Ипполита!
Моим мечом, враждой я приобрел
Твою любовь; но брак наш совершится
Средь пышности, торжеств и наслаждений.
Входят Эгей, Гермия, Лизандер и Деметрий.
Эгей
Привет тебе, Тезей, наш герцог славный!
Тезей
Благодарю. Что нового, Эгей?
Эгей
Я с жалобой на Гермию мою
Являюся, исполненный печали.
Приблизься ты, Деметрий. Добрый герцог,
Вот человек, которому в супруги
Я дочь мою уж обещал отдать.
Приблизься ты, Лизандер! Государь,
А этот вот околдовал ей сердце.
Лизандер, да, ты ей писал стихи,
Ты с дочерью моею обменялся
Залогами любви; ты под окном
При месяца сиянье ей певал
Притворно нежным голосом слова,
Дышавшие притворною любовью;
Ты голову вскружил ей разным вздором:
Браслетами из собственных волос,
Колечками, подвесками, сластями,
Безделками, игрушками, цветами –
Посланниками теми, что всегда
Над юностью неопытной всесильны;
Ты хитростью у дочери моей
Похитил сердце – и повиновенье,
Которым мне обязана она,
Ты изменил в настойчивость, в упрямство.
Мой государь, когда руки и слова
Она не даст Деметрию при нас,
То я прошу вас предоставить мне
Старинное афинянина право:
Ведь дочь – моя, и я ее судьбою
Располагать могу. Пускай она
Здесь изберет Деметрия иль смерть,
Которую при случае подобном
Немедля произносит наш закон.
Тезей
Ну, Гермия, что скажешь? Рассуди:
Тебе отец твой богом должен быть.
Он красоты твоей творец, – пред ним
Ты то же, что фигура восковая,
Которая им вылита. Имеет
Он право полное – и уничтожить,
И довершить создание свое.
Деметрий ведь достойный человек.
Гермия
Не то же ль и Лизандер?
Тезей
Это правда;
Но так как он родителя согласья
На ваш союз лишен, то ты должна
Предпочитать Деметрия.
Гермия
О, если б
Мои глаза отцу могла я дать,
Чтоб он глядел, как я!
Тезей
Скорее ты
Должна глядеть его благоразумьем.
Гермия
Я вас прошу: простите, государь!
Не знаю я, откуда эта смелость.
И, может быть, я скромность оскорблю,
Что чувствую, высказывая здесь;
Но я молю сказать мне вашу светлость,
Какое наказанье ждет меня,
Коль я женой Деметрия не стану?
Тезей
От общества навеки отлученье
Иль смерть себе тогда ты изберешь.
Итак, изведай, Гермия, себя;
Подумай, как ты молода, пылка;
Подумай и о том, что если ты
Откажешься отцу повиноваться,
То ты должна монахинею стать,
Чтобы в монастыре замуроваться
И навсегда бесплодною остаться
И гимны петь к бесчувственной луне.
Те трижды счастливы, в ком столько силы,
Чтоб, обуздав себя, свершить спокойно
Путь девственный; но роза на земле
Счастливее, когда она цветет
И не таит свое благоуханье;
Счастливее, поверь мне, розы той,
Которая на стебле тихо вянет,
Растет, живет и принимает смерть –
И все одна, все в одинокой доле.
Гермия
Так я расти, и жить, и умереть
Хочу одна, скорей чем соглашуся
Я девственность мою отдать тому,
Чью власть душа всей силой отвергает.
Тезей
Подумай хорошенько; но когда
Настанет новолунье – в этот день
Соединюсь навек я с Ипполитой –
Тогда и ты готова быть должна
Иль умереть за неповиновенье,
Иль сделать то, что хочет твой отец,
Иль принести на алтаре Дианы
Святой обет провесть всю жизнь свою
И строгою, и одинокой девой.
Деметрий
О, согласись же, Гермия! Лизандер,
Отбрось свои пустые притязанья!
Ты должен уступить моим правам
Непререкаемым.
Лизандер
Любовь отца
Ты приобрел, Деметрий, так оставь же
Мне Гермию, а сам – возьми его.
Эгей
О, дерзкий! Да, любовию моею
Владеет он – и все, что в ней мое,
Моя любовь отдаст ему навеки.
Ведь дочь – моя, и все мои права
Над нею я Деметрию вручаю.
Лизандер
Но, государь, не так же ли, как он,
И я богат и знаменит рожденьем?
Моя любовь сильней его любви,
Богатством и почетом средь людей
Деметрию я равен; может быть,
Деметрия я превышаю даже;
А сверх того, чем может он хвалиться?
Я Гермией прекрасною любим:
Зачем же я права мои оставлю?
Деметрий… Да, я объявлю при нем:
Он дочери Недара предложил
Свою любовь; с тех пор душой Елены
Он овладел, и добрая Елена
Ему вполне, всем сердцем предана;
Боготворит неверного она.
Тезей
Признаюсь я, дошли такие ж слухи
И до меня, и я намеревался
С Деметрием об этом говорить;
Но позабыл: в ту пору был я сильно
Важнейшими делами озабочен.
Иди за мной, Эгей, и ты, Деметрий,
Иди за мной: мне нужно вам обоим
Дать несколько особых наставлений.
Ты, Гермия, прекрасная, готовься
Согласовать желания свои
С желанием родителя; иначе
Закон Афин, который изменить
Не можем мы, произнесет свой суд
И обречет тебя на заточенье
Или на смерть. Пойдем же, Ипполита!
Что, милая, как чувствуешь себя?
Деметрий и Эгей, за мной идите:
Я должен к вашей помощи прибегнуть,
Чтоб нужное все изготовить к свадьбе.
Поговорим мы также кой о чем,
Что собственно касается до вас.
Эгей
Мы следуем по долгу и желанью.
Тезей, Ипполита, Эгей, Деметрий и свита уходят.
Лизандер
Но что с тобой, друг милый? Отчего
Ты так бледна, и помертвели розы
Твоих ланит?
Гермия
Конечно, оттого,
Что нет дождя; но буря глаз моих
Легко заменит этот недостаток.
Лизандер
Ни разу не случалось мне прочесть
Иль услыхать в истории, в рассказе,
Чтоб где-нибудь путь истинной любви
Был совершен спокойно. Иногда
Он возмущен различием рождений…
Гермия
Несчастие, когда высокий родом
Влюбляется в простую деву!
Лизандер
Иногда
Различьем лет…
Гермия
Какое наказанье,
Когда скуют со старостию юность!
Лизандер
А иногда спокойствие зависит
От выбора родных…
Гермия
О, это ад.
Когда должны мы выбирать не сами
Предмет любви!
Лизандер
А если выбор их
С влечением душ любящих согласен,
Тогда война, болезни или смерть
Их счастию уж верно помешают.
Итак, любовь мгновенна будто звук,
Кратка как сон, как призрак преходяща;
Как молния среди глубокой ночи,
Она быстра – блеснет и озарит
Пред взорами и небеса и землю,
Но прежде чем успеет человек
Сказать: «смотри!», уж снова бездны мрака
Все поглотят. Так быстро на земле
Все светлое в хаосе исчезает!
Гермия
Но ежели для истинной любви
Страдание всегда необходимо,
То, видно, уж таков закон судьбы.
Научимся сносить его с терпеньем;
Страдания нельзя нам избежать:
Оно принадлежит любви, как вздохи,
Мечты и сны, желания и слезы,
Всегдашние товарищи влюбленных!
Лизандер
Прекрасна эта вера; а теперь
Скажу я вот что: у меня есть тетка, –
Богатая бездетная вдова.
Она живет отсюда милях в трех,
И ею я любим как сын родной.
Там, Гермия, мы можем обвенчаться,
Закон Афин там не настигнет нас.
Когда меня ты любишь, завтра ночью
Тихонько дом родительский оставь,
И там, в лесу, который только в миле
От города, где встретил я тебя
С Еленою однажды майским утром,
Когда вы с ней обряды совершали,
Я буду ждать.
Гермия
О, добрый мой Лизандер,
Клянусь крепчайшим луком Купидона
И лучшей, золотой, его стрелой,
И кротостью Венериных голубок,
Клянуся тем, что связывает души
И делает счастливою любовь,
Клянусь огнем, который жег Дидону,
Когда троянец лживый уплывал,
Клянусь тебе, Лизандер, всею тьмою
Мужчинами нарушенных обетов,
Которые уж верно превзойдут
Своим числом все женские обеты,
Я буду там, где ты назначил мне!
Лизандер
О, милый друг, сдержи же обещанье!
Смотри, сюда Елена к нам идет.
Входит Елена.
Гермия
Будь счастлива, прекрасная Елена!
Куда идешь?
Елена
Прекрасная? Увы!
Возьми назад скорей твое названье!
О, красоту твою Деметрий любит,
Счастливая! Да, для него горят
Твои глаза полярною звездою,
И голос твой приятный для него
Отраднее, чем жаворонка пенье
Для пастуха, когда кругом поля
Зеленою пшеницею покрыты,
А посреди боярышник в цвету.
Прилипчивы болезни, – для чего бы
И красоте прилипчивой не быть?
Пока я здесь, могла б я заразиться,
О Гермия прекрасная, тобой!
Мой жадный слух заполнил бы твой голос
Мои глаза усвоили б твой взор;
Мои слова прониклись бы, быть может,
Мелодией твоих сладчайших слов;
Когда б весь свет моим был достояньем,
Деметрия себе оставив, мир
Я б отдала, чтоб только быть тобою.
О, научи меня глядеть, как ты!
Скажи, каким ты способом владеешь
Деметрием и мыслями его?
Гермия
Я хмурюся, а он меня все любит.
Елена
О, если б обаятельна была,
Как хмуренье твое, моя улыбка!
Гермия
Я с ним бранюсь, а он мне говорит
Слова любви.
Елена
Когда б мои молитвы
Могли любовь в нем так же пробудить!
Гермия
И чем сильней его я ненавижу,
Тем он сильней преследует меня.
Елена
Меня же он тем больше ненавидит,
Чем более я предаюсь ему.
Гермия
В его безумстве я не виновата.
Елена
Нет, красота твоя виновна в том.
О, если б и моя так провинилась!
Гермия
Утешься, он меня уж не увидит:
Решила я с Лизандером бежать.
До той поры, пока я не видала
Лизандера, Афины были рай!
Теперь мой рай, увы, преобразился
В жестокий ад могуществом любви!
Лизандер
Елена, мы откроем наши души
Перед тобою. Завтра ночью мы,
Когда луна свой образ серебристый
На лоне вод зеркальных отразит
И уберет все травки влажным перлом,
В тот самый час, который укрывает
В своей тиши любовников побег,
Решилися Афины мы оставить.
Гермия
И в том лесу, в котором мы с тобою
Так часто, отдыхая на цветах,
Свои мечты друг другу изливали,
Сойдуся я с Лизандером моим;
Там от Афин мы взоры отвратим,
Чтоб вновь друзей искать в стране чужой.
Прощай, моя подруга; помолися
За нас двоих. Пусть счастие вручит
Твоей любви Деметрия! Лизандер,
Не позабудь обещанное слово:
До завтрашней полуночи должны
Лишить себя мы сладкого свиданья,
Которое – как пища для влюбленных!
Лизандер
Я буду там. Прощайте же, Елена.
Пускай Деметрий вам принадлежит,
Как вы ему теперь принадлежите.
Елена
Как счастие неровно в этом мире!
Красавицей такой же, как она,
В Афинах я слыву; но что в том пользы?
Деметрий думает не так: не хочет
Признать меня, чем признана я всеми.
Но, кажется, мы оба в заблужденье:
Он в Гермию влюбился до безумья,
А я в его достоинства. Так что ж?
Ведь для любви все низкое, пустое
В достойное легко пересоздать:
Любовь душой, а не глазами смотрит.
И оттого крылатый Купидон
Представлен нам слепым и безрассудным.
Быть с крыльями и быть лишенным глаз –
Поспешности несмысленной эмблема!
Любовь зовут ребенком оттого,
Что в выборе своем она нередко
Обманута бывает, как дитя.
Видала я, как ветреные дети
Среди игры друг другу обещаний
Вдруг надают и вдруг изменят им.
Дитя-любовь, как и другие дети,
При случае готова взять назад
Все данные недавно обещанья.
Пока еще Деметрий не видал
Глаз Гермии, он градом клятв мне клялся,
Что он одной лишь мне принадлежит;
Но этот град пред Гермией растаял
И клятвенным дождем на землю пал.
Я Гермии побег ему открою:
Уж верно в ночь преследовать ее
Он пустится, и если благодарность
Я от него за это получу,
То дорого достанется она мне!
Да, там его увидеть и потом
В Афины вновь печально возвратиться –
Достаточно награды этой мне!
Сцена 2
Афины. Комната в хижине. Входят Основа, Бурав, Флейта, Рыло, Пигва и Выдра.
Пигва
Вся ли наша компания здесь?
Основа
Лучше бы сделать перекличку, вызывая одного за другим в том порядке, как мы записаны.
Пигва
Вот список имен всех тех людей, которые признаны способными и избраны из всех афинян, чтобы исполнить нашу интермедию перед герцогом и герцогинею вечером после свадьбы.
Основа
Во-первых, любезный Питер Пигва, скажи нам, в чем состоит наша пьеса? Потом прочти имена актеров. Приступай к делу.
Пигва
Ладно! Наша пьеса – «Прежалостная комедия о жесточайшей смерти Пирама и Тисбы».
Основа
Славная штука, уверяю вас, превеселая! Теперь, любезный Питер Пигва, выкликай наших актеров по списку. Братцы, стройтесь в линию.
Пигва
Откликайтесь по вызову. Ник Основа, ткач!
Основа
Налицо! Назначь мне роль в пьесе и продолжай.
Пигва
Ты, Ник Основа, возьмешь на себя роль Пирама.
Основа
Что такое Пирам? Любовник или тиран?
Пигва
Любовник, который преблагородно убивает себя из-за любви.
Основа
Надо будет пролить несколько слез, чтобы исполнить эту роль как следует. Если я буду играть эту роль, то берегите ваши глаза, господа слушатели! Я подниму бурю, я буду изрядно стонать! Ну, переходи к другим! Однако по моему характеру мне бы больше подошла роль тирана: я бы отменно сыграл роль Еркулеса или роль, в которой бы пришлось бесноваться и все посылать к черту.
(Декламирует. )
С трепетом, с треском утесы, толкаясь,
Тюрьмы уничтожат запоры!
А Фиб, в колеснице своей приближаясь,
Судьбы изменит приговоры!Вот это – красота! Ну, выкликай остальных актеров. Это совершенно в духе Еркулеса, в духе тирана, – любовники говорят плаксивее.
Пигва
Фрэнсис Флейта, мастер раздувальных мехов.
Флейта
Здесь, Питер Пигва.
Пигва
Ты должен взять на себя роль Тисбы.
Флейта
Что такое Тисба? Странствующий рыцарь?
Пигва
Это дама, в которую влюблен Пирам.
Флейта
Нет, черт возьми, я не хочу играть женскую роль: у меня уже пробивается борода.
Пигва
Это ничего не значит. Ты будешь играть эту роль в маске и говорить таким тоненьким голоском, каким только сумеешь.
Основа
Если можно спрятать лицо под маску, то дайте мне роль Тисбы. Я буду говорить чертовски тоненьким голоском: «Тисба, Тисба! – Ах, Пирам, мой дорогой, мой возлюбленный! – Твоя дорогая Тисба, твоя дорогая возлюбленная!»
Пигва
Нет, нет! Ты должен играть роль Пирама, а ты, Флейта, Тисбы.
Основа
Хорошо. Продолжай.
Пигва
Робин Выдра, портной.
Выдра
Здесь, Питер Пигва.
Пигва
Робин Выдра, ты получишь роль матери Тисбы. – Томас Рыло, медник!
Рыло
Здесь, Питер Пигва.
Пигва
Тебе – роль отца Пирама. Сам я буду играть отца Тисбы. Бурав, столяр, ты будешь изображать льва. Ну, кажется, теперь все роли розданы.
Бурав
Написана ли у тебя роль льва? Пожалуйста, если она написана, дай мне ее, а то я очень туго заучиваю.
Пигва
Да нет же, ты будешь просто импровизировать: тебе придется только рычать.
Основа
Позволь мне взять роль льва. Я так буду рычать, что всем слушателям любо будет меня слушать. Я так зарычу, что герцог скажет: «Пусть порычит еще, пусть порычит еще!»
Пигва
Если ты будешь рычать слишком страшно, то напугаешь герцогиню и дам: ты станешь рычать, а они – визжать. А этого достаточно, чтобы нас повесили.
Все
Да, этого достаточно, чтобы всех нас повесили!
Основа
Я согласен с вами, друзья, что если мы испугаем дам до того, что они лишатся чувств, то, пожалуй, они могут приказать нас повесить; я попридержу свой голос и буду рычать, как нежная голубка, я буду рычать вроде как соловей.
Пигва
Тебе нельзя играть другой роли, кроме Пирама. Для Пирама нужен человек с приятной наружностью, красивый мужчина, какого только можно себе представить, в расцвете сил. Для этой роли нужен человек с самой изящной и благородной наружностью. Поэтому ты непременно должен играть роль Пирама.
Основа
Ладно уж, возьму это на себя. Какую бороду лучше выбрать для моей роли?
Пигва
Какую хочешь.
Основа
Я привяжу себе бороду или соломенного цвета, или густо-оранжевую, или пурпурно-малиновую, или ярко-желтую, французского оттенка.
Пигва
Французские головы часто бывают совсем лысы, а потому тебе пришлось бы играть совсем без бороды. Однако, друзья, вот ваши роли. Я требую, умоляю и покорнейше прошу вас выучить их к завтрашнему вечеру. Мы соберемся все в герцогском лесу, который всего в миле от города, и там, при лунном свете, сделаем репетицию. Если мы соберемся в городе, то толпа побежит за нами и разболтает о наших намерениях. А пока что я составлю список некоторых вещей, необходимых для нашего представления. Прошу вас, не обманите меня: приходите.
Основа
Будем непременно. Там можно будет вольготно, на славу поупражняться. Постарайтесь, друзья! Не опаздывайте! Прощайте!
Пигва
Мы соберемся у герцогова дуба.
Основа
Ладно! Провалиться нам, если не придем!
Все уходят.
Акт II
Сцена 1
Лес в окрестностях Афин. Входят с одной стороны фея, с другой Пэк.
Пэк
Что нового? Куда несешься, эльфа?
Фея
Над горами, над долами,
Сквозь лесную глубину,
Над оградой, над стенами,
Сквозь огонь и сквозь волну –
Мне повсюду путь нетрудный.
Я ношусь быстрей луны,
Я служу царице чудной
В час полночной тишины!
Я волшебные кружочки
Поливаю для нее.
Видишь буквиц на лужочке?
То питомицы ее;
Видишь пятна расписные
На одеждах их златых?
То рубины дорогие,
Дар волшебниц молодых.
В них тайник благоуханья,
В них вся роскошь их красы.
Я спешу для собиранья
Капель утренней росы;
Я повесить в серединке
Каждой буквицы хочу
По жемчужинке-росинке.
Ну, прощай же, я лечу!
Скоро праздник здесь начнется
Для царицы молодой,
И с царицей принесется
Легких эльфов целый рой!
Пэк
И у царя здесь праздник нынче ночью.
Царицу ты свою предупреди,
Чтобы отнюдь она с ним не встречалась:
Он на нее до крайности сердит
За то, что есть у ней прелестный мальчик,
Похищенный недавно у царя
Индийского. Царица не имела
Прелестнее ребенка никогда.
Наш Оберон завистливый желает
Его во что б ни стало в свиту взять,
Чтоб обегать с ним вместе глушь лесную;
А между тем ребенка дорогого
Не хочется царице уступить.
Она его цветами убирает
И в нем одном всю радость полагает.
Теперь, когда встречаются они
Или в лесу, иль на траве зеленой,
Иль у ручья, при блеске чудных звезд,
То ссориться так сильно начинают,
Что эльфы все от страха убегают
И прячутся, бедняжки, поскорей
Под чашечки упавших желудей.
Фея
Наружностью твоей и обращеньем,
Быть может, и обманываюсь я,
Но, кажется, ты точно дух лукавый.
По имени Робин, иль Добрый Друг.
Не ты ль девиц пугаешь деревенских?
То сливочки снимаешь с молока,
То мельницы ручные их ломаешь,
То не даешь хозяйке масло сбить,
То не даешь закиснуть их напиткам?
Не ты ль с пути сбиваешь пешеходов
И тешишься их страхом и досадой?
Но кто тебя зовет любезным Пэком,
Тем счастие приносишь ты с собой,
И сам за них работы исполняешь.
Не ты ли Пэк?
Пэк
И вправду, ты узнала:
Я точно тот веселый дух ночей
И вместе шут придворный Оберона.
Нередко он смеется надо мной,
Когда начну я ржать, как кобылица,
И голосом обманывать коня,
Который жир себе наел бобами.
Я иногда, резвяся, принимаю
Вид яблока печеного, и с ним
Я к кумушке тихонько прячусь в чашку;
И только лишь кума начнет хлебать,
Я в губы ей толкаюсь и питьем
Морщинистую шею обливаю.
А иногда для тетушки степенной,
Когда она рассказывать начнет
Историю, исполненную слез,
Я, сделавшись трехногим, гладким стулом,
Из-под нее выскакиваю вон –
И тетушка летит в припадке кашля,
И целый хор, поджав себе бока,
Хохочет, и чихает, и клянется,
Что никогда не веселился он
Так истинно, как в этот час паденья.
Тс! Оберон, мой царь, сюда идет!
Фея
А вот моя царица! Хорошо бы,
Когда б твой царь ушел скорей отсюда.
Входят Оберон со свитой с одной стороны, а Титания со своей свитой – с другой.
Оберон
Зачем я здесь, при месячном сиянье,
Надменную Титанию встречаю?
Титания
А, это ты, ревнивец Оберон!
Идемте, эльфы: я ведь поклялась
С ним не делить ни общества, ни ложа.
Оберон
Остановись, преступная жена:
Не я ль твой муж?
Титания
А я тебе жена!
О, знаю я, ты часто покидаешь
Исподтишка волшебную страну
И в образе влюбленного Коринна
Проводишь дни, с свирелию в руках,
У ног своей возлюбленной Филлиды
И ей поешь любовь свою в стихах!
Ты почему из дальних стран индийских
Сюда пришел? Уж верно потому,
Что с дерзкою, в сапожках, амазонкой,
С воинственной любимицей твоей,
Готовится Тезей соединиться
И ложу их ты хочешь даровать
И счастие, и радость без конца.
Оберон
Титания, тебе ли упрекать
За то, что я привязан к Ипполите?
Известна мне к Тезею страсть твоя:
При бледном звезд сиянии, не ты ли
Похитила его у Перигены,
Которую он обольстил? Не ты ль
Заставила его забыть все клятвы,
Которые давал он Ариадне,
Аглае и прекрасной Антиопе?
Титания
Ты в ревности все это изобрел.
Как перешло за половину лето,
Ни разу нам собраться не случалось
В лесу, в лугах, в долине, на горе,
Иль при ручье, поросшем тростниками,
Иль на краю приморских берегов,
Чтобы плясать под свист и говор ветра
И составлять кружочки, без того,
Чтоб ты своим неугомонным криком
Не помешал веселью наших игр.
И ветры, нам как будто бы в отместку
За то, что тщетно песни нам поют,
Все принялись высасывать из моря
Зловредные туманы и пары,
Туманами покрыли все равнины
И вздули так ничтожные речонки,
Что их сдержать не могут берега.
С тех пор, как мы поссорились с тобою,
Напрасно вол впрягается в ярмо,
Напрасно труд свой тратит земледелец:
Зеленая пшеница вся сгнила,
Хотя еще пушком не покрывалась;
От падежа вороны разжирели,
И на полях затопленных стоят
Забытые, пустынные загоны;
Ил заволок следы веселых игр,
И на лугу играющих не видно.
С тех пор зима людей не услаждает,
И пения не слышно по ночам.
Зато луна, властительница вод,
Вся бледная от гнева, напоила
Туманами и сыростью весь воздух
И насморки в избытке зародила.
Все времена с тех пор перемешались:
То падает белоголовый иней
В объятия расцветшей пышно розы;
То, будто бы в насмешку, лето вьет
Гирлянды из распуколок и ими
Чело зимы, увенчанное льдом,
И бороду старушки украшает.
Суровая зима, весна, и лето,
И осень плодовитая меняют
Обычные ливреи меж собой;
Не узнает времен мир удивленный –
И это все наделал наш раздор,
И мы всему причина и начало!
Оберон
Исправить все зависит от тебя.
Титания, зачем противоречить?
Я лишь прошу мне уступить ребенка
В мои пажи.
Титания
Ты можешь быть покоен –
Я всей страны волшебной не возьму
За этого ребенка. Мать его
Была моею жрицей. Сколько раз
Во тьме ночей индийских, ароматных,
Она моей сопутницей бывала!
На золотых Нептуновых песках
Любили мы сидеть и наблюдать,
Как по волнам купеческие судна
Несутся вдаль. О, как смеялись мы,
Любуяся, как ветер шаловливый
Их паруса натягивал – и те
Вздувались вдруг огромным животом!
Тогда моя несчастная подруга
Беременна была моим пажом
И с ловкостью, бывало, подражала,
По воздуху летая, парусам,
Беременным от ветра. Над землею,
Как по волнам, наплававшись, она
Неслась назад с какой-нибудь безделкой
И мне ее вручала, говоря,
Что наш корабль с своим богатым грузом
Пришел назад из дальнего пути.
Но смертная была моя подруга
И умерла, доставив сыну жизнь.
Любя ее, я сына воспитаю;
Любя ее, я не расстанусь с ним.
Оберон
Ты долго здесь намерена остаться?
Титания
Я, может быть, пробуду здесь день свадьбы.
Не хочешь ли спокойно поплясать
Средь наших хороводов иль взглянуть
На праздник наш, при месячном сиянье?
Пойдем, не то – оставь нас: обойдемся
И без тебя.
Оберон
Ребенка мне отдай –
И я готов тогда идти с тобою.
Титания
За все твои владенья не отдам!
Пока я здесь, мы ссориться лишь будем.
Пойдемте, эльфы, прочь скорей отсюда!
Титания и ее свита уходят.
Оберон
Ну хорошо, иди своим путем.
Но я тебя не выпущу из леса,
Пока своих обид не отомщу.
Мой милый Пэк, поди сюда скорее!
Ты помнишь ли, однажды там сидел
Я на мысу и слушал, как сирена,
Несомая дельфином на хребте,
Так хорошо, так сладко распевала,
Что песнь ее смирила ярость волн.
И звездочки со сфер своих сбегали,
Чтоб музыку сирены услыхать?
Пэк
Оберон
И в то самое мгновенье
Я увидал, – хоть видеть ты не мог, –
Что Купидон летел вооруженный
Меж хладною луною и землей
И целился в прекрасную весталку,
Которая на Западе царит.
Вдруг он в нее пустил стрелу из лука
С такою силой, словно был намерен
Он не одно, а тысяч сто сердец
Пронзить одной пылающей стрелою.
И что ж? Стрела, попавши в хладный месяц,
Потухла там от девственных лучей.
И видел я, как царственная дева
Свободная пошла своим путем
И в чистые вновь погрузилась думы.
Однако я заметил, что стрела
На западный цветок, кружась, упала.
Он прежде был так бел, как молоко,
Но, раненный любовию, от раны
Он сделался пурпурным. Все девицы
«Любовью в праздности» его зовут.
Поди, найди цветочек – я тебе
Его траву показывал однажды.
Чьих век, смеженных сладким сновиденьем,
Коснется сок, добытый из него,
Тот влюбится, проснувшись, до безумья
В то первое живое существо,
Которое глазам его предстанет.
Поди, найди растенье и опять
Явись сюда скорее, чем успеет
Левиафан проплыть не больше мили.
Пэк
Достаточно мне сорока минут,
Чтобы кругом всю землю опоясать.
Оберон
С моим цветком волшебным подкрадусь
К Титании, когда она уснет,
И ей в глаза пущу немного соку.
Он сделает, что первый, кто предстанет
Ее глазам – будь он медведь, иль лев,
Иль волк, иль бык, иль хитрая мартышка –
Тому она предастся всей душой.
И прежде, чем с нее сниму я чары –
Что сделать я могу другой травой –
Мне своего пажа она уступит.
Но кто идет сюда? Я невидим:
Подслушаю, что будут говорить.
Входит Деметрий, за ним Елена.
Деметрий
Оставь меня – я не люблю тебя!
Где ж Гермия прекрасная с Лизандром?
Убью его, – почти убит я ею!
Они в лесу укрылись, ты сказала, –
И вот я здесь, и я взбешен жестоко,
Что Гермии не встретил! Прочь, оставь!
И перестань преследовать меня.
Елена
Ты сам своим магнитным, жестким сердцем
Меня влечешь. Не полагай, однако,
Что привлекаешь ты к себе железо:
Нет, сердцем я, поверь, верна как сталь!
Лишись ты силы привлекать, и я
К тебе стремиться силы вдруг лишуся.
Деметрий
Я ль льстил тебе? Я ль был с тобою ласков?
Напротив, я признался откровенно,
Что не люблю тебя и не могу
Тебя любить.
Елена
За это я сильнее
Тебя люблю. Деметрий, я собачка,
Которую, чем более ты бьешь,
Тем больше ластится к тебе покорно.
Да, обходись со мною, как с собачкой:
Толкай меня ногами, бей меня,
Не обращай вниманья – погуби;
Но как бы я презренна ни была,
Лишь следовать позволь мне за тобою.
В твоей любви могу ль просить я места
Смиреннее того, в котором ты
Не отказал, конечно б, и собаке?
Но счастлива была бы я и тем.
Деметрий
Не возбуждай во мне ты отвращенья.
Когда тебя я вижу – болен я.
Елена
А я больна, когда тебя не вижу.
Деметрий
Ты скромности законы оскорбляешь,
Из города так поздно выходя,
Преследуя того, кем не любима,
И дорогую девственность вверяя
Случайностям пустынной тишины
И прихоти дурных внушений ночи.
Елена
Защитою моею – добродетель
Деметрия. Когда тебя я вижу,
То для меня не существует ночи.
Мне кажется, что ночи нет теперь;
Мне кажется, что толпами людскими
Наполнен лес. В тебе одном весь мир!
Кто ж скажет мне, что я одна в лесу,
Когда весь мир здесь на меня взирает?
Деметрий
Я убегу и спрячусь от тебя
В кустарниках. И ты среди зверей
Останешься одна.
Елена
О, самый дикий
Из всех зверей не так жесток, как ты!
Беги, когда ты хочешь; мы изменим
Природой установленный порядок –
И побежит от Дафны Аполлон,
Голубка устремится за грифоном,
И даже лань смиренная – и та
Удвоит бег, чтобы настигнуть тигра…
Но тщетны все усилья, если слабость
Преследует, а твердость убегает!
Деметрий
Тебя я слушать больше не хочу:
Пусти меня! И если ты со мною
Пойдешь опять, то я тебе клянусь,
Что причиню в лесу тебе я горе.
Елена
Увы! Во храме, в городе и в поле
Ты причиняешь горе мне везде!
Деметрий, стыдно! Оскорбив меня,
Весь женский пол ты оскорбил жестоко!
Мы, женщины, не можем, как мужчины,
Оружием завоевать любовь;
Мы созданы, чтоб принимать от вас
Любезности, а не самим за вами
Ухаживать. Я за тобой пойду.
О, я хочу из ада сделать небо,
Принявши смерть от милой мне руки!
Деметрий и Елена уходят.
Переводчик Алексей Борисович Козлов
Дизайнер обложки Алексей Борисович Козлов
© Вильям Шекспир, 2018
© Алексей Борисович Козлов, перевод, 2018
© Алексей Борисович Козлов, дизайн обложки, 2018
ISBN 978-5-4493-9402-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Действующие персонажи:
Тезей , Герцог Афин
Эгей , отец Гермии
Лизандр , влюблённый в Гермию
Деметрий , влюблённый в Гермию
Филострат , мастер развлечений у Тезея
Кувадла , плотник
Рубанок , столяр
Бахрома , ткач
Фуфлот , раздувальшик мехов
Криворыл , жестянщик
Замухрыжка , портной
Ипполита , королева Амазонок, невеста Тезея
Гермия , дочь Эгея, влюблённая в Лизандра
Елена , влюблённая в ДеметрияОберон , Король Эльфов
Титания , Королева Фей
Пук , или Парнишка Робин , Эльф
Цветущий Горошек , Эльф
Паутинка, Фея
Моль , Фея
Горчичный Боб , ЭльфПирам, Фисба, Стена, Луна, Лев -
лица интермедии, разыгрываемой
афинскими мастеровыми.
Эльфы, покорные Оберону и Титании.
Придворные Тезея и Ипполиты.
Действие: Афины и лес вокруг Афин
AКТ I
Сцена I. Афины. Зал во дворце Тезея)
(Входит Тезей, Иполита, Филострат и свита)
ТЕЗЕЙ
Всё ближе время брачного ярма
Четыре дня с тобой, о Ипполита,
Счастливый новый месяц приведут,
Спровадив в морг ущербную Луну
Что умирает в час по чайной ложке
И не спешит желаний утолять,
Подобная расчётливой вдовице,
Что отвергает совершеннолетье
У юноши прекрасного лишь с тем,
Чтобы его выдаивать доходы!ИППОЛИТА
Четыре дня крутиться по ночам,
Четыре ночи взбалтывая время,
Когда луна, как серебристый лук,
Натянутый всевидящей полночью
Над нашим торжеством…
ТЕЗЕЙ
Бди, Филострат,
Вздымай Афины юность на веселье;
И дух проворной пляски Пробуди,
Приберегая грусть на похороны -
Гость бледную не наших именин!(Филострат уходит)
Я, Ипполита, взял тебя мечом,
Без жалости к чарующему телу
Не важно как, тебя возьму женой
Я с помпою, с триумфом, с наслажденьем.
(Входят Эгей, Герма, Лизандр и Деметрий)
ЭГЕЙ
Удачлив будь Тезей, наш герцог славный!ТЕЗЕЙ
Эгей! Будь счастлив! У тебя есть вести?ЭГЕЙ
Досады полный, я сюда пришёл,
За Гермию – любимого ребёнка
Войди, Димитрий милый! Государь,
Ему я дал согласье на женитьбу
Сюда, Лизандр! Мой повелитель, он
Привадил лоно моего ребёнка.
Ты, ты, Лизандр, дарил ей горы рифм,
Залогами любовными менялся,
Пел в лунном свете под её окном,
Лукавым голоском романс слащавый
И пробуждал в душе фантазий вихрь,
Даря то локон, то браслет, то перстень.
Цветочки, рюшки, сладости, поделки,
Столь властные над юностью цветущей,
Лукавый, ты привадил сердце дочки,
И превратил ее покорный норов,
В тупую непокорность. Государь!
Коль дочь моя здесь, на виду у всех
Осмелиться Деметрия отвергнуть,
Возьму я привилегию Афины,
И дочь моя – моя всегда во всём,
Поэтому она ему отдастся,
Или без промедленья примет смерть,
Как предписали древние законы.ТЕЗЕЙ
Что скажешь, Гермия? Должна быть ты честна!
Тебе отец завещан вместо бога,
И он, как бог, ваял твою красу,
Залив свой воск в божественную форму,
Над коей он всевластен без сомненья,
Чтобы оставить иль её разбить!
Деметрий самый лучший средь достойных!ГЕРМИЯ
Такой же и Лизандр!ТЕЗЕЙ
Он вещь в себе,
Раз он отцу не очень по нутру,
Другой занять достоин его место.ГЕРМИЯ
Вот бы на мир взглянуть его глазами!ТЕЗЕЙ
Пусть лучше ваши смотрят на него!ГЕРМИЯ
У вас прошу прощенья, государь!
Откуда у меня явилась эта смелость,
Чтоб девственную скромность колебать,
В присутствии озвучивая мысли,
Но ваша милость, я хочу узнать
Что худшее могло бы мне грозить,
Осмелься я Деметрия отвергнуть?ТЕЗЕЙ
Огромный выбор – либо сразу смерть,
Иль быстрое позорное изгнанье
Из крепкого сообщества людей!
Что ж, Гермия, подвесь свои желанья,
Гермия, задавайте свои желания,
Себя ты знаешь лучше, свою кровь,
Не уступив отцовским предпочтеньям,
Вольна ты выбрать монастырский зев
И выбрать затенённую обитель,
Чтобы жить бесплодной всю вторую жизнь,
К Луне холодной обращая гимны.
Втройне благословенны те из нас,
Кто волей смог взнуздать безумство крови
Паломничество первое свершить,
Но на земле цвет розовый счастлив
Взносится ввысь от девственного шипа,
Она не может не благоухать,
И счастье розы жить и умирать
Естественно в божественном блаженстве…ГЕРМИЯ
Вот так я буду жить и умирать,
Невинность запечатав уговором
Не отдаваться под ярмо того,
Кого душа вотще не принимает!ТЕЗЕЙ
Есть время всё обдумать хорошо,
Пока Луна опять не обновится,
И Ипполита стать должна моей,
Иль быть готовой к неминучей смерти
За ослушанье своего отца,
Или союз с Деметрием свершить
Или клятву дать в святилище Дианы
Всю жизнь свою аскезе посвятить.ДЕМЕТРИЙ
О Гермия сладчайшая, смирись!
Лизандр, не множь безумства, уступи
Моим правам, во всём неоспоримым!ЛИЗАНДР
Любовь отца в твоих руках, Деметрий!
Дай Гермию, а сам женись на нём!ЭГЕЙ
Лизандр презренный! Я люблю его
И всё моё в руках его вовеки!
Она моя, и право на неё
Торжественно Деметрию вручаю!ЛИЗАНДР
Я, государь мой, так же, как и он,
Я родовит и наделён богатством,
Моя любовь сильнее, чем его,
Деметрий не был обделён судьбою,
Но большие щедроты у меня!
Гораздо больше хвастовства пустого,
Любовь блаженной Гермии моей!
Я не презрею собственное право!
Деметрий, я публично объявлю!
Он расположен к дочери Недара,
Елене, и к нему её душа
Неравнодушна, и она, бедняжка,
Изменника коварного так любит,
Как любят лишь изменников одних!ТЕЗЕЙ
Признаться, обо всём таком наслышан,
И думал всё с Диметром обсудить
Но утруждённый важными делами,
Об этом совершенно позабыл.
Деметрий, проходите, и Эгей
За мной идите следом, я устрою
Вам частные уроки и журьбу.
Ты, Гермия, смири свои желанья
Послушна будь фантазиям отца,
Или закон Афин дает нам право,
Ничто не может этот суд смягчить,
Или убить или обет принять
Тоскливого унылого безбрачья.
Пойдем, любовь моя, о, Ипполита!Деметрий и Эгей! Идем скорее!
Я должен вас использовать по полной,
Чтоб обсудить детали нашей свадьбы,
А также и посовещаться с вами
В вопросах, что касаемы нас всех.ЭГЕЙ
Почтительно последуем за вами!
(Тезей, Ипполита, Эгей, Дметрий и свита уходят)
ЛИЗАНДР
Моя любовь! К чему так бледны щёки?
Куда ты дела розы с тех ланит?ГЕРМИЯ
Бледны из-за дождя, что следовал за бурей
Моих гневливых глаз.ЛИЗАНДР
Но почему
Мне никогда прочесть не удавалось
Или услышать хоть один рассказ,
О том, что путь любви усыпан розой,
И не бывает разницы сословий!?ГЕРМИЯ
Крест для всего, когда высокий слишком
Кладёт свой глаз на деву из предместийЛИЗАНДР
И разница в летах ведёт к ошибке!ГЕРМИЯ
О злобный! Старикашка с молодой!ЛИЗАНДР
Иль между ними уговор родни!ГЕРМИЯ
О, черт!
Как выберет любовь чужое око?!ЛИЗАНДР
Когда ж они друг другу симпатичны,
Война и смерть краулят за углом
Как звук, любовь людская быстротечна,
Легка, как тень, стремительна, как сон;
С ночною вспышкой молнии сравнима,
Когда в мгновенье небо и земля
Пред нами предстают и тут же гаснут,
И губы не успеют молвить: «Вот!»
Как челюсть тьмы сиянье пожирает:
И вместо света заползает хаос!ГЕРМИЯ
Насколько нужны истинной любви,
Препятствия, коварные подножки?
К чему любовь прислуга у судьбы?
К тому, что учит нас она терпенью
И побуждает нас влачить свой крест!
Страданье – часть любви, как вздохи,
Мечты и мысли, чаянья и слёзы -
Без оных нет любовников счастливых!ЛИЗАНДР
Мысль неплохая для иных времён,
И посему ты, Гермия, послушай!
Есть тётка у меня. Она вдова.
Есть много денег, а ребёнка нету.
Дом милях в трёх, не больше, от Афин.
Я ей милей единственного сына.
Там, Гермия, женюсь я на тебе;
И острия афинского закона
В подобном месте не настигнут нас.
Коль любишь верно ты меня, тогда,
Из дома завтра выберешься ночью,
И там, в лесу, без города, где я
Когда-то встретил вас вдвоём с Еленой,
Прекрасным майским утром, жди меня!
ГЕРМИЯ
Лизандр! Хороший! Я тебе клянусь
Волшебным притяжением Амура,
Его стрелою лучшей, золотой,
И чистотой Венериной голубки,
Клянусь всем тем, что связывает души,
И заставляет полыхать любовь,
В груди изнемогающей Дидоны
За парусом у гордого Троянца
Нет, все обеты, коии всегда
Давали лживо зрелые мужчины,
Гораздо больше обещаний женщин, -
И в место, где ты будешь ждать меня,
Явлюсь одна, чтоб встретиться с тобою!ЛИЗАНДР
Любовь моя! Ты сдержишь слово?
Смотри, сюда идёт Елена!(Входит Елена)
ГЕРМИЯ
Куда спешишь, прекрасная Елена?ЕЛЕНА
Прекрасною назвали? Не меня!
На ярмарке слоняется ДЕМЕТРИЙий
С красоткою удачливой в мешке!
И ваши очи – звёзды в небесах,
И голосок невинный дивно-сладок
Как жаворонок сладок пастуху,
Когда пшеница в поле зеленеет,
И почки на кустах оживлены
Колючего боярышника. Хвори
Прилипчивы! С чего бы красоте
Не быть прилипчивой? О Гермия, тобой,
Прекрасная, могла б я заразиться!
Болело б ухо голосом, глаза,
От глаз твоих красою заразились,
И языком твоим мои слова
Нежданно заразились. И весь мир
Крутился бы, Деметрием укушен,
Я всё отдала б, только б быть тобой.
О, научи меня великому искусству
Как овладеть Деметрия душой!ГЕРМИЯ
Чем больше хмурюсь, тем он больше млеет!ЕЛЕНА
Меняешь хмуры на мои улыбки?!ГЕРМИЯ
Ответом на проклятия – любовь!ЕЛЕНА
О, кто любил бы жалкие мольбы!!ГЕРМИЯ
Пинаю, а он следом, как собачка!ЕЛЕНА
Чем больше я люблю, тем больше презираю!!ГЕРМИЯ
То, что он дурень – не моя вина!ЕЛЕНА
О, будь твоя краса – моей виной!ГЕРМИЯ
Пусть так! Утешься! Больше никогда
Его не взвижу! Я бегу с Лизандром!
Афины без Лизандра были раем.
С тех пор, как с ним, Афины стали адом!
Любовь, печаль, привязанность – подряд
Любое небо превращают в ад!ЛИЗАНДР
Элен, как на ладони наши души
И завтра ночью, когда Феб взойдёт
Как в зеркале, в заливе отражаясь,
Рассыпав жемчуг средь морской травы, -
В часы любовной сладостной горячки
Через врата Афин мы ускользнём.ГЕРМИЯ
Я знаю! В том лесу где мы с тобой
Ложились на цветочные перины,
Чтобы излить из душ свои мечты,
Там мы с Лизандром встретимся… Оттуда,
Афине показав свои зады,
Пойдём искать иных друзей и виды.
Мой сладкий друг, молись за нас, прощай!
Удачной на Деметрия охоты!
Лизандр, ты слово дал и мы должны
Глаза свои голодными оставить
Лишь завтра вновь – любовников еда!ЛИЗАНДР
Я буду там, о Гермия!
(Гермия уходит)
Елена!
Прощай! Прощай! Прощай! Любите оба!
Как ты – его, так твой Деметр – тебя!
(Лизандр уходит)
ЕЛЕНА
Иные адреса находит счастье!
В Афинах я слыву красоткой первой,
Как и она, но в этом мало толка.
Когда Деметрий думает не так!
Не хочет знать он то, что всем известно,
И кажется, блуждаем мы не там,
Он – к Гермии протягивая сердце,
И я, что слепо им восхищена!
Какая мерзость этот здравый смысл!
Ещё мерзей любовные притворы,
Готовые покрыть златой фольгой
Всё то, что нас холодным оставляло!
Любовь бывает зала, порой, меж нами,
Её прельщают даже и рогами!
Любая низость выглядит иной
В глазах любви, она простит любое,
У ней нет глаз, но сердцем она видит
И поэтому крылатый Купидон
Висит на шторе, слеп и легкомыслен,
А так как слеп, то вкуса он лишён,
К чему крыла, когда не видят зенки?
Любовь недаром прозвана дитём,
И как дитё, обманута нередко,
Прощая всё, не скапливая зла,
Как мальчики в их играх безрассудных,
Вольны, в горячке всем наобещав,
С три короба безумных уверений,
Чтоб от всего бесстыдно отказаться
Одним мгновеньем всё перечеркнув!
Любовь – дитя! Как все другие дети
Готовы клятвы забывать мгновенно,
Пока Деметрий Гермии в глаза,
Не заглянул, клянётся предо мною
И градом уверений завалил
В своей любви, но только показался
Лик Гермии, так сразу град подтаял
И в землю просочился незаметно.
Ему поведать было б справедливо
О бегстве скором Гермии прекрасной…
Он ночью побежит во все лопатки
Преследовать ее, и благодарность
За это дело дорогого стоит!
Его увидеть мельком, а потом
В Афины ночью грустно возвратиться.
Но это не напрасно вероятно:
Я с ним пойду туда и с ним – обратно!
(Елена уходит)
Пьеса «Сон в летнюю ночь» Шекспира была написана между 1594 и 1596 годами. Она считается самой романтической из всех комедий писателя, который при ее написании подключил все свое богатое воображение. Шекспир наполнил пьесу удивительными существами, и представил события в нереальном, фантастическом свете.
Для читательского дневника и подготовки к уроку литературы рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Сна в летнюю ночь» по актам и сценам. Проверить знания можно при помощи теста на нашем сайте.
Главные герои
Тезей – герцог Афинский, добрый и справедливый правитель.
Лизандр, Деметрий – юноши, соперники в любви.
Гермия – невеста Деметрия, влюбленная в Лизандра.
Елена – безответно влюбленная в Деметрия девушка.
Оберон – добрый царь фей и эльфов.
Другие персонажи
Эгей – отец Гермии, властный и жестокий человек.
Ипполита – царица амазонок, невеста Тезея.
Пигва – плотник, организатор пьесы.
Основа – ткач, один из центральных персонажей в пьесе.
Титания – супруга Оберона, повелительница эльфов и фей.
Пэк – маленький эльф, проказник.
Филострат – распорядитель увеселений.
Акт I
Сцена 1
Тезей с нетерпением ожидает свадьбы с царицей амазонок Ипполитой, которая должна произойти через четыре дня. Он приказывает Филострату расшевелить « всю молодежь в Афинах » и устроить веселый праздник в честь предстоящего бракосочетания.
К правителю заходит с « в огорченье, с жалобой » Эгей. Он хочет отдать замуж свою дочь за Деметрия, но непокорная Гермия отказывается от этого союза, поскольку любит Лизандра.
Тезей напоминает девушке о том, что она должна беспрекословно подчиняться отцу, читая его « как бы богом ». В противном случае ее ждет смерть или заточение в монастыре.
Лизандр предлагает своей возлюбленной обвенчаться тайком, и та соглашается. Они делятся своей тайной с Еленой. Однако та решает рассказать о предстоящем побеге Деметрию, в которого безответно влюблена.
Сцена 2
В канун свадьбы Тезея и Ипполиты плотник Пигва собирает горожан, которые должны сыграть в праздничной постановке под названием «Прежалостная комедия и весьма жестокая кончина Пирама и Фисбы».
Пигва распределяет роли, дает тексты доморощенным актерам и назначает репетицию на следующую ночь.
Акт II
Сцена 1
В волшебном лесу, что неподалеку от Афин, происходит ссора между правителем фей и эльфов Обероном и его супругой Титанией. Предмет спора – младенец, который был « похищен у индийского султана » и к которому сильно привязалась Титания. Ревнивый царь хочет отобрать у жены младенца, чтобы сделать своим пажом, но она отказывает ему и удаляется вместе с эльфами.
В подчинении у Оберона находится маленький эльф Пэк – « веселый дух, ночной бродяга шалый ». Царь приказывает ему отыскать цветок, в который случайно попала стрела Купидона – «« Любовью в праздности» его зовут ». Если смазать соком этого цветка веки спящего, то он влюбится в первого, кого увидит сразу после пробуждения. Таким образом Оберон хочет отвлечь внимание супруги от мальчика и отобрать его.
Завидев Деметрия и Елену, царь эльфов становится невидимым, чтобы « подслушать смертных разговор ». Елена признается юноше в любви, но тот отвергает ее. Оберон решает помочь несчастной девушке, и приказывает Пэку, чтобы тот смазал веки волшебным соком цветка Деметрию, и он влюбился в Елену.
Сцена 2
Повелитель эльфов наносит оставшийся волшебный сок на веки Титании. Тем временем Гермия и Лизандр сбиваются с дороги и, устав, засыпают в лесу.
Малыш Пэк, перепутав Деметрия с Лизандром, смачивает последнему веки во время сна. По лесу идет Елена, расстроенная поведением Деметрия, и натыкается на спящего Лизандра. Едва увидев перед собой Елену, юноша обрушивает на нее шквал любовных признаний. Елена уверена, что Лизандр насмехается на ней, и убегает в лес.
Гермия видит страшный сон. Она просит Лизандра прийти на помощь, но, не найдя рядом возлюбленного, отправляется на его поиски.
Акт III
Сцена 1
В лесу собираются граждане Афин, которых выбрали для участия в спектакле. Сюжет предполагает самоубийство, « а дамы этого совершенно не выносят ». Поэтому Основа решает написать два пролога к пьесе и сделать акцент на вымысле всего происходящего.
За репетицией актеров наблюдает эльф Пэк. Он решает подшутить над ними, и заколдовывает Основу, превратив его голову в ослиную. Приятели Основы в страхе разбегаются, а проказник Пэк устремляется за ними, чтобы « хрюкать и ржать, жечь, реветь и рычать », и напугать их еще больше.
Титания просыпается и всем сердцем влюбляется в Основу, который в одиночестве бродил неподалеку от нее. Она вызывает « эльфов легкий рой », чтобы те прислуживали новому господину.
Сцена 2
Пэк докладывает своему повелителю, что « в чудовище Титания влюбилась » – человека с ослиной головой. Оберон доволен таким положением дел. Но, узнав, что Пэк перепутал юношей, царь гневается, и отправляется на поиски Деметрия, чтобы исправить оплошность своего слуги. Пэк же летит « быстрее всех татарских стрел » к Елене, чтобы заманить в лесную глушь.
Гермия находит Деметрия и обвиняет его в убийстве любимого Лизандра. Устав доказывать девушке свою невиновность, Деметрий засыпает. Проснувшись, он видит перед собой Елену и, будучи околдованный соком цветка, влюбляется в нее. Однако девушка совсем не рада: она уверена, что Лизандр и Деметрий, неожиданно воспылавшие к ней чувствами, лишь издеваются над ней, и готовы « шутить над беззащитной - для игры ».
Молодые люди, ставшие теперь соперниками, готовы сразиться на дуэли, чтобы выяснить, « кто больше прав имеет на Елену ». Пэк « рад, что вышло так забавно », однако Оберон приказывает ему завести молодых людей в лесную чащу, после чего разлучить и долго водить кругами. Когда изможденные соперники засыпают, эльф смазывает веки Лизандра противоядием от волшебного любовного сока.
Акт IV
Сцена 1
Заполучив младенца и вдоволь повеселившись на супругой, влюбленной в осла, Оберон решает избавить ее от заклятья и « прогнать очей ее пустое заблужденье ». Также повелитель эльфов приказывает верному Пэку снять ослиную голову « с башки афинского бродяги », и отправить всех актеров обратно в город.
На поляну выходит Тезей в сопровождении Ипполиты и своих подданных. Он хочет продемонстрировать возлюбленной своих прекрасных гончих псов, но неожиданно замечает спящих молодых людей. Тезей удивлен, увидев их вместе – ведь это давние « соперники в любви ».
Лизандр честно рассказывает повелителю, что планировал сбежать с любимой Гермией и тайком обвенчаться. Деметрий, в свою очередь, признается, что отныне « страсть, цель и радость глаз » – Елена, а не Гермия.
Тезей милостиво соглашается на эти союзы и сообщает, что сегодня « в храме две четы влюбленных соединятся ».
Сцена 2
Актеры собираются в доме Пигвы. После ночной репетиции никто не может отыскать Основу – « не иначе как его унесла нечистая сила ».
Входит Основа и сообщает своим приятелям, что велено « всем сойтись у дворца ». Он просит всех еще раз повторить свои роли, надеть чистое белье, но самое главное – не есть « ни луку, ни чесноку », дабы во время игры « испускать сладостное благоуханье ».
Акт V
Сцена 1
Тезей настороженно относится к рассказу влюбленных – он не верит « басням и волшебным сказкам ». Ипполита разделяет мнение будущего супруга, и считает, что « в событьях этой ночи есть не одна игра воображенья ».
Тезей интересуется у влюбленных, как бы они хотели скрасить досуг « от ужина до сна ». Он вызывает к себе распорядителя увеселений Филострата, и тот предлагает герцогу « список всех готовых развлечений ». Тезей выбирает пьесу афинских ремесленников, но Филострат считает эту постановку неудачной, поскольку « ни слова в ней нет путного, ни путного актера ».
Узнав, что актерами в пьесе выступают « простые люди, ремесленники из Афин », герцог хочет поддержать своих поданных и настаивает на своем выборе.
Во время выступления актеры говорят откровенные глупости, искажая текст и внося собственные поправки в сюжет. Подобная нелепица веселит герцога и его гостей, и они остаются довольны пьесой. В полночь все расходятся по домам.
Сцена 2
На месте театрального представления появляются Обреон с Титанией и своей свитой. Повелитель эльфов разрешает своим поданным как следует повеселиться. Напоследок он решает принести « в дар прекрасным новобрачным » благополучие, счастье и удачу.
Заключение
Данная пьеса разительно отличается от других драматических произведений Шекспира, в которых всегда главенствовал реализм. Это настоящая волшебная феерия, легкая и ироничная, которая закономерно завершается счастливым финалом.
Для более качественного анализа творчества Шекспира после прочтения краткого пересказа «Сна в летнюю ночь» рекомендуем прочесть пьесу в полной версии.
Тест по пьесе
Проверьте запоминание краткого содержания тестом:
Рейтинг пересказа
Средняя оценка: 4.4 . Всего получено оценок: 296.
«Сон в летнюю ночь» (как и другая комедия Шекспира, в которой действуют духи – написанная пятнадцатью годами позже «Буря»), кажется менее всего подходящей для скупой на сценографию глобусовской трактовки. В конце концов, сюжет пьесы разворачивается в пышном афинском лесу, по опушкам которого порхают феи, и где напыщенный актер-любитель Моток получает во временный дар от сверхъестественных сил ослиную морду. Богато постановочная природа «Сна», в каком-то смысле, обусловлена происхождением пьесы, написанной к празднованию свадьбы двух немолодых аристократов – Мэри Саутгемтон (матери патрона Шекспира – графа Саутгемптона) и вице-камергера, сэра Томаса Хиниджа. Кстати, именно поэтому «Сон в летнюю ночь» так любили ставить в викторианскую эпоху. И не только ставить, но и, например, рисовать: выдающиеся викторианские живописцы вроде Джозефа Ноэла Пейтона и Джона Анстера Фитцджеральда посвятили сценам из «Сна» свои самые изощренные многофигурные полотна.
Интересно другое: в каком-то смысле, сам Шекспир уже отрефлексировал перипетии будущих, не отягощенных излишками роскоши, постановок своей комедии. Речь, разумеется, о самой бурлескной сюжетной линии «Сна»: комическом секстете простолюдинов, решившихся представить на суд брачующихся монархов собственную версию трагической истории Пирама и Фисбы. Критики-традиционалисты считают их доброй самопародией Шекспира-театрального деятеля; оппоненты из анти-стратфордианского лагеря указывают на откровенно издевательский характер демонстрации «высококультурных» поползновений энтузиастов народного театра.
Как бы то ни было, но именно эпизоды с участием Клина, Мотка, Рыла и всех-всех-всех часто играют определяющую роль в успехе очередной постановки «Сна в летнюю ночь». Так случилось и на сей раз. Заводилой «труппы» предприимчивых афинян выступает, как водится, Клин: актер Фергал Макэлхеррон подарил своему плотнику-театралу бойкий ирландский акцент и заразительно музыкальный смех. Но главной комической звездой является, безусловно, Моток, который в исполнении блистательного Пирса Куигли кажется уморительной травестией образа провинциального актера, полного энергии, но не блещущего талантом. Скатологическая брутальность «низового Шекспира», подчеркнутая драматургом даже в именах персонажей (Theseus – feces, Lysander – lies under, Hermia – hernia), всячески подчеркивается режиссером Домиником Дромгулом: чего стоит хотя бы «туалетная дыра» в стене, разделяющей Пирама и Фисбу. Не говоря уж об «эротическом сэндвиче» из запутавшихся в своих амурных предпочтениях любовников или Обероне, содомизирующем одну из глобусовских колонн.
Следуя давно устоявшейся традиции, художественный руководитель «Глобуса» Доминик Дромгул доверяет роли «королевских» и «сказочных» героев одним и тем же исполнителям. Актерская и человеческая «химия», пронизывающая дуэт Джона Лайта и лауреатки премии Лоуренса Оливье Мишель Терри, вполне очевидна – между обеими монаршьими парами летают искры взаимной очарованности и обожания (хочется отметить и странноватую, но выразительную деталь праздничного грима Терри-Иполлиты – перевернутый крест на лбу а-ля Эмбер Роуз). Сыгравший лесного духа Пака юный Мэтью Теннисон (пра-пра-правнук поэта-лауреата лорда Теннисона) снабдил своего «феерического» героя чертами задиристого кокни – в пику более возвышенной трактовке образа Ариэля Колином Морганом из глобусовской «Бури». При этом атлетизм не скованного гравитацией существа остался на столь же высоком уровне: зритель оценит гимнастические номера, демонстрируемые Обероном и Паком.
Отдельных слов заслуживает насыщенная – как всегда в «Глобусе» – музыкальная составляющая спектакля. На протяжении столетий музыка играла особенно важную роль именно в постановках «Сна»: над озвучанием комедии в свое время трудились, среди прочих, Перселл, Мендельсон и Орфф. Надо отдать должное постоянному композитору «Глобуса» Клэр ван Кампен, ориентировавшейся при сочинении «песни фей» именно на барочную перселловскую эстетику – через голову более популярной, романтической мендельсоновской.
