Собаку баскервилей конан дойл нашел в английском фольклоре. Подлинная история создания "собаки баскервилей" Произведение собака баскервилей

"Собака Баскервилей 14 (Шерлок Холмс) - Собака Баскервилей."

Один из недостатков Шерлока Холмса, если только можно назвать это недостатком, заключался в том, что он чрезвычайно неохотно сообщал свои планы другому лицу до момента их выполнения. Отчасти это происходило несомненно от его собственного властного характера, склонного господствовать и удивлять тех, кто его окружал. Отчасти же причиною тому была профессиональная осторожность, заставлявшая его никогда ничем не рисковать. Но как бы то ни было, в результате эта черта оказывалась очень тяжелою для тех, кто действовал в качестве его агентов и помощников. Я часто страдал от нея, но никогда она так не угнетала меня, как во время нашей продолжительной езды в темноте. Впереди нам предстояло великое испытание, мы были близки, наконец, к своему заключительному усилию, а между тем Холмс ничего не сказал, и я мог только предполагать, какой будет ход его действий. У меня каждый нерв дрожал от ожидания, когда, наконец, холодный ветер, задувший нам навстречу, и темное пустынное пространство доказали мне, что мы очутились на болоте. Каждый шагь лошадей, каждый оборот колеса приближал нас к нашему конечному приключению.

Нашему разговору препятствовало присутствие. кучера наемного экипажа, и мы были принуждены говорить о пустяках, когда наши нервы были натянуты от волнения и ожидания. Я почувствовал облегчение от такой неестественной сдержанности, когда мы миновали дом Франкланда, и я знал, что мы уже близко от голля и от арены действия. Мы не доехали до подъезда, а остановились у ворот аллеи. Мы расплатились с кучером и велели ему тотчас же ехать обратно в Тэмиль-Кумб, а сами пошли по направлению к Меррипит-гаузу.

Вооружены ли вы, Лестрэд?

Маленький сыщик улыбнулся.

Пока на мне брюки, в них есть верхний карман, а пока в них есть верхний карман, то кое-что в нем находится.

Хорошо. Мой друг и я приготовлены ко всяким случайностям.

Вы, видимо, близко знакомы с этим делом, мистер Холмс? В чем теперь будет заключаться игра?

В ожидании.

Честное слово, я нахожу это место не очень веселым, - сказал сыщик, с дрожью осматриваясь кругом на мрачные склоны холмов и громадное озеро тумана, спустившагося над Гримпенскою трясиною. Я вижу огоньки какого-то дома впереди нас.

Это Меррипит-гауз, - конечный пункт нашего пути. Попрошу вас идти на цыпочках и говорить шопотом.

Мы осторожно двигались по дорожке по направлению к дому, но в двух стах, приблизительно, ярдах от него Холмс остановил нас.

Эти камни направо могут служить прекраснейшими ширмами, - сказал он.

Мы должны ожидать здесь?

Да, здесь мы устроимся в засаде. Войдите в эту дыру, Лестрэд. Вы бывали в доме, Ватоон, не правда ли? Можете ли вы сообщить о расположении комнат? Что это за решетчатые окна с этого угла.

Это, кажется, окна кухни.

A то, там, что так ярко освещено?

Это, конечно, столовая.

Штора поднята. Вы лучше знакомы с местностью - подползите тихонько к окнам и посмотрите, что они там делают, но, ради самого неба, не выдайте им своего присутствия.

Я пошел на цыпочках по тропинке и остановился за низкою стеною, окружавшею жидкий фруктовый сад. Пробираясь под тенью этой стены, я дошел до места, с которого мог смотреть прямо в незавешенное окно.

В комнате находились только двое мужчин - сэр Генри и Стапльтон. Они сидели друг против друга за круглым столом и были обращены ко мне в профиль. Они оба курили сигары, и перед ними стояли кофе и вино. Стапльтон говорил с оживлением, баронет же был бледен и рассеян. Может быть, его угнетала мысль о предстоящем ему одиноком пути по зловещему болоту.

Пока я наблюдал за ними, Стапльтон встал и вышел из комнаты, а сэр Генри наполнил стакан вином и, прислонившись к спинке стула, покуривал сигару. Я услыхал скрип двери и хрустящий звук шагов по гранию. Шаги направлялись вдоль тропинки по ту сторону стены, под которой я стоял, скорчившись; заглянув поверх нея, я увидел, как натуралист остановился у двери какого-то сарая, стоявшего в углу плодового сада. Раздался звук повернутого в замке ключа, и когда Стапльтон вошел в сарай, то оттуда послышался какой-то странный шум борьбы. Он пробыл в сарае не более минуты, после чего снова раздался звук повернутого ключа, Стапльтон прошел мимо меня и вошел в дом. Я увидел, как он вернулся к своему гостю, и тогда потихоньку прополз обратно к своим товарищамь и рассказал им, что видел.

Вы говорите, Ватсон, что дамы не было с ними? - спросил Холмс, когда я закончил свое донесение.

Где она может быть, раз ни одна комната, кроме кухни, не освещена.

Не могу себе представить.

Я сказал, что над Гримпенскою трясиною висел густой белый туман. Он медленно подвигался к нам и производил впечатление стены - низкой, но плотной и ясно определенной. Луна освещала его, и он имел ввд большого мерцающего ледяного поля, над которым возвышались вершины дальних пиков, как бы лежавшие на его поверхности.

Он двигается к нам, Ватсон.

A это важно?

Очень важно, - единственное, что может расстроить мои планы. Но сэр Генри не должен теперь замедлить. Уже десять часов. Наш успех и даже его жизнь могугь зависеть от того, выйдет ли он из дому раньше, чем туман дойдет до тропинки.

Над нами ночь была светлая и прекрасная. Звезды ярко и холодно блестели, а полная луна освещала всю местность мягким, неопределенным светом. Перед нами стоял темный остов дома, его зазубренная крыша и трубы, резко очерченные на небе, усеянном звездами. Широкие полосы золотистого света из низких окон простирались через сад на болото. Одно из них вдруг потухло. Слуги вышли из кухни. Оставалось только окно столовой, в которой двое мужчин, - хозяин-убийца и ничего не подозревавший гость, - все продолжали болтать, покуривая свои сигары.

С каждою минутою белая плоскость, покрывавшая половину болота, придвигалась все ближе и ближе к дому. Уже первые тонкие клочки её завивались в золотистом квадрате освещенного окна. Дальняя часть стены сада уже стала невидимою, и деревья подымались из полосы белаго пара. Пока мы наблюдали за этим, туман уже окружил, точно гирляндами, оба угла дома и медленно свертывался в плотный вал, над которым верхний этаж дома и крыша плавали, как фантастический корабль. Холмс со страстною горячностью ударил кулаком об скалу и от нетерпения топнул ногою.

Если он не выйдет через четверть часа, тропинка будет скрыта туманом. Через полчаса мы не в состоянии будем видеть свои руки.

Не лучше ли нам передвинуться назад, на более высокую почву?

Да, я думаю это будет хорошо.

Итак по мере того, как туманный вал двигался вперед, мы отступали от него назад, пока не очутились в полумиле от дома; между тем густое белое море, с посеребренною луною поверхностью, медленно и беспощадно наступало на нас.

Мы идем слишком далеко, - сказал Холмс. Нам нельзя рисковать, чтобы сэра Генри догнали прежде, чем он успеет дойти до нас. Мы во что бы то ни стало должны удержат свою позицию на этом месте.

Холмс опустился на колени и приложил ухо к земле.

Слава Богу, он, кажется, идет.

Тишину болота нарушили быстрые шаги. Схоронившись между камнями, мы пристально всматривались в туманную полосу впереди нас. Звук шагов становился слышнее, и из тумана, как сквозь занавес вышел человек, которого мы ожидали. Он с удивлением оглянулся, когда вышел в светлое пространство и увидел звездную ночь. Затем он быстро пошел по тропинке, прошел близко мимо нашей засады и стал подниматься по длинному склону позади нас. Он беспрестанно поворачивал голову и оглядывался, как человек, которому не по себе.

Тс! - воскликнул Холмс, и я услыхал, как щелкнул взведенный курок. Смотрите! Она бежит сюда.

Из средины этого медленно подползавшего туманного вала раздавались редкие, беспрерывные хрустяшие удары. Туман расстилался в пятидесяти ярдах от нас, и мы все трое всматривались в него, не зная, какой ужас вынырнет оттуда. Я находился у самого локтя Холмса и взглянул на его лицо. Оно было бледное и торжествующее, а глаза ярко блестели при лунном освещении. Но вдруг они уставились вперед неподвижным, суровым взглядом, и рот его раскрылся от удивления. В тот же момент Лестрэд испустил вопль ужаса и броглся ничком на землю. Я вскочил на ноги, сжимая отяжелевшею рукою револьвер и парализованный ужаснейшею фигурою, выпрыгнувшей на нас из тумана. То была собака, громадная, черная, как уголь, собака, но такая, какую ни один смертный глаз никогда не видывал. Пасть её извергала пламя, глаза горели, как раскаленные угли, морда, загривок и грудь были обведены мерцающим пламенем. Никогда свнхнувшийся ум в самом беспорядочном бреде не мог бы представить себе ничего более дикого, более ужасного, более адского, чем эта темная фигура со звериною мордой, выскочившая на нас из стены тумана.

Длинными прыжками неслась громадная черная тварь по тропинке, следуя по пятам за нашим другом. Мы так были парализованы этим внезапным появлением, что не успели опомниться, как она проскакала мимо нас. Тогда Холмс и я разом выстрелили, и ужасный рев доказал нам, что один из нас по крайней мере попал в цель. Однако же, она продолжала нестись вперед. Мы видели, как далеко от нас на тропинке сэр Генри оглянулся: лицо его, освещенное луною, было бледно, руки в ужасе подняты, и он беспомощно смотрел на страшное существо, преследовавшее его.

Но крик боли, изданный собакою, рассеял все наши опасения. Если она была уязвима, то, значит, она была смертна, и если мы могли ее ранить, то могли и убить. Никогда я не видывал, чтобы человек мог так бежать, как Холмс бежал в эту ночь. Я считаюсь легким на бегу, но он опередил меня настолько же, насколько я опередил маленького сыщика. Пока мы бежали по тропинке, мы слышали повторенные крики сэра Генри и низкий вой собаки. Я видел, как животное вскочило на свою жертву, повалило его на землю и бросилось к его горлу; но в этот самый момент Холмс выпустил пять зарядов своего револьвера в бок свирепой твари. Издав последний предсмертный рев и злобно щелкая зубами на воздух, она повалилась на спину, неистово дергая всеми четырьмя лапами, а затем бессильно упала на бок. Задыхаясь, подбежал и я и приставил свой револьвер к страшной светящейся голове, но бесполезно уже было спускать курок. Исполинская собака была мертва.

Сэр Генри лежал без чувств. Мы разорвали его воротник, и Холмс прошептал благодарственную молитву, когда оказалось, что на шее нет никакой раны и что мы поспели вовремя. Веки нашего друга уже начали подергиваться, и он сделал слабую попытку шевельнуться. Лестрэд влил баронету в рот немного водки из своей фляжки, и тогда на нас уставилась пара испуганных глаз.

Боже мой! - прошептал он. Что это такое было? Царь небесный! Что это такое было?

Что бы оно ни было, оно теперь мертво, ответил Холмс. Мы на веки уложили ваше родовое привидение.

Тварь, распростертая перед нами, одними своими размерами и силою была страшна. Это была не чистокровная ищейка и не чистокровный мастиф, но казалась помесью этих двух пород, худая, дикая и величиною с маленькую львицу. Даже теперь, в покое смерти, из громадных челюстей точно капало голубоватое пламя, и маленькие, глубоко посаженные свирепые глаза были окружены огненным сиянием. Я опустил руку на сверкавшую морду, и когда отнял ее, то мои пальцы тоже засветились в темноте.

Фосфор! - сказал я.

Да, хитрый препарат фосфора, - подтвердил Холмс, нюхая мертвое животное. Он не имеет никакого запаха, который мог бы препятствовать чутью собаки. Мы очень виноваты перед вами, сэр Генри, тем, что подвергли вас такому испугу. Я ожидал встретить собаку, но не такую тварь, как эта. К тому же туман не дал нам времени принять ее.

Вы спасли мне жизнь.

Подвергнув ее сначала опасности. Чувствуете ли вы себя достаточно сильным, чтобы встать?

Дайте мне еще глоток водки, и я буду готов на все. Так! Теперь не поможете ли вы мне встать? Что вы намерены делать?

Оставить вас здесь. Вы не пригодны для дальнейших приключений в эту ночь. Если вы подождете, то кто-нибудь из нас вернется с вами в голль.

Сэр Генри пробовал двинуться, но он все еще был страшно бледен, и все члены его дрожали. Мы подвели его к скале, около которой он сел, весь дрожа и закрыв лицо руками.

Теперь мы должны вас покинуть, - рказал Холмс. Нам следует довершить свое дело, и тут важна каждая минута. Мы установили факт преступления, остается схватить преступника.

Тысяча шансов против одного застать его теперь дома, - продолжал Холмс, когда мы быстро шли обратно по тропинке. Выстрелы наверное дали понять ему, что игра его проиграна.

Мы находились довольно далеко, и туман мог заглушить звук выстрелов.

Можно быть уверенным, что он следовал за собакою, чтобы отозвать ее. Нет, нет, он наверное исчез! Но мы все-таки обыщем дом, чтобы вполне удостовериться.

Парадная дверь была отперта; мы бросились в дом и перебегали из комнаты в комнату, к удивлению встретившего нас в коридоре шатавшагося от старости слуги. Нигде не было освещения, кроме столовой, но Холмс снял лампу и не оставил ни одного угла в доме неизследованным. Нигде не было признаков человека, которого мы искали. Но в верхнем этаже дверь одной из спален была заперта на ключ.

Тут есть кто-то!- Воскликнул Лестрэд. Я слышу движение. Откройте эту дверь.

Изнутри доходили до нас слабые стоны и шуршанье. Холмс ударил ступней в дверь как раз над замком, и она открылась настежь. С револьверами наготове мы все бросились в комнату.

Но в ней не было никаких признаков отчаянного и огьявленного негодяя, которого мы ожидали увидеть. Вместо этого нашим взорам представилось нечто столь странное и столь неожиданное, что мы несколькотсекунд смотрели с удивлением.

Комната имела вид маленького музея, и по стенам были расставлены целые ряды ящиков с стеклянными крышками, наполненных коллекциею бабочек и молей, собирание которой составляло развлечение этого сложного и опасного человека. На середине комнаты стояло вертикально бревно, подведенное тут когда-то для поддержки поеденных червями балок, на которых держалась крыша. К этому столбу была привязана фигура, настолько тесно обернутая и закутанная с головою простынями, что на первый взгляд нельзя было разобрать, мужчина это или женщина. Одно полотенце обхватывало голову и было прикреплено к столбу. Дрyroe покрывало нижнюю часть лица, и над ним два черных глаза, полных выражения горя, стыда и ужасного вопроса, пристально смотрели на нас. В одно мгновение разорвали мы все узы, и миссис Стапльтон свалилась на пол. Когда её красивая голова упала ей на грудь, я увидел вокругь её шеи отчетливый красный знак от удара плетью.

Животное! - воскликнул Холмс. Лестрэд, давайте сюда свою фляжку! Посадите ее на стул! Она упала в обморок от жестокого обращения и слабости.

Она снова открыла глаза.

Спасен ли он? - спросила она. Убежал ли он?

Он не может убежать от нас, сударыня.

Нет, нет, я говорю не о муже. Сэр Генри? Спасен ли он?

Спасен. A собака?

Она издала глубокий вздох облегчения.

Слава Богу! Слава Богу! О негодяй! Посмотрите, что он сделал со мною, - воскликнула она, засучивая рукава, и мы с ужасом увидели, что руки её были все в синяках. Но это ничего! ничего! Он истерзал и осквернил мою душу! Я все могла выносить: дурное обращение, одиночество, жизнь, полную разочарований, все, пока могла питать надежду, что он меня любит, но теперь я знаю, что была только его орудием и что он обманывал меня.

Видимо, вы не относитесь к нему доброжелательно, - сказал Холмс. Так откройте нам, где его найти. Если вы когда-нибудь помогали ему делать зло, так теперь, ради искупления, помогите нам.

Есть одно только место, куда он мог убежать, - ответила она. В самом центре тряенны существует на островке старый заброшенный оловянный рудник. Там держал он свою собаку и там же он приготовил себе убежище. Туда только и мог он скрыться.

Стена тумана упиралась в самое окно. Холмс поднес к нему лампу.

Посмотрите, - сказал он. Никто не мог бы сегодня найти дорогу в Гримпенскую трясину.

Она рассмеялась и захлопала в ладоши. Глаза и зубы её разгорелись свирепою радостью.

Он мог найти дорогу туда, но оттуда никогда. Как может он сегодня ночью увидеть вехи? Мы вместе с ним расставляли их, чтобы наметить тропинку через трясину. Ах, если бы я только могла сегодня вынуть их. Тогда он был бы в ваших руках.

Для нас было очевидно, что всякое преследование будет тщетно, пока не рассеется туман. Мы оставили Лестрэда охранять дом, а сами отправились с баронетом в Баскервиль-голль. Нельзя было уже больше скрывать от него историю Стапльтонов, но он мужественно вынес удар, когда узнал истину о женщине, которую любил. Однако же, приключения этой ночи потрясли его нервы, и к утру он лежал в бреду, во власти жестокой горячки, и доктор Мортимер сидел около него. Им суждено было сделать вместе путешествие вокругь света прежде, чем сэр Генри стал снова тем здоровым, бодрым человеком, какдм он был, пока не сделался хозяином злосчастного поместья.

A теперь я быстро заканчиваю этот оригинальный рассказ, в котором я старался, чтобы читатель делил с нами страхи и смутные догадки, которые так долго омрачали наши жизни и окончились так трагически. К утру туман рассеялся, и миссис Стапльтон проводила нас до того места, с которого начиналась тропинка через трясину. Когда мы увидели, с какою горячностью и радостью эта женщина направляла нас по следам своего мужа, мы поняли, как ужасна была её жизнь. Мы оставили ее на узком полуострове твердого торфа, который вдавался в трясину. От его оконечности маленькие прутья, кое-где воткнутые, указывали, где тропинка, извиваясь, проходила от одной группы тростников к другой, между покрытыми зеленою плесенью пропастями трясины, непроходимой для незнающего человека. От гниющего тростника и тины шел запах разложения, и тяжелый, полный миазмов пар ударял нам в лицо, между тем как от неверного шага мы не раз погружались по колено в черную дрожавшую трясину, которая мягкими волнами расходилась на ярды вокруг наших ног. Когда мы шли, она, как клещами, схватывала нас за пятки; когда же мы погружались в нее, то казалось, что вражеская рука силою тащит нас в эту зловещую глубину. Один только раз увидели мы, что кто-то прошел по этому опасному пути до нас. Среди клочка болотной травы виднелся какой-то темный предмет. Холмс, сойдя с тропинки, чтобы схватить его, погрузился по талию и, если бы тут не было нас, чтобы вытащить его, он никогда уже больше не ступил бы на твердую землю. Он держал в руке старый черный сапог. Внутри его было напечатано на коже "Мейерс, Торонто".

Эта находка стоит грязевой ванны, - сказал Холмс. Это пропавший сапог нашего друга сэра Генри.

Который Стапльтон бросил здесь, спасаясь от нас.

Именно. Сапог остался у него в руках после того, как он воспользовался им для того, чтобы пустить собаку по следам сэра Генри. Он бежал, когда увидел, что игра его проиграна, и в этом месте швырнул сапог. Мы знаем, по крайней мере, что до этого места он благополучно добежал.

Но больше этого нам никогда не суждено было узнать, хотя о многом мы могли догадываться. Не было никакой возможности увидеть следы ног на трясине, потому что подымающаеся тина моментально заливала их; когда же мы достигли твердой земли и стали жадно розыскивать эти следы, то не нашли ни малейшего признака их. Если земля не обманывала, то Стапльтону так и не удалось достигнуть своего убежщиа на островке, к которому он стремился сквозь туман в эту последнюю ночь.

Этот холодный и жестокий человек похоронен в центре Гримпенской трясины, в глубине зловонного ила громадного болота.

Много его следов нашли мы на островке, на котором он прятал своего дикого союзника. Громадное двигательное колесо и шахта, на половину наполненная щебнем, указывали, что тут когда-то была копь. Около неё были разбросаны развалины хижин рудокопов, которых, вероятно, выгнали отсюда зловонные испарения окружающего болота. В одной из них скоба и цепь, с множеством обглоданных костей, указывали место, где помещалась собака. На полу лежал скелет с приставшим к нему пучком коричневой шерсти.

Собака! - сказал Холмс. Боги мои, да это кудрявый спаньель! Бедный Мортимер никогда больше не увидит своего любимца. Ну, а теперь я думаю, это место не заключает в себе больше таких тайн, в которые мы бы уже не проникли. Стапльтон мог спрятать свою собаку, но не мог заглушить её голоса, и вот откуда шли эти крики, которые даже и днем неприятно было слышать. В случае крайности он мог бы держать собаку в сарае, в Меррипите, но это было рискованно, и только в последний день, когда он думал, что конец всем его трудам, он рискнул это сделать. Тесто в этой жестянке, без сомнения, та светящаеся смесь, которою он мазал животное. Его, конечно, навела на эту мысль фамильная легенда об адской собаке и желание напугать до смерти старика сэра Чарльза. Неудивительно, что несчастный каторжник бежал и кричал (так же, как и наш друг, и как поступили бы и мы сами), когда он увидел, что такая тварь скачет во мраке болота по его следам. Это была хитрая выдумка, потому что какой крестьянин осмелился бы поближе познакомиться с такою тварью, увидев ее мельком на болоте, а мы знаем, что многие ее видели. Я говорил в Лондоне, Ватсон, и повторяю теперь, что никогда не вриходилось нам преследовать человека более опасного, чем тот, который лежит теперь там.

Сказав это, Холмс простер руку по направлению к громадному пространству трясины, испещренной зелеными пятнами и сливающейся на горизонте с болотом.

Артур Конан Дойль - Собака Баскервилей 14 (Шерлок Холмс) - Собака Баскервилей. , читать текст

См. также Артур Конан Дойль (Arthur Ignatius Conan Doyle) - Проза (рассказы, поэмы, романы...) :

Собака Баскервилей 15 (Шерлок Холмс) - Взгляд назад.
Был конец ноября, и мы с Холмсом сидели в сырой туманный вечер у пылаю...

Тайна Боскомской долины (Шерлок Холмс).
Перевод М. Бессараб Однажды утром, когда мы с женой завтракали, горнич...

Летние каникулы в 1981 г. один заурядный советский школьник решил провести под чтение книги «Записки о Шерлоке Холмсе» (если мне не изменяет память 1957 г. издания). Интеллектуальное ознакомление с «Пёстрой лентой», «Человеком с рассечённой губой», «Последним делом Холмса», «Пустым домом» и прочими криминальными «отчётами короля Артура» проходило ежедневно поздним вечером, превращаясь в подобие обязательного культритуала.

Таинственное и захватывающее чтиво (в смысле «записки») упорно вторгалось на территорию времени обязательного сна и, несмотря на 500 страниц мелкого текста быстро подошло к концу. В финальной же части издания была размещена повесть Конан Дойла о собаке Баскервилей, которая по своим впечатлениям превзошла даже самые лихо закрученные «записки». Ударным полушоковым контрапунктом чтения о расследовании Великим Детективом истории о проклятии владельцев родового замка Баскервиль-холл, стала барабанная дробь резкого стука в окно прямо над моей кроватью (где я читал сию классику, около 23,00 по Москве).

Развязка «оконного» форс-мажора оказалась прозаичной, но незабываемой.

Оказалось: рыбаки с берегов Днепра приехали так поздно к моему дяде — у которого я тогда гостил в селе Войсковое Днепропетровской области — только затем, чтобы сдать вечерний улов щук, окуней и карасей (мой родич тогда работал в должности начальника рыбного склада при местном колхозе). По сему, ту памятную ночь Ваш покорный слуга спал весьма проблемно. Тень «Собаки Баскервилей» не иначе как устаканилась в моём каникульном детстве сезона-1981.

Только я одолел литературный оригинал Конан Дойла, как на следующей неделе 1-я программа Центрального Телевидения два вечера подряд (это был конец июля) удостоило миллионы простодушных совграждан очередным «телевизионным худ. фильмом» о Шерлоке Холмсе и Докторе Ватсоне. И я словно воочию получил визуальный эквивалент духа детективной мистерии, которую запоем прочёл неделю назад. И не беда, что сэра Генри я представлял себе более серьёзным (Михалков фирменно сыплет прибаутками), доктора Мортимера — более сдержанным (Стеблов фирменно чудаковат), Стэплтона из Мэррипит-хауса — более хромоногим и невзрачным (Янковский фирменно симпатичен и обаятелен), а Бэрил — по-латиноамерикански более смуглой и порочной (в отличие от белокожей славянки И. Купченко её героиня всё-таки является уроженкой Коста-Рики).

Но… харизма Ливанова, второплановая незаменимость Соломина и неожиданный киновыход сценариста Адабашьяна (в роли Берримора) в совокупности со стильной режиссурой и музыкой (И. Масленникову и В. Дашкевичу — отдельная хвала) — дало результат, простреливший зрительскую любовь к этому фильму на долгие годы вперёд. По какой-то малопонятной нам причине никто из актёров «не нарушает обоймы». (Хотя Михалков, чувствуется, как всегда попытался потянуть одеяло на себя, но в монтажном построении роли его органично «охладил» постановщик). Режиссёрская изобретательность при выполнении весьма нелёгкого замысла, чёткая атмосферность в духе Конан Дойла, умело разыгранные всплески эксцентричного юмора (как бы рассекающие своими огоньками мрачный камертон заведомо инфернальной истории) и другие аспекты постановки дают основание полагать, что снятая на «Ленфильме» советская «Собака Баскервилей» до сих пор может дать фору многим британоязычным экранизациям этого произведения (несмотря на их чопорные амбиции, многомиллионные бюджеты и супертехнику).

Поступившая в прокат в 1985 году очередная американская киноверсия данной повести с малоизвестным Яном Ричардсоном в роли Холмса и Николасом Клэем в роли негодяя-Стэплтона, несмотря на показную яркость цветной картинки не выдержала сравнения с фильмом И. Масленникова, который к тому времени стал для нас уже классикой.

Одним словом, браво!

P.S. За последние 2 месяца я пересматривал отечественную «Собаку Баскервилей» три раза. Конечно, это далеко не показатель. Но всё-таки…

Артур Конан Дойль. "Собака Баскервилей"

Rating: (1 Rating)

CHAPTER I. MR. SHERLOCK HOLMES

MR. SHERLOCK HOLMES (мистер Шерлок Холмс ), who was usually very late in the mornings (который обычно вставал очень поздно«по утрам »; to be late - опаздывать запаздывать ), save upon those not infrequent occasions (не считая тех нередких случаев ; to save - спасать ; save /предл за исключением кроме ; infrequent - не часто случающийся редкий ) when he was up all night (когда он/вообще не ложился всю ночь ; up /прил верхний бодрствующий не спящий ), was seated at the breakfast table (сидел за столом и завтракал ). I stood upon the hearth-rug (я встал на коврик у камина ; to stand; hearth - дом домашний очаг камин ; rug - ковер коврик ) and picked up the stick (и взял/в руки трость ; to pick up - поднимать подбирать ; stick - палка трость ) which our visitor had left behind him the night before (которую наш посетитель позабыл накануне вечером ; to leave behind - оставлять после себя забывать ; before - перед раньше ). It was a fine, thick piece of wood, bulbous-headed (то была превосходная толстая деревянная трость с набалдашником ; piece - кусок отдельный предмет ; bulbous - напоминающий луковицу ; bulb - луковица ; head - голова верхушка верхняя часть ), of the sort which is known as a "Penang lawyer" (из тех что известны как"закон Пенанга "; sort - вид сорт тип ; Penang - государство расположенное на Малазийском полуострове бывшая британская колония ; lawyer - юрист адвокат защитник ). Just under the head was a broad silver band (прямо под набалдашником было широкое серебряное кольцо ; band - лента повязка обод ), nearly an inch across (примерно в дюйм шириной ; across - поперек в ширину ). "To James Mortimer, M.R.C.S. (Джеймсу Мортимеру , M.R.C.S.), from his friends of the C.C.H. (от его друзей по C.C.H.)," was engraved upon it, with the date "1884" (было выгравировано на нем и дата : "1884"). It was just such a stick (то была такая трость ) as the old-fashioned family practitioner used to carry (какие обычно носили пожилые семейные врачи ; old-fashioned - устаревший старомодный ; practitioner - практик профессионал/в частности практикующий врач юрист /) - dignified, solid, and reassuring (солидная крепкая убедительная увесистая ; dignified - обладающий чувством собственного достоинства ; to reassure - заверять уверять убеждать успокаивать ).

usually [ˈju:ʒʋǝlɪ, ˈju:ʒ(ǝ)lɪ], hearth , lawyer [ˈlɔ:jǝ]

MR. SHERLOCK HOLMES, who was usually very late in the mornings, save upon those not infrequent occasions when he was up all night, was seated at the breakfast table. I stood upon the hearth-rug and picked up the stick which our visitor had left behind him the night before. It was a fine, thick piece of wood, bulbous-headed, of the sort which is known as a "Penang lawyer." Just under the head was a broad silver band, nearly an inch across. "To James Mortimer, M.R.C.S., from his friends of the C.C.H.," was engraved upon it, with the date "1884." It was just such a stick as the old-fashioned family practitioner used to carry - dignified, solid, and reassuring.

"Well, Watson, what do you make of it (итак Ватсон что вы о ней думаете ; to make of - понимать )?"

Holmes was sitting with his back to me (Холмс сидел ко мне спиной ), and I had given him no sign of my occupation (и не мог видеть чем я занимаюсь«и я не подавал ему признаков своего занятия »).

"How did you know what I was doing (как вы узнали что я делал )? I believe you have eyes in the back of your head (мне кажется у вас глаза на затылке ; to believe - верить думать полагать )."

"I have, at least, a well-polished silver-plated coffee-pot in front of me (по крайней мере передо мной/стоит хорошо отполированный серебряный кофейник ; plated - покрытый тонким слоем/золота серебра /)," said he (сказал он ). "But, tell me, Watson (но скажите мне Ватсон ), what do you make of our visitor"s stick (что вы думаете о трости нашего посетителя )? Since we have been so unfortunate as to miss him (поскольку мы были столь неудачливы что упустили/прозевали его ; since - с тех пор так как ) and have no notion of his errand (и/теперь понятия не имеем о/цели его визита ; errand - поручение командировка ), this accidental souvenir becomes of importance (этот случайный сувенир становится важным ). Let me hear (позвольте мне послушать я хочу услышать ) you reconstruct the man (/как вы воссоздадите/образ человека хозяина трости ) by an examination of it (исследовав ее ). "I think," said I (полагаю сказал я ; to think - думать считать полагать ), following as far as I could the methods of my companion (следуя насколько в моих силах«насколько я мог методам моего товарища ), "that Dr. Mortimer is a successful elderly medical man (этот доктор Мортимер преуспевающий пожилой врач ), well-esteemed (/пользующийся уважением ; to esteem - высоко ценить уважать ), since those who know him (поскольку те кто его знает ) give him this mark of their appreciation (вручили ему это в знак своей признательности )."

sign , eye , successful

"Well, Watson, what do you make of it?"

Holmes was sitting with his back to me, and I had given him no sign of my occupation.

"How did you know what I was doing? I believe you have eyes in the back of your head."

"I have, at least, a well-polished silver-plated coffee-pot in front of me," said he. "But, tell me, Watson, what do you make of our visitor"s stick? Since we have been so unfortunate as to miss him and have no notion of his errand, this accidental souvenir becomes of importance. Let me hear you reconstruct the man by an examination of it. "I think," said I, following as far as I could the methods of my companion, "that Dr. Mortimer is a successful elderly medical man, well-esteemed, since those who know him give him this mark of their appreciation."

"Good!" said Holmes. "Excellent (хорошо сказал Холмс превосходно )!"

"I think also that the probability is in favour of his being a country practitioner (к тому же я думаю есть вероятность«в пользу того что он сельский врач ; in favour of - в пользу ; country - страна сельская местность ) who does a great deal of his visiting on foot (которому приходится много ходить«который делает много визитов пешком )."

"Why so (почему так )?"

"Because this stick, though originally a very handsome one (потому что эта трость изначально очень недурная ; handsome - красивый ), has been so knocked about (настолько сбита ; to knock about - бить колотить ) that I can hardly imagine a town practitioner carrying it (что я едва ли могу себе представить городского врача носящего ее ). The thick iron ferrule is worn down (толстый железный наконечник/совсем стерт ; to wear down - стирать/ся изнашивать/ся /), so it is evident (поэтому/совершенно очевидно ) that he has done a great amount of walking with it (что он с ней исходил изрядно ; a great amount - большое изрядное количество )."

"Perfectly sound (совершенно справедливо ; sound - здоровый крепкий здравый логичный )!" said Holmes.

"And then again, there is the "friends of the C.C.H." (и опять же/надпись"от друзей по C.C.H."). I should guess that to be the Something Hunt (я бы предположил что это какое-то охотничье общество ; hunt - охота группа охотников со сворой собак ), the local hunt (местное охотничье общество ) to whose members he has possibly given some surgical assistance (членам которого он возможно оказал какую-то хирургическую помощь ), and which has made him a small presentation in return (а те в ответ сделали ему небольшой подарок ; presentation - представление дар подношение )."

favour [ˈfeɪvǝ], surgical [ˈsǝ:dʒɪk(ǝ)l], presentation [ˌprezenˈteɪʃ(ǝ)n]

"Good!" said Holmes. "Excellent!"

"I think also that the probability is in favour of his being a country practitioner who does a great deal of his visiting on foot."

"Because this stick, though originally a very handsome one, has been so knocked about that I can hardly imagine a town practitioner carrying it. The thick iron ferrule is worn down, so it is evident that he has done a great amount of walking with it."

"Perfectly sound!" said Holmes.

"And then again, there is the "friends of the C.C.H." I should guess that to be the Something Hunt, the local hunt to whose members he has possibly given some surgical assistance, and which has made him a small presentation in return."

"Really, Watson, you excel yourself (в самом деле Ватсон вы превзошли«превосходите самого себя )," said Holmes, pushing back his chair and lighting a cigarette (сказал Холмс откидываясь на спинку стула и прикуривая папиросу ; to light - светить зажигать ). "I am bound to say (должен отметить«сказать »; to be bound - быть обязанным ) that in all the accounts (что во всех отчетах записках ) which you have been so good as to give of my own small achievements (которые вы столь любезно посвятили моим«собственным скромным достижениям ; to give - давать посвящать/кому-либо чему-либо /) you have habitually underrated your own abilities (вы обычно недооцениваете свои собственные возможности ). It may be that you are not yourself luminous (может быть вы сами и не светитесь ; luminous - светящийся ярко освещенный ), but you are a conductor of light (но вы проводник света ). Some people without possessing genius (многие люди не обладая гениальностью ; some - кое-кто некоторые многие ; to possess - владеть обладать ) have a remarkable power of stimulating it (имеют замечательную способность вызывать ее/в других /; power - сила способность возможность ; to stimulate - возбуждать поощрять ). I confess, my dear fellow (признаюсь друг мой ; fellow - приятель товарищ ), that I am very much in your debt (я в очень большом долгу/перед вами )."

excel [ɪkˈsel], underrate [ˌʌndǝˈreɪt], conductor

"Really, Watson, you excel yourself," said Holmes, pushing back his chair and lighting a cigarette. "I am bound to say that in all the accounts which you have been so good as to give of my own small achievements you have habitually underrated your own abilities. It may be that you are not yourself luminous, but you are a conductor of light. Some people without possessing genius have a remarkable power of stimulating it. I confess, my dear fellow, that I am very much in your debt."

He had never said as much before (прежде он никогда такого«так много не говорил ), and I must admit that his words gave me keen pleasure (и я должен признать«что его слова доставили мне огромное удовольствие ; to give; keen - острый имеющий то или иное свойство в высокой степени ), for I had often been piqued by his indifference to my admiration (поскольку меня часто огорчало его равнодушие к моему восхищению ; to pique - уязвлять раздражать ) and to the attempts which I had made (и к попыткам которые я предпринимал«делал ») to give publicity to his methods (/чтобы предать гласности его методы ). I was proud too to think (также я был горд от мысли ; to think - думать ) that I had so far mastered his system (что я настолько овладел его системой ; far - далеко в значительной степени ) as to apply it in a way which earned his approval (что применил ее таким способом который заслужил его одобрение ; way - путь способ ; to earn - зарабатывать заслуживать ). He now took the stick from my hands (он тотчас взял трость у меня из рук«из моих рук »; to take) and examined it for a few minutes with his naked eyes (и изучал ее в течение нескольких минут невооруженным глазом ; naked - голый невооруженный/обходящийся без помощи какой-либо аппаратуры /). Then with an expression of interest (затем с выражением интереса заинтересовавшись ) he laid down his cigarette (он отложил свою папиросу ; to lay - класть положить ) and, carrying the cane to the window (и поднеся трость к окну ), he looked over it again with a convex lens (/принялся тщательно изучать ее снова/при помощи увеличительного стекла ; to look over - просматривать тщательно изучать ; convex lens - выпуклая линза ).

"Interesting, though elementary (интересно хотя и просто )," said he, as he returned to his favourite corner of the settee (сказал он вернувшись в свой излюбленный угол дивана ). "There are certainly one or two indications upon the stick (здесь на трости определенно есть одна или две подсказки ). It gives us the basis for several deductions (это дает нам основу для некоторых умозаключений ; several - некоторые несколько/но не много /)."

pleasure [ˈpleʒǝ], publicity , though [ðǝu]

He had never said as much before, and I must admit that his words gave me keen pleasure, for I had often been piqued by his indifference to my admiration and to the attempts which I had made to give publicity to his methods. I was proud too to think that I had so far mastered his system as to apply it in a way which earned his approval. He now took the stick from my hands and examined it for a few minutes with his naked eyes. Then with an expression of interest he laid down his cigarette and, carrying the cane to the window, he looked over it again with a convex lens.

"Interesting, though elementary," said he, as he returned to his favourite corner of the settee. "There are certainly one or two indications upon the stick. It gives us the basis for several deductions."

"Has anything escaped me (от меня что-то ускользнуло ; to escape - совершать побег ускользать )?" I asked, with some self-importance (спросил я несколько самодовольно ; self-importance - самомнение чванство ; importance - важность ). "I trust that there is nothing of consequence (надеюсь нет ничего важного ; to trust - верить доверять надеяться ; consequence - последствие важность значимость ) which I have overlooked (что бы я упустил ; to overlook - обозревать не заметить пропустить )?"

"I am afraid, my dear Watson (боюсь мой дорогой Ватсон ), that most of your conclusions were erroneous (что большинство ваших выводов были ошибочны ). When I said that you stimulated me (когда я сказал что вы стимулируете меня ) I meant, to be frank (я/если быть честным имел в виду ; to mean), that in noting your fallacies (что обращая внимание на ваши промахи ; to note - замечать обращать внимание ; fallacy - обманчивая внешность ошибка заблуждение ) I was occasionally guided towards the truth (я порой находил истину ; to guide - вести направлять ; towards - к по направлению к ). Not that you are entirely wrong in this instance (не то что вы совсем не правы в данном случае ; instance - отдельный пример случай ). The man is certainly a country practitioner (этот человек несомненно сельский врач ). And he walks a good deal (и ему/приходится много ходить пешком )."

consequence [ˈkɔnsɪkwǝns], erroneous [ɪˈrǝunjǝs], guide [ˈɡaɪd]

"Has anything escaped me?" I asked, with some self-importance. "I trust that there is nothing of consequence which I have overlooked?"

"I am afraid, my dear Watson, that most of your conclusions were erroneous. When I said that you stimulated me I meant, to be frank, that in noting your fallacies I was occasionally guided towards the truth. Not that you are entirely wrong in this instance. The man is certainly a country practitioner. And he walks a good deal."

"Then I was right (итак я был прав )."

"To that extent (в этих пределах ; extent - пространство протяжение мера степень рамки пределы )."

"But that was all (но это все )."

"No, no, my dear Watson, not all (нет нет мой дорогой Ватсон не все ) - by no means all (далеко не все ; by no means - никоим образом не отнюдь не ). I would suggest, for example (я бы например предположил ), that a presentation to a doctor is more likely to come (что вероятнее всего такой подарок врач/может получить«такого подарка врач может добиться »; to come - приходить достигать ) from an hospital than from a hunt (от какой-нибудь больницы а не от охотничьего/общества /), and that when the initials "C.C." are placed before that hospital (и что когда перед/словом"больница стоят инициалы " C.C.") the words "Charing Cross" very naturally suggest themselves (слово"Чаринг-Кросс очень естественно напрашивается«предлагает само себя »)."

"You may be right (возможно вы правы )."

"The probability lies in that direction (это очень похоже на правду ; probability - возможность правдоподобность ; to lie - лежать находиться заключаться/в чем-либо /; direction - направление ). And if we take this as a working hypothesis (и если мы примем это за рабочую гипотезу ) we have a fresh basis (мы/будем иметь новое основание мы получим новую отправную точку ; fresh - свежий новый ) from which to start our construction of this unknown visitor (с которой начнем воссоздание/образа этого неизвестного посетителя ; construction - сооружение истолкование объяснение )."

"Well, then, supposing that "C.C.H." does stand for "Charing Cross Hospital" (ну хорошо предположим что/буквы / "C.C.H." действительно означают"больница Чаринг-Кросс "; to do - делать употребляется для усиления значения действия ; to stand for - стоять за означать ), what further inferences may we draw (какие дальнейшие выводы мы можем сделать ; to draw - тащить волочить делать выводы выводить/заключение /)?"

"Do none suggest themselves (никакие не предполагаются а вам никакие на ум не приходят )? You know my methods (вы/же знаете мои методы ). Apply them (примените их )!"

suggest , initial [ɪˈnɪʃ(ǝ)l], method [ˈmeƟǝd]

"Then I was right."

"To that extent."

"But that was all."

"No, no, my dear Watson, not all - by no means all. I would suggest, for example, that a presentation to a doctor is more likely to come from an hospital than from a hunt, and that when the initials "C.C." are placed before that hospital the words "Charing Cross" very naturally suggest themselves."

"You may be right."

"The probability lies in that direction. And if we take this as a working hypothesis we have a fresh basis from which to start our construction of this unknown visitor."

"Well, then, supposing that "C.C.H." does stand for "Charing Cross Hospital," what further inferences may we draw?"

"Do none suggest themselves? You know my methods. Apply them!"

"I can only think of the obvious conclusion (мне приходит в голову лишь очевидный вывод«я могу думать лишь об очевидном выводе ») that the man has practised in town (что этот человек практиковал в городе ) before going to the country (прежде чем уехать в деревню )."

"I think that we might venture a little farther than this (я думаю мы могли бы рискнуть/и пойти немного дальше«чем это »). Look at it in this light (взгляните на это в таком свете ). On what occasion would it be most probable (по какому наиболее вероятному поводу ) that such a presentation would be made (мог быть сделан такой подарок )? When would his friends unite (когда его друзья объединились собрались ) to give him a pledge of their good will (/чтобы преподнести ему залог своей доброжелательности )? Obviously at the moment (очевидно в то время«в тот момент ») when Dr. Mortimer withdrew from the service of the hospital (когда доктор Мортимер ушел со службы в больнице ; to withdraw - отнимать отдергивать уходить ) in order to start in practice for himself (чтобы начать/заниматься частной практикой«практиковать для себя »). We know there has been a presentation (мы знаем/что был подарок ). We believe there has been a change from a town hospital to a country practice (мы полагаем что была смена/работы в городской больнице на сельскую практику ). Is it, then, stretching our inference too far to say (и не зайдут ли наши умозаключения предположения слишком далеко чтобы утверждать ) that the presentation was on the occasion of the change (что подарок был/сделан по случаю этой смены )?"

"It certainly seems probable (это определенно кажется вероятным ; certainly - определенно конечно несомненно )."

venture [ˈventʃǝ], hypothesis , obvious [ˈɔbvɪǝs]

"I can only think of the obvious conclusion that the man has practised in town before going to the country."

"I think that we might venture a little farther than this. Look at it in this light. On what occasion would it be most probable that such a presentation would be made? When would his friends unite to give him a pledge of their good will? Obviously at the moment when Dr. Mortimer withdrew from the service of the hospital in order to start in practice for himself. We know there has been a presentation. We believe there has been a change from a town hospital to a country practice. Is it, then, stretching our inference too far to say that the presentation was on the occasion of the change?"

"It certainly seems probable."

"Now, you will observe (а теперь вы обратите внимание ) that he could not have been on the staff of the hospital (что он не мог быть состоять в штате больницы ), since only a man well-established in a London practice (поскольку только человек с серьезной лондонской практикой ; well-established - хорошо обоснованный твердо установившийся ) could hold such a position (может занимать такую должность ; to hold - держать занимать/пост /), and such a one would not drift into the country (а такой/человек никогда бы не перебрался в деревню ; to drift - дрейфовать смещаться ). What was he, then (тогда кем же он был )? If he was in the hospital and yet not on the staff (если он был работал в больнице и однако не был в штате ) he could only have been a house-surgeon or a house-physician (он мог бы быть только хирургом живущим при больнице или старшим интерном ; house-surgeon - старший хирург живущий при больнице ; house-physician - врач живущий при больнице ) - little more than a senior student (/а это немногим больше чем практикант«студент старших курсов »). And he left five years ago (и он уехал пять лет назад ; to leave - оставлять уезжать ) - the date is on the stick (дата/указана на трости ). So your grave, middle-aged family practitioner (таким образом ваш солидный семейный доктор средних лет ; grave - серьезный важный степенный ) vanishes into thin air, my dear Watson (растворяется в воздухе мой дорогой Ватсон ; to vanish - исчезать пропадать ; thin - тонкий разреженный/о воздухе /), and there emerges a young fellow under thirty (а появляется молодой человек которому нет тридцати ), amiable, unambitious, absent-minded (симпатичный нечестолюбивый рассеянный ; absent - отсутствующий ; mind - разум состояние души/ума ), and the possessor of a favourite dog (и владелец любимой/им собаки ), which I should describe roughly (которая как я/ее приблизительно описал бы ; roughly - грубо приблизительно на глаз ) as being larger than a terrier and smaller than a mastiff (больше терьера но меньше мастифа )."

staff , senior [ˈsi:njǝ], vanish [ˈvænɪʃ]

"Now, you will observe that he could not have been on the staff of the hospital, since only a man well-established in a London practice could hold such a position, and such a one would not drift into the country. What was he, then? If he was in the hospital and yet not on the staff he could only have been a house-surgeon or a house-physician - little more than a senior student. And he left five years ago - the date is on the stick. So your grave, middle-aged family practitioner vanishes into thin air, my dear Watson, and there emerges a young fellow under thirty, amiable, unambitious, absent-minded, and the possessor of a favourite dog, which I should describe roughly as being larger than a terrier and smaller than a mastiff."

I laughed incredulously (я недоверчиво засмеялся ) as Sherlock Holmes leaned back in his settee (в то время как Шерлок Холмс откинулся назад на своем диване ; to lean - наклонять/ся /) and blew little wavering rings of smoke up to the ceiling (и выпустил в потолок маленькие колеблющиеся кольца дыма ; to blow - дуть выдыхать ; to waver - колыхаться колебаться ).

"As to the latter part (что касается последнего утверждения ; part - часть деталь ), I have no means of checking you (я не имею возможности проверить вас вас никак не проверишь )," said I, "but at least it is not difficult (но по крайней мере это не трудно ) to find out a few particulars about the man"s age and professional career (выяснить некоторые детали о возрасте этого человека и его профессиональной карьере ; to find out - узнать разузнать выяснить ; few - мало несколько некоторые )." From my small medical shelf (со своей маленькой полки с/книгами по медицине ) I took down the Medical Directory (я снял Медицинский справочник ; to take down - снимать/со стены полки и т п ./) and turned up the name (и нашел/искомую фамилию ; to turn up - поднимать вверх выискивать находить ). There were several Mortimers (там было несколько Мортимеров ), but only one who could be our visitor (но только один/из них«который мог быть нашим посетителем ). I read his record aloud (запись о нем я прочел вслух ).

ceiling [ˈsi:lɪŋ], age , career

I laughed incredulously as Sherlock Holmes leaned back in his settee and blew little wavering rings of smoke up to the ceiling.

"As to the latter part, I have no means of checking you," said I, "but at least it is not difficult to find out a few particulars about the man"s age and professional career." From my small medical shelf I took down the Medical Directory and turned up the name. There were several Mortimers, but only one who could be our visitor. I read his record aloud.

"Mortimer, James, M.R.C.S., 1882, Grimpen, Dartmoor, Devon (Мортимер Джеймс с 1882 года член Королевского химического общества Гримпен Дартмур графство Девоншир ; M.R.C.S. - Member of the Royal Chemistry Society). House surgeon, from 1882 to 1884, at Charing Cross Hospital (с 1882 по 1884 - интерн больницы Чаринг-Кросс ). Winner of the Jackson prize for Comparative Pathology (лауреат премии Джексона/в области сравнительной патологии ; winner - победитель ), with essay entitled "Is Disease a Reversion?" (за работу«озаглавленную"Болезни это атавизм ?"; essay - очерк эссе ). Corresponding member of the Swedish Pathological Society (член-корреспондент Шведского Патологического общества ). Author of "Some Freaks of Atavism" (Lancet, 1882) (автор/статей"Некоторые причуды атавизма"Ланцет ", 1882)). "Do We Progress?" (Journal of Psychology, March, 1883) ("Прогрессируем ли мы"Журнал о психологии март 1883)). Medical Officer for the parishes of Grimpen, Thorsley, and High Barrow (врач приходов Гримпен Торсли и Хай-Берроу ; officer - чиновник служащий )."

"No mention of that local hunt, Watson (никакого упоминания о местном охотничьем/обществе Ватсон )," said Holmes, with a mischievous smile (сказал Холмс с лукавой улыбкой ; mischievous - озорной ), "but a country doctor, as you very astutely observed (зато сельский врач как вы тонко подметили ; astute - хитроумный проницательный ; to observe - наблюдать замечать ). I think that I am fairly justified in my inferences (полагаю что я вполне прав в своих выводах ; fairly - красиво мило довольно в некоторой степени ; to justify - оправдывать подтверждать доказывать ). As to the adjectives, I said (что касается прилагательных эпитетов то я использовал«сказал »), if I remember right (если я правильно помню ), amiable, unambitious, and absent-minded (симпатичный нечестолюбивый и рассеянный ). It is my experience that it is only an amiable man in this world (я по опыту/знаю что только симпатичные люди«в этом мире »; world - мир вселенная ; in this world - часто дословно не переводится а служит для усиления ) who receives testimonials (получают памятные подарки ; testimonial - рекомендация коллективный дар награда ), only an unambitious one who abandons a London career for the country (только нечестолюбивые могут оставить карьеру в Лондоне ради сельской/практики /), and only an absent-minded one who leaves his stick (и только рассеянные оставляют свою трость ) and not his visiting-card after waiting an hour in your room (а не визитную карточку после часового ожидания в вашей гостиной ; room - комната зал для приемов )."

author [ˈɔ:Ɵǝ], astutely [ǝsˈtju:tlɪ], amiable [ˈeɪmjǝbl]

"Mortimer, James, M.R.C.S., 1882, Grimpen, Dartmoor, Devon. House surgeon, from 1882 to 1884, at Charing Cross Hospital. Winner of the Jackson prize for Comparative Pathology, with essay entitled "Is Disease a Reversion?" Corresponding member of the Swedish Pathological Society. Author of "Some Freaks of Atavism" (Lancet, 1882). "Do We Progress?" (Journal of Psychology, March, 1883). Medical Officer for the parishes of Grimpen, Thorsley, and High Barrow."

"No mention of that local hunt, Watson," said Holmes, with a mischievous smile, "but a country doctor, as you very astutely observed. I think that I am fairly justified in my inferences. As to the adjectives, I said, if I remember right, amiable, unambitious, and absent-minded. It is my experience that it is only an amiable man in this world who receives testimonials, only an unambitious one who abandons a London career for the country, and only an absent-minded one who leaves his stick and not his visiting-card after waiting an hour in your room."

"And the dog (а собака )?"

"Has been in the habit of carrying this stick behind his master (приучена носить трость за своим хозяином ; to be in the habit - иметь привычку ). Being a heavy stick (поскольку трость тяжелая ; being - /от глагола to be/ будучи ) the dog has held it tightly by the middle (собака/всегда крепко держит ее посередине ; to hold), and the marks of his teeth are very plainly visible (и отметины от ее зубов видны совершенно отчетливо ). The dog"s jaw, as shown in the space between these marks (челюсть собаки как видно по расстоянию между этими отметинами ; to show - показывать ), is too broad in my opinion for a terrier (по моему мнению слишком широка для терьера ) and not broad enough for a mastiff (и недостаточно широка для мастифа ). It may have been (это мог бы быть ) - yes, by Jove, it is a curly-haired spaniel (да Боже мой это же спаниель ; by Jove - клянусь Юпитером Боже мой Боже милостивый ; curly - курчавый вьющийся ; hair - волосы шерсть/животных /)."

He had risen and paced the room as he spoke (говоря он поднялся и/принялся расхаживать по комнате ; to rise; to speak). Now he halted in the recess of the window (затем остановился у оконной ниши ; now - сейчас и вот/в начале предложения /). There was such a ring of conviction in his voice (в его голосе звучала такая уверенность ; ring - колокольный звон отзвук отголосок/чего-либо в голосе /) that I glanced up in surprise (что я с удивлением взглянул на него ).

master [ˈmɑ:stǝ], curly [ˈkǝ:lɪ], glance [ɡlɑ:ns]

"Has been in the habit of carrying this stick behind his master. Being a heavy stick the dog has held it tightly by the middle, and the marks of his teeth are very plainly visible. The dog"s jaw, as shown in the space between these marks, is too broad in my opinion for a terrier and not broad enough for a mastiff. It may have been - yes, by Jove, it is a curly-haired spaniel."

He had risen and paced the room as he spoke. Now he halted in the recess of the window. There was such a ring of conviction in his voice that I glanced up in surprise.

"My dear fellow (мой дорогой друг ), how can you possibly be so sure of that (как только вы можете быть так в этом уверены ; possibly - возможно часто служит для усиления )?"

"For the very simple reason (по той простой причине ) that I see the dog himself on our very doorstep (что я вижу собаку у самого нашего порога ; very - тот самый самый/используется для точного указания /), and there is the ring of its owner (а вот и звонок ее хозяина ). Don"t move, I beg you, Watson (не уходите«не двигайтесь Ватсон прошу вас ). He is a professional brother of yours (он/же ваш собрат по профессии ), and your presence may be of assistance to me (и возможно ваше присутствие может помочь мне ; assistance - поддержка помощь ). Now is the dramatic moment of fate, Watson (вот этот волнующий роковой момент Ватсон ; fate - судьба рок ), when you hear a step upon the stair (когда вы слышите звук шагов по лестнице ; step - шаг звук шагов ) which is walking into your life (который входит в вашу жизнь ), and you know not whether for good or ill (и вы не знаете к добру ли/это или ко злу ; ill - вред зло ). What does Dr. James Mortimer, the man of science (что доктор Джеймс Мортимер человек науки ), ask of Sherlock Holmes, the specialist in crime (попросит у Шерлока Холмса специалиста по преступлениям )? Come in (войдите )!"

sure [ˈʃuǝ], brother [ˈbrʌðǝ], science [ˈsaɪǝns]

"My dear fellow, how can you possibly be so sure of that?"

"For the very simple reason that I see the dog himself on our very doorstep, and there is the ring of its owner. Don"t move, I beg you, Watson. He is a professional brother of yours, and your presence may be of assistance to me. Now is the dramatic moment of fate, Watson, when you hear a step upon the stair which is walking into your life, and you know not whether for good or ill. What does Dr. James Mortimer, the man of science, ask of Sherlock Holmes, the specialist in crime? Come in!"

The appearance of our visitor was a surprise to me (внешность нашего посетителя удивила меня ), since I had expected a typical country practitioner (так как я ожидал/увидеть типичного сельского врача ). He was a very tall, thin man (он был очень высоким худым человеком ; thin - тонкий худой ), with a long nose like a beak (с длинным носом похожим на клюв ), which jutted out between two keen, grey eyes (который торчал между«двумя проницательными серыми глазами ; to jut out - выдаваться выступать ; keen - острый проницательный ), set closely together (расположенными близко друг к другу ; to set - сажать располагать ) and sparkling brightly (и ярко поблескивающими ) from behind a pair of gold-rimmed glasses (за парой очков в золоченой оправе ). He was clad in a professional but rather slovenly fashion (одет он был в стиле своей профессии но довольно неряшливо ; to clothe; fashion - форма мода стиль ), for his frock-coat was dingy and his trousers frayed (поскольку сюртук его был/изрядно поношенным а брюки поистрепались ). Though young (несмотря на молодость ), his long back was already bowed (его длинная спина была уже согнута он уже сутулился ), and he walked with a forward thrust of his head (и ходил он вытягивая вперед шею«голову »; thrust - выпад толчок ) and a general air of peering benevolence (всем своим видом выражая доброжелательность ; general - общий ; air - воздух внешний вид ; to peer - вглядываться показывать/ся /). As he entered (как только он вошел ) his eyes fell upon the stick in Holmes"s hand (взгляд его упал на трость в руках Холмса ; to fall), and he ran towards it with an exclamation of joy (и он бросился к ней с радостным восклицанием ; to run - бежать быстро перемещаться ). "I am so very glad (я так рад )," said he. "I was not sure (я не был уверен ) whether I had left it here (оставил ли я ее здесь ; to leave) or in the Shipping Office (или в пароходной компании ; office - пост должность контора ). I would not lose that stick for the world (я бы ни за что в мире с ней не расстался ; to lose - терять утрачивать лишаться )."

appearance [ǝˈpɪ(ǝ)r(ǝ)ns], brightly [ˈbraɪtlɪ], whether [ˈweðǝ]

The appearance of our visitor was a surprise to me, since I had expected a typical country practitioner. He was a very tall, thin man, with a long nose like a beak, which jutted out between two keen, grey eyes, set closely together and sparkling brightly from behind a pair of gold-rimmed glasses. He was clad in a professional but rather slovenly fashion, for his frock-coat was dingy and his trousers frayed. Though young, his long back was already bowed, and he walked with a forward thrust of his head and a general air of peering benevolence. As he entered his eyes fell upon the stick in Holmes"s hand, and he ran towards it with an exclamation of joy. "I am so very glad," said he. "I was not sure whether I had left it here or in the Shipping Office. I would not lose that stick for the world."

"A presentation, I see (подарок я полагаю ; to see - видеть думать полагать )," said Holmes.

"Yes, sir (да сэр )."

"From Charing Cross Hospital (от больницы Чаринг-Кросс )?"

"From one or two friends there (от нескольких друзей оттуда ; one or two - немного несколько ) on the occasion of my marriage (по случаю моей женитьбы )."

"Dear, dear, that"s bad (ах как это нехорошо ; dear - дорогой межд используется как эмоциональное восклицание для выражения сожаления удивления и др чувств )!" said Holmes, shaking his head (сказал Холмс тряхнув головой ).

Dr. Mortimer blinked through his glasses in mild astonishment (доктор Мортимер заморгал глазами«сквозь очки слегка удивившись ; mild - мягкий спокойный умеренный ).

"Why was it bad (почему это нехорошо )?"

"Only that you have disarranged our little deductions (только то что вы разрушили наши скромные логические построения ; little - маленький незначительный ). Your marriage, you say (к вашей женитьбе вы говорите )?"

"Yes, sir. I married, and so left the hospital (я женился и поэтому оставил больницу ; to leave), and with it all hopes of a consulting practice (а с ней и все надежды на работу консультантом ). It was necessary to make a home of my own (нужно было обзаводиться своим собственным домом )."

"Come, come, we are not so far wrong after all (ну-ну в конце концов мы не так уж сильно ошиблись ; to come - в повелительном наклонении восклицание означающее приглашение побуждение или легкий упрек ; to be wrong - ошибаться ; after all - в итоге в конце концов )," said Holmes. "And now, Dr. James Mortimer (ну а теперь доктор Джеймс Мортимер ) --"

"Mister, sir, Mister - a humble M.R.C.S. (мистер сэр мистер скромный член Королевского химического общества )"

"And a man of precise mind, evidently (и очевидно человек научного склада ума ; precise - точный )."

"A dabbler in science, Mr. Holmes (дилетант в науке мистер Холмс ; to dabble - брызгать/ся бултыхаться барахтаться/чаще в каком-либо водоеме баловаться заниматься чем-либо как хобби непрофессионально интересоваться чем-либо ), a picker up of shells on the shores of the great unknown ocean (/тот кто подбирает раковины на берегах великого неизведанного океана ). I presume that it is Mr. Sherlock Holmes whom I am addressing and not (я полагаю что тот к кому я обращаюсь мистер Шерлок Холмс а не ) --"

"No, this is my friend Dr. Watson (нет вот мой друг доктор Ватсон )."

necessary [ˈnesɪs(ǝ)rɪ], ocean [ˈǝuʃ(ǝ)n], hospital [ˈhɔspɪtl]

"A presentation, I see," said Holmes.

"From Charing Cross Hospital?"

"From one or two friends there on the occasion of my marriage."

"Dear, dear, that"s bad!" said Holmes, shaking his head.

Dr. Mortimer blinked through his glasses in mild astonishment.

"Why was it bad?"

"Only that you have disarranged our little deductions. Your marriage, you say?"

"Yes, sir. I married, and so left the hospital, and with it all hopes of a consulting practice. It was necessary to make a home of my own."

"Come, come, we are not so far wrong after all," said Holmes. "And now, Dr. James Mortimer --"

"Mister, sir, Mister - a humble M.R.C.S."

"And a man of precise mind, evidently."

"A dabbler in science, Mr. Holmes, a picker up of shells on the shores of the great unknown ocean. I presume that it is Mr. Sherlock Holmes whom I am addressing and not --"

"No, this is my friend Dr. Watson."

"Glad to meet you, sir (рад познакомиться с вами сэр ; to meet - встречать/ся знакомиться ). I have heard your name mentioned («я слышал/как ваше имя упоминается ; to hear) in connection with that of your friend (рядом с именем вашего друга ; in connection with - в связи с/чем-либо /). You interest me very much, Mr. Holmes (вы меня очень интересуете мистер Холмс ). I had hardly expected so dolichocephalic a skull (я никак не ожидал/увидеть такой удлиненный череп ; hardly - едва ; dolichocephalic - длинноголовый ) or such well-marked supra-orbital development (или такое ярко выраженное надглазное развитие ; supra - выше ; orbital - орбитальный глазной ; development - развитие проявление/мед ./). Would you have any objection (вы не будете возражать«у вас не будет возражений ») to my running my finger along your parietal fissure (/если я прощупаю«пальцем ваш теменной шов ; to run - бежать проводить/рукой /; fissure - трещина борозда )? A cast of your skull, sir (слепок с вашего черепа сэр ; cast - бросок слепок ), until the original is available (пока не удастся заполучить оригинал«пока оригинал не будет доступен »), would be an ornament to any anthropological museum (стал бы украшением любого антропологического музея ). It is not my intention to be fulsome (у меня нет намерений льстить/вам /; fulsome - /уст чрезмерный льстивый ), but I confess that I covet your skull (но признаюсь что я желал/бы получить ваш череп ; to covet - жаждать сильно желать )."

objection [ǝbˈdʒekʃ(ǝ)n], fissure [ˈfɪʃǝ], museum

"Glad to meet you, sir. I have heard your name mentioned in connection with that of your friend. You interest me very much, Mr. Holmes. I had hardly expected so dolichocephalic a skull or such well-marked supra-orbital development. Would you have any objection to my running my finger along your parietal fissure? A cast of your skull, sir, until the original is available, would be an ornament to any anthropological museum. It is not my intention to be fulsome, but I confess that I covet your skull."

Sherlock Holmes waved our strange visitor into a chair (Шерлок Холмс предложил нашему странному посетителю кресло ; to wave - совершать волнообразные движения подавать сигнал махать/рукой /). "You are an enthusiast in your line of thought (вы энтузиаст своих интеллектуальных изысканий«в своей линии мысли »; line - линия занятие род деятельности ; of thought - мыслительный интеллектуальный ), I perceive, sir, as I am in mine (/насколько я понимаю сэр так же как я своих )," said he. "I observe from your forefinger (по вашему указательному пальцу я замечаю ) that you make your own cigarettes (что вы сами себе скручиваете«делаете папироски ). Have no hesitation in lighting one (не стесняйтесь закуривайте ; hesitation - колебание неуверенность нерешительность ; to light - зажигать )."

The man drew out paper and tobacco (посетитель«человек достал бумагу и табак ; to draw out - вынимать вытаскивать ) and twirled the one up in the other (и свернул папиросу«и закрутил одно в другое ») with surprising dexterity (с удивительной ловкостью ). He had long, quivering fingers (у него были длинные слегка дрожащие пальцы ; to quiver - дрожать мелкой дрожью подрагивать ) as agile and restless as the antennae of an insect (и такие же подвижные и беспокойные как щупальца насекомого ).

Holmes was silent (Холмс молчал ; silent - безмолвный молчаливый ), but his little darting glances (но его короткие быстрые взгляды ) showed me the interest which he took in our curious companion (показывали мне интерес который он проявлял к нашему чудаковатому собеседнику ; to take interest - интересоваться проявлять интерес ; curious - любопытный чудной ).

enthusiast [ɪnˈƟju:zɪæst], perceive , dexterity

Sherlock Holmes waved our strange visitor into a chair. "You are an enthusiast in your line of thought, I perceive, sir, as I am in mine," said he. "I observe from your forefinger that you make your own cigarettes. Have no hesitation in lighting one."

The man drew out paper and tobacco and twirled the one up in the other with surprising dexterity. He had long, quivering fingers as agile and restless as the antennae of an insect.

Holmes was silent, but his little darting glances showed me the interest which he took in our curious companion.

"I presume, sir," said he at last (я полагаю сэр наконец сказал он ), "that it was not merely for the purpose of examining my skull (что не только с целью изучения моего черепа ) that you have done me the honour (вы оказали«сделали мне честь ) to call here last night and again to-day (придя сюда накануне вечером и сегодня снова )?"

"No, sir, no (нет сэр нет ); though I am happy (хотя я счастлив ) to have had the opportunity of doing that as well (что имею возможность также и это сделать ; as well - а также заодно и ). I came to you, Mr. Holmes (я пришел к вам мистер Холмс ), because I recognise that I am myself an unpractical man (потому как знаю что я человек непрактичный ), and because I am suddenly confronted (и потому что я внезапно столкнулся ) with a most serious and extraordinary problem (с чрезвычайно серьезной и странной задачей ). Recognising, as I do, that you are the second highest expert in Europe (поскольку я считаю вас вторым величайшим экспертом в Европе ) --"

"Indeed, sir (неужели сэр ; indeed - в самом деле действительно неужели да ну/для выражения иронии сомнения удивления /)! May I inquire who has the honour to be the first (могу я осведомиться кто имеет честь быть первым )?" asked Holmes, with some asperity (спросил Холмс с некоторой резкостью ; asperity - неровность шероховатость шершавость резкость строгость ).

"To the man of precisely scientific mind (людям«человеку научного/склада ума ; precise - точный ) the work of Monsieur Bertillon must always appeal strongly (всегда особенно нравились работы мосье Бертильона ; strongly - крепко сильно весьма )."

"Then had you not better consult him (тогда не лучше ли вам посоветоваться с ним обратиться к нему )?"

"I said, sir, to the precisely scientific mind (я сказал сэр научного склада ума ). But as a practical man of affairs it is acknowledged (но как практику и это признают/все /; affairs - дела вопросы ; to acknowledge - сознавать подтверждать признавать ) that you stand alone (вам нет равных ; to stand alone - быть одиноким быть выдающимся непревзойденным ). I trust, sir, that I have not inadvertently (полагаю сэр что я нечаянно не ) --"

"Just a little (совсем чуть-чуть )," said Holmes. "I think, Dr. Mortimer, you would do wisely (я думаю доктор Мортимер что вы поступили бы совершенно правильно ; wise - мудрый благоразумный ) if without more ado you would kindly tell me plainly (если бы без дальнейших отлагательств любезно рассказали мне ; plainly - ясно отчетливо откровенно ) what the exact nature of the problem is (в чем состоит«точная сущность вопроса ) in which you demand my assistance (в/разрешении которого вы просите моей помощи ; to demand - требовать нуждаться спрашивать )."

because , precisely , extraordinary [ɪksˈtrɔ:dnrɪ]

"I presume, sir," said he at last, "that it was not merely for the purpose of examining my skull that you have done me the honour to call here last night and again to-day?"

"No, sir, no; though I am happy to have had the opportunity of doing that as well. I came to you, Mr. Holmes, because I recognise that I am myself an unpractical man, and because I am suddenly confronted with a most serious and extraordinary problem. Recognising, as I do, that you are the second highest expert in Europe --"

"Indeed, sir! May I inquire who has the honour to be the first?" asked Holmes, with some asperity.

"To the man of precisely scientific mind the work of Monsieur Bertillon must always appeal strongly."

"Then had you not better consult him?"

"I said, sir, to the precisely scientific mind. But as a practical man of affairs it is acknowledged that you stand alone. I trust, sir, that I have not inadvertently --"

"Just a little," said Holmes. "I think, Dr. Mortimer, you would do wisely if without more ado you would kindly tell me plainly what the exact nature of the problem is in which you demand my assistance."

Одним из недостатков Шерлока Холмса - если только это можно назвать недостатком - было то, что он никогда и ни с кем не делился своими планами вплоть до их свершения. Такая скрытность объяснялась отчасти властной натурой этого человека, любившего повелевать окружающими и поражать их воображение, отчасти профессиональной осторожностью, не позволявшей ему рисковать без нужды. Как бы то ни было, эта черта характера Шерлока Холмса доставляла много неприятностей тем, кто работал с ним в качестве его агентов или помощников. Я сам часто страдал от нее, но то, что мне пришлось вытерпеть за это долгое путешествие в темноте, превзошло все мои прошлые муки. Нам предстояло нелегкое испытание, мы были готовы нанести последний, решающий удар, а Холмс упорно молчал, и я мог только догадываться о его планах. Мое нервное напряжение дошло до предела, как вдруг в лицо нам пахнуло холодным ветром, и, глянув в темноту, на пустынные просторы, тянувшиеся по обеим сторонам узкой дороги, я понял, что мы снова очутились на болотах. Каждый шаг лошадей, каждый поворот колес приближал нас к развязке всех этих событий.

В присутствии возницы, нанятого в Кумби-Треси, нельзя было говорить о деле, и мы, несмотря на все свое волнение, беседовали о каких-то пустяках. Я облегченно вздохнул, когда в стороне от дороги показался коттедж Френкленда, от которого оставалось две-три мили до Баскервиль-холла и до того места, где должна была разыграться заключительная сцена трагедии. Не останавливаясь у подъезда, мы проехали к калитке в тисовой аллее, расплатились с возницей, отправили его обратно в Кумби-Треси, а сами пошли по направлению к Меррипит-хаус.

Вы с оружием, Лестрейд?

Маленький сыщик улыбнулся:

Раз на мне брюки, значит, и задний карман у них есть, а раз есть задний карман, значит, он не пустует.

Вот и прекрасно! Мы с Уотсоном тоже приготовились ко всяким неожиданностям.

Я вижу, вы настроены очень серьезно, мистер Холмс. А что от нас теперь требуется в этой игре?

Требуется терпение. Будем ждать.

Действительно, места здесь не очень веселые! - Сыщик повел плечами, глядя на мрачные склоны холмов и туман, озером разлившийся над Гримпенской трясиной. - А вон где-то горит огонек.

Это Меррипит-хаус - конечная цель нашего путешествия. Теперь попрошу вас ступать как можно тише и говорить шепотом.

Мы осторожно шагали по тропинке, которая вела к дому, но ярдов за двести от него Холмс остановился.

Здесь и будем ждать?

Да, устроим засаду. Станьте вот сюда, Лестрейд. Уотсон, ведь вы бывали в доме? Расположение комнат знаете? Вон те окна с переплетом - что это?

По-моему, кухня.

А следующее, ярко освещенное?

Это столовая.

Шторы подняты. Вы лучше меня знаете, как туда пройти. Загляните в окно - что они там делают? Только, ради бога, тише. Как бы вас не услышали.

Я подкрался на цыпочках к низкой каменной ограде, окружающей чахлый садик Стэплтонов, и, пробираясь в ее тени, дошел до того места, откуда можно было заглянуть в незанавешенное окно.

В комнате были двое мужчин - сэр Генри и Стэплтон. Они сидели друг против друга за круглым столом, ко мне в профиль, и курили сигары. Перед ними стояли чашки с кофе и вино. Стэплтон оживленно говорил о чем-то, но баронет сидел бледный и слушал его невнимательно. Ему, вероятно, не давала покоя мысль о скором возвращении домой по зловещим болотам.

Но вот Стэплтон встал и вышел из комнаты, а сэр Генри подлил себе вина в стакан и откинулся на спинку стула, попыхивая сигарой. Я услышал скрип двери, потом похрустывание гравия на тропинке. Шаги приближались ко мне. Выглянув из-за стены, я увидел, что натуралист остановился у небольшого сарая в углу сада. Звякнул ключ в замке, и в сарае послышалась какая-то возня. Стэплтон пробыл там не больше двух минут, снова звякнул ключом, прошел мимо меня и исчез в доме. Я увидел, что он вернулся к своему гостю; осторожно пробравшись к товарищам, я рассказал им все это.

Значит, женщина не с ними? - спросил Холмс, когда я кончил.

Тогда где же она? Ведь, кроме кухни и столовой, все окна темные.

Право, не знаю.

Я уже говорил, что над Гримпенской трясиной стлался густой белый туман. Он медленно полз в нашу сторону, окружая нас и справа и слева низким, но плотным валом. Лившийся сверху лунный свет превращал его в мерцающее ледяное поле, над которым, словно черные пики, вздымались верхушки отдаленных гранитных столбов. Холмс повернулся в ту сторону и, глядя на эту медленно подползающую белую стену, нетерпеливо пробормотал:

Смотрите, Уотсон, туман движется прямо на нас.

А это нехорошо?

Хуже некуда! Туман - единственное, что может нарушить мои планы. Но сэр Генри там не задержится. Уже десять часов. Теперь все - и наш успех и даже его жизнь - зависит от того, выйдет ли он прежде, чем туман доползет до тропинки, или нет.

Ночное небо было чистое, без единого облачка Звезды холодно поблескивали в вышине, луна заливала болота мягким неверным светом. Прямо перед нами смутно чернели очертания дома с остроконечной крышей, словно ощетинившейся трубами, которые четко выступали на звездном небе. Широкие золотые полосы падали из окон нижнего этажа в сад и дальше, на болота. Одна из них вдруг погасла. Слуги вышли из кухни. Теперь лампа горела только в столовой, где те двое - убийца-хозяин и ничего не подозревающий гость - покуривали сигары и продолжали свой разговор.

Белая волокнистая пелена, затянувшая почти все болото, с каждой минутой приближалась к дому. Первые прозрачные клочья уже завивались у золотистого квадрата освещенного окна. Дальняя стена сада совсем исчезла в этой клубящейся мгле, над которой виднелись только верхушки деревьев. Вот белесые кольца показались с обеих сторон дома и медленно слились в плотный вал, и верхний этаж с крышей всплыл над ним, точно волшебный корабль на волнах призрачного моря. Холмс яростно ударил кулаком о камень, за которым мы стояли, и вне себя от нетерпения топнул ногой.

Если он не появится через четверть часа, тропинку затянет туманом, а через полчаса мы уже не сможем разглядеть собственную руку в этой тьме.

Отойдем немного назад, там выше.

Да, пожалуй, так и сделаем.

По мере того как туман надвигался на нас, мы отступали все дальше и дальше, пока не очутились в полумиле от дома. Но сплошное белесое море, посеребренное сверху луной, подбиралось и туда, продолжая свое медленное, неуклонное наступление.

Мы слишком далеко зашли, - сказал Холмс. - Это уже рискованно: его могут настигнуть прежде, чем он дойдет до нас. Ну, будь что будет, останемся здесь.

Он опустился на колени и приложил ухо к земле.

Слава богу! Кажется, идет!

В тишине болот послышались быстрые шаги. Пригнувшись за валунами, мы напряженно всматривались в подступавшую к нам мутно-серебристую стену. Шаги все приближались, и вот из тумана, словно распахнув перед собой занавес, выступил тот, кого мы поджидали. Увидя над собой чистое звездное небо, он с удивлением осмотрелся по сторонам. Потом быстро зашагал по тропинке, прошел мимо нас и стал подниматься вверх по отлогому склону, начинавшемуся сразу за валунами. На ходу он то и дело оглядывался через плечо, видимо остерегаясь чего-то.

Тсс! - шепнул Холмс и щелкнул курком, - Смотрите! Вот она!

В самой гуще подползающего к нам тумана послышался мерный, дробный топот. Белая стена была от нас уже ярдах в пятидесяти, и мы трое вперили в нее взгляд, не зная, какое чудовище появится оттуда. Стоя рядом с Холмсом, я мельком взглянул ему в лицо - бледное, взволнованное, с горящими при лунном свете глазами. И вдруг оно преобразилось: взгляд стал сосредоточен и суров, рот приоткрылся от изумления. В ту же секунду Лестрейд вскрикнул от ужаса и упал ничком на землю. Я выпрямился и, почти парализованный тем зрелищем, которое явилось моим глазам, потянулся ослабевшей рукой к револьверу. Да! Это была собака, огромная, черная как смоль. Но такой собаки еще никто из нас, смертных, не видывал. Из ее отверстой пасти вырывалось пламя, глаза метали искры, по морде и загривку переливался мерцающий огонь. Ни в чьем воспаленном мозгу не могло бы возникнуть видение более страшное, более омерзительное, чем это адское существо, выскочившее на нас из тумана.

Чудовище неслось по тропинке огромными прыжками, принюхиваясь к следам нашего друга. Мы опомнились лишь после того, как оно промчалось мимо. Тогда и я и Холмс выстрелили одновременно, и раздавшийся вслед за этим оглушительный рев убедил нас, что по меньшей мере одна из пуль попала в цель. Но собака не остановилась и продолжала мчаться вперед. Мы видели, как сэр Генри оглянулся, мертвенно-бледный при свете луны, поднял в ужасе руки и замер в этой беспомощной позе, не сводя глаз с чудовища, которое настигало его.

Но голос взвывшей от боли собаки рассеял все наши страхи. Кто уязвим, тот и смертен, и если она ранена, значит, ее можно и убить. Боже, как бежал в ту ночь Холмс! Я всегда считался хорошим бегуном, но он опередил меня на такое же расстояние, на какое я сам опередил маленького сыщика. Мы неслись по тропинке и слышали непрекращающиеся крики сэра Генри и глухой рев собаки. Я подоспел в ту минуту, когда она кинулась на свою жертву, повалила ее на землю и уже примеривалась схватить за горло. Но Холмс всадил ей в бок одну за другой пять пуль. Собака взвыла в последний раз, яростно щелкнула зубами, повалилась на спину и, судорожно дернув всеми четырьмя лапами, замерла. Я нагнулся над ней, задыхаясь от бега, и приставил дуло револьвера к этой страшной светящейся морде, но выстрелить мне не пришлось - исполинская собака была мертва.

Сэр Генри лежал без сознания там, где она настигла его. Мы сорвали с него воротничок, и Холмс возблагодарил судьбу, убедившись, что он не ранен и что наша помощь подоспела вовремя. А потом веки у сэра Генри дрогнули и он слабо шевельнулся. Лестрейд просунул ему между зубами горлышко фляги с коньяком, и через секунду на нас глянули два испуганных глаза.

Боже мой! - прошептал баронет. - Что это было? Где оно?

Его уже нет, - сказал Холмс. - С привидением, которое преследовало ваш род, покончено навсегда.

Чудовище, лежавшее перед нами, поистине могло кого угодно испугать своими размерами и мощью. Это была не чистокровная ищейка и не чистокровный мастиф, а, видимо, помесь - поджарый, страшный пес величиной с молодую львицу. Его огромная пасть все еще светилась голубоватым пламенем, глубоко сидящие дикие глаза были обведены огненными кругами. Я дотронулся до этой светящейся головы и, отняв руку, увидел, что мои пальцы тоже засветились в темноте.

Фосфор, - сказал я.

Да, и какой-то особый препарат, - подтвердил Холмс, потянув носом. - Без запаха, чтобы у собаки не исчезло чутье. Простите нас, сэр Генри, что мы подвергли вас такому страшному испытанию. Я готовился увидеть собаку, но никак не ожидал, что это будет такое чудовище. К тому же нам помешал туман, и мы не смогли оказать псу достойную встречу.

Вы спасли мне жизнь.

Подвергнув ее сначала опасности... Ну как, можете встать?

Дайте мне еще один глоток коньяку, и тогда все будет в порядке. Ну вот! Теперь с вашей помощью я встану. А что вы намерены делать дальше?

Пока оставим вас здесь - вы уже достаточно натерпелись за сегодняшнюю ночь, - а потом кто-нибудь из нас вернется с вами домой.

Баронет попробовал подняться, но не смог. Он был бледен как полотно и дрожал всем телом. Мы подвели его к валуну. Он сел там, дрожа всем телом, и закрыл лицо руками.

А теперь нам придется уйти, - сказал Холмс. - Надо кончить начатое дело. Дорога каждая минута. Состав преступления теперь налицо, остается только схватить преступника... Держу пари, в доме его уже не окажется, - продолжал Холмс, быстро шагая рядом с нами по тропинке. - Он не мог не слышать выстрелов и понял, что игра проиграна.

Ну что вы! Это было далеко от дома, к тому же туман приглушает звуки.

Можете не сомневаться, что он кинулся следом за собакой, ведь ее надо было оттащить от тела. Нет, мы его уже не застанем! Но на всякий случай надо обшарить все уголки.

Входная дверь была открыта настежь, и, вбежав в дом, мы быстро осмотрели комнату за комнатой, к удивлению дряхлого слуги, встретившего нас в коридоре. Свет горел только в столовой, но Холмс взял оттуда лампу и обошел с ней все закоулки в доме. Человек, которого мы искали, исчез бесследно. Однако на втором этаже дверь одной из спален оказалась запертой.

Там кто-то есть! - крикнул Лестрейд.

В комнате послышался слабый стон и шорох. Холмс ударил ногой чуть повыше замка, и дверь распахнулась настежь. Держа револьверы наготове, мы ворвались туда.

Но дерзостного негодяя, за которым мы охотились, не оказалось и тут. Вместо него глазам нашим предстало нечто до такой степени странное и неожиданное, что мы замерли на месте.

Эта комната представляла собой маленький музей. Ее стены были сплошь заставлены стеклянными ящиками, где хранилась коллекция мотыльков и бабочек - любимое детище этой сложной и преступной натуры. Посередине поднималась толстая подпорка, подведенная под трухлявые балясины потолка. И у этой подпорки стоял человек, привязанный к ней простынями, которые укутывали его с головы до ног, так что в первую минуту даже нельзя было разобрать, кто это - мужчина или женщина. Одно полотнище шло вокруг горла, другое закрывало нижнюю часть лица, оставляя открытыми только глаза, которые с немым вопросом смотрели на нас, полные ужаса и стыда. В мгновение ока мы сорвали эти путы, вынули кляп, и к нашим ногам упала не кто иная, как миссис Стэплтон. Голова ее опустилась на грудь, и я увидел красный рубец у нее на шее от удара плетью.

Мерзавец! - крикнул Холмс. - Лестрейд, где коньяк? Посадите ее на стул. Такие пытки кого угодно доведут до обморока!

Миссис Стэплтон открыла глаза.

Он спасся? - спросила она. - Он убежал?

От нас он никуда не убежит, сударыня.

Нет, нет, я не про мужа. Сэр Генри... спасся?

А собака?

У нее вырвался долгий вздох облегчения:

Слава богу! Слава богу! Негодяй! Смотрите, что он со мной сделал! - Она засучила оба рукава, и мы увидели, что ее руки все в синяках. - Но это еще ничего... это ничего. Он истерзал, он опоганил мою душу. Пока у меня теплилась надежда, что этот человек любит меня, я все сносила, все: дурное обращение, одиночество, жизнь, полную обмана... Но он лгал мне, я была орудием в его руках! - Она не выдержала и разрыдалась.

Да, сударыня, у вас нет никаких оснований желать ему добра, - сказал Холмс. - Так откройте же, где его искать. Если вы были его сообщницей, воспользуйтесь случаем загладить свою вину - помогите нам.

Он может спрятаться только в одном месте, больше ему некуда деваться, - ответила она. - В самом сердце трясины есть островок, на котором был когда-то рудник. Там он и держал свою собаку, и там у него все приготовлено на тот случай, если придется бежать.

Холмс посветил в окно лампой. Туман, словно белая вата, лип к стеклу.

Смотрите, - сказал он. - Сегодня ночью никто не сможет пробраться на Гримпенскую трясину.

Миссис Стэплтон рассмеялась и захлопала в ладоши. Глаза ее сверкнули недобрым огнем.

Туда-то он найдет дорогу, а обратно не выберется! - воскликнула она. - Разве в такую ночь разглядишь вехи? Мы ставили их вместе, чтобы наметить тропу через трясину. Ах, почему я не догадалась убрать их сегодня! Тогда он был бы в вашей власти!

При таком тумане о погоне нечего было и думать. Мы оставили Лестрейда полновластным хозяином Меррипит-хаус, а сами вместе с сэром Генри вернулись в Баскервиль-холл. Скрывать от него историю Стэплтонов больше было нельзя. Узнав всю правду о любимой женщине, он мужественно принял этот удар.

Однако пережитое ночью потрясение не прошло даром для баронета. К утру он лежал без памяти в горячке под надзором доктора Мортимера. В дальнейшем им обоим было суждено совершить кругосветное путешествие, и только после него сэр Генри снова стал тем же веселым, здоровым человеком, какой приехал когда-то в Англию наследником этого злополучного поместья.

А теперь мое странное повествование быстро подходит к концу. Записывая его, я старался, чтобы читатель делил вместе с нами все те страхи и смутные догадки, которые так долго омрачали нашу жизнь и завершились такой трагедией.

К утру туман рассеялся, и миссис Стэплтон проводила нас к тому месту, где начиналась тропинка, ведущая через трясину. Эта женщина с такой охотой и радостью направляла нас по следам мужа, что нам только тогда и стало ясно, как страшна была ее жизнь. Мы расстались с ней на узкой торфяной полоске, полуостровом вдававшейся в трясину. Маленькие прутики, воткнутые то там, то сям, намечали тропу, извивающуюся зигзагом от кочки к кочке, между затянутыми зеленью окнами, которые преградили бы путь всякому, кто был незнаком с этими местами. От гниющего камыша и покрытых илом водорослей над трясиной поднимались тяжелые испарения. Мы то и дело оступались, уходя по колено в темную зыбкую топь, мягкими кругами расходившуюся на поверхности. Вязкая жижа присасывалась к нашим ногам, и ее хватка была настолько сильна, что казалось, чья-то цепкая рука тянет нас в эти мерзостные глубины. На глаза нам попалось только одно-единственное доказательство, что не мы первые идем по этому опасному пути. На кочке, поросшей болотной травой, лежало что-то темное. Потянувшись туда. Холмс сразу ушел по пояс в тину, и если б не мы, вряд ли ему удалось бы когда-нибудь почувствовать под ногой твердую землю. Он держал в руке старый черный башмак. Внутри была метка: "Мейерс. Торонто".

Из-за такой находки стоило принять грязевую ванну. Вот он, пропавший башмак нашего друга!

Брошенный второпях Стэплтоном?

Совершенно верно. Он дал собаке понюхать его, когда наводил ее на след сэра Генри, и так и убежал с ним, а потом бросил. Теперь мы, по крайней мере, знаем, что до этого места он добрался благополучно.

Но больше нам ничего не удалось узнать, хотя догадываться мы могли о многом. Разглядеть на тропинке следы не было никакой возможности - их сразу же затягивало тиной. Мы решили, что они обнаружатся на более сухом месте, однако все поиски были тщетны. Если земля говорила правду, то Стэплтону так и не удалось добраться до своего убежища на островке, к которому он стремился в ту памятную нам туманную ночь. Этот холодный, жестокий человек был навеки погребен в самом сердце зловонной Гримпенской трясины, засосавшей его в свою бездонную глубину.

Мы нашли немало его следов на опоясанном топью островке, где он прятал своего страшного сообщника. Огромный ворот и шахта, до половины заваленная щебнем, говорили, что когда-то здесь был рудник. Рядом с ним стояли развалившиеся лачуги рудокопов, которых, вероятно, выгнали отсюда ядовитые болотные испарения. В одной из этих лачуг мы нашли кольцо в стене, цепь и множество обглоданных костей. Здесь, вероятно, Стэплтон и держал своего пса. Среди мусора валялся скелет собаки с оставшимся на нем клочком рыжей шерсти.

Боже мой! - воскликнул Холмс. - Да это, спаниель! Бедный Мортимер больше никогда не уводит своего любимца. Ну что ж, теперь, я думаю, этот островок открыл нам все свои тайна. Спрятать собаку было нетрудно, а вот попробуйте заставить ее молчать! Отсюда и шел этот вой, от которого людям даже днем становилось не по себе. В случае крайней необходимости Стэплтон мог бы перевести собаку в сарай, поближе к дому, но на такой риск можно было пойти только в самую критическую минуту, в расчете на близкую развязку. А вот эта паста в жестянке - тот самый светящийся состав, которым он смазывал своего пса. Его натолкнуло на эту мысль не что иное, как легенда о чудовищной собаке Баскервилей, и он решил разделаться таким способом с сэром Чарльзом. Теперь неудивительно, что злосчастный каторжник с воплями пустился наутек, когда эдакое страшилище выскочило на него из темноты. Точно так же поступил и наш друг, да и мы сами были недалеки от этого. Стэплтон хитро придумал! Уж не говоря о том, что собака помогла бы ему убить его жертву, кто из здешних фермеров решился бы поближе познакомиться с ней? С такой тварью достаточно и одной встречи. А ведь ее многие видели на болотах. Я говорил об этом в Лондоне, Уотсон, и повторяю опять: нам никогда не приходилось иметь дело с человеком более опасным, чем тот, кто лежит теперь там! - И он показал на зелено-бурую трясину, уходившую вдаль, к пологим склонам торфяных болот.

Собаку Баскервилей Конан Дойл нашел в английском фольклоре

А конкретно - в легенде о леди Мэри Говард. Некий приятель рассказал ему о знаменитом дартмурском призраке - зловещей даме в карете из костей, перед которой бежит адское создание - черный пес с горящими глазами. Считается, что кто встретит эту карету, тому суждена скорая смерть, а если карета остановится перед каким-нибудь домом, то умрет кто-то из его обитателей.

Видимо, образ дьявольской собаки так поразил воображение Конан Дойла, что вдохновил его на готическую повесть о чудовищном псе, преследующем род Баскервилей.

«Согласно легенде, - пишут Екатерина Коути и Наталья Харса в книге «Суеверия викторианской Англии», - леди Говард жила в начале XVI века и, будучи богатой невестой, сменила поочередно четырех мужей. Все они умирали так быстро, что только в четвертом браке Мэри успела родить ребенка. Но и сын ее долго не прожил, хотя сама леди Говард скончалась в почтенном возрасте 75 лет. После смерти Бог наказал ее тем, что каждую ночь в карете из костей своих бывших мужей (четыре черепа украшают четыре угла экипажа) леди Говард проделывает путь в 30 миль от своего дома в Тавистоке до замка Окхэмптон и обратно. Перед каретой бежит дьявольский черный пес с красными глазами и ужасными клыками, а на облучке сидит безголовый кучер.

Хотя историческая леди Говард вовсе не была отъявленной злодейкой, имела несколько детей и всего-навсего развелась со своим жестоким четвертым мужем, вернув себе фамилию Говард, взятую в третьем браке, народ в Дартмуре до сих пор верит, что сухой стук костей, слышимый на дороге по ночам, возвещает скорую смерть».

У леди скорбный экипаж

С шестеркой лошадей.

У леди черный гончий пес,

Бегущий перед ней.

На экипаже черный креп

И кучер безголов,

А платье леди источил

Узор могильных мхов.

«Прошу вас, - леди говорит, -

Мой разделите путь!»

Но только лучше я пешком

Дойду когда-нибудь.

В ночи не слышен стук колес,

Не ноет скрип ступиц,

Беззвучно экипаж плывет

Под мерный блеск зарниц.

(Отрывок из баллады «Леди Говард»).

Впрочем, Конан Дойл мог вдохновляться не одной только собакой леди Говард. Огромные черные псы - вообще распространенный образ в английском фольклоре. Так, например, в Девоне был собственный пес-призрак, причем на редкость экзотический - тоже черная огромная собака, но не бегающая по полям, а разъезжающая в огненной колеснице, запряженной четырьмя слонами.

А в романе Шарлотты Бронте «Джен Эйр» рассказывается о псах-оборотнях, в которых верили на севере Англии: «И, слушая топот, ожидая появления лошади из сумрачных теней, я вспомнила услышанные от Беси предания, в которых действовал некий северо-английский оборотень, называемый Гитраш, - в облике коня, мула или огромного пса он являлся припоздавшим путникам на пустынных дорогах, как этот конь должен был вот-вот появится передо мной.

Он был уже совсем близко, но все еще оставался невидимым, когда я услышала шорох за живой изгородью и совсем рядом возле ореховых кустов проскользнул огромный пес, ясно выделявшийся на их фоне черно-белой окраской шерсти. Точно таким же было, по словам Беси, одно из обличий Гитраша - подобие льва с длинной шерстью и тяжелой головой».

В «Суевериях викторианской Англии» можно найти упоминания и о других собаках-призраках, оборотнях и других потусторонних псах: «В Западном Сассексе верили, что духи собак после смерти бродят по земле, вот только увидеть их могут лишь другие собаки. Считалось также, что собаки предсказывают смерть. Уэссекс, пес Томаса Гарди, однажды подал такой знак: при виде гостя собака то подбегала к нему и скребла его лапой, то отбегала, скуля. На следующий день до писателя дошло известие о смерти его давешнего посетителя…

По всей Англии рассказывали небылицы о псах-призраках. Как правило, это огромные зверюги, жуткие, как собака Баскервилей. Среди засилья дьявольских мастиффов нет-нет да и упоминаются другие породы. Например, в истории, записанной в Уэльсе, по душу грешника пришел маленький черный терьер…

На востоке им дали кличку Черный Шак. Порой они были невидимы, и прохожие узнавали об их присутствии лишь по хриплому рычанию или пронзительному вою. В других случаях они являлись в своим истинном облике, т. е. в виде косматого черного пса размером с теленка и с горящими красными глазами. Черный Шак не только предвещал смерть, но и становился ее непосредственной причиной. Согласно записям XVI века, во время сильнейшей грозы обитатели городка Бангэй, что в Саффолке, собрались в церкви. Вдруг двери распахнулись, по проходу пронесся черный пес и набросился на двух прихожан, склонившихся в молитве. Набожность их не защитила - пес перегрыз им горло прямо в доме Божьем.

Злодейства Черного Шака не прекратились и в просвещенном XIX столетии. Серединой века датируется сообщение об еще одной атаке призрачного пса. Слепой мальчик и его старшая сестра переходили Тэтфордский мост, как вдруг ребенок попросил отогнать от него большую собаку. Сестра огляделась по сторонам, но, кроме них, там никого не было. Тем не менее мальчик настаивал, что слышит собаку. Ни с того ни с сего он закричал и дернулся в сторону, а девочка почувствовала, что кто-то невидимый пытается столкнуть его с моста. Рука об руку дети бросились бежать и лишь чудом спаслись от смерти.

Иногда Черный Шак принимал человеческий облик. В Лоустофте (Саффолк) еще долго вспоминали смуглого и темноволосого незнакомца, внезапно появившегося в здешних краях. Чужака сочли итальянцем, хотя по-английски он разговаривал без акцента. «Итальянец» подружился с сынишкой рыбака и убеждал его отправиться в дальние страны. Когда мальчик отказался наотрез, чужак сообщил, что ему самому скоро придется уехать. В качестве прощального подарка он оставил мальчишке своего черного пса. Эту собаку нередко видели на улицах, но всегда в одиночестве, без хозяина. Вместе они нигде не появлялись. Однажды мальчик и его пес пошли купаться в море. Когда мальчик отплыл далеко от берега и уже хотел повернуть назад, собака ощерилась. Испугавшись, что пес вот-вот его загрызет, мальчик продолжал плыть. Все это время пес держался рядом, загоняя его все дальше и дальше в море. Насмерть перепуганный ребенок не смел оглянуться на своего преследователя. Но когда все же собрался с духом, то вместо морды пса увидел знакомое лицо. Мнимый итальянец ухмыльнулся и снова принял звериный облик, а потом вцепился мальчишке в горло. Мимо проплывало рыбацкое судно, моряки сумели отогнать пса и втянуть мальчика на борт. Но как ни старались они спасти беднягу, он скончался от рваных ран и кровопотери…

Еще одна история о черном псе была записана в Девоне. Возвращаясь поздно вечером из Принстона в Плимут, джентльмен услышал топот. Словно из ниоткуда, рядом с ним возник огромный черный пес, отдаленно напоминавший ньюфаундленда. Джентльмен оказался не робкого десятка, да и собак любил. «Какой милый песик! Куда же ты идешь?» - заговорил он ласково и протянул руку, чтобы потрепать пса по холке. К его удивлению, рука прошла насквозь, так и не нащупав шерсти! Пес был словно соткан из черной дымки. На прохожего таращились огненные глаза, а когда зверь зевнул, из пасти вырвались клубы дыма с запахом серы. Памятуя о том, что с любыми собаками нельзя выказывать страха, прохожий спокойно зашагал вниз по холму в сторону дороги. Чудище шло за ним по пятам. У перекрестка раздался гром, и прохожий свалился на землю, как молнией сраженный. Уже при дневном свете его обнаружил проезжавший мимо возница. Он привел джентльмена в чувство, после чего поведал ему местную легенду. Когда-то здесь произошло убийство, а поскольку злодея так и не нашли, пес убитого рыщет по холмам и нападает на прохожих. Обычно призрак убивал свои жертвы, так что джентльмен еще легко отделался. Быть может, псу понравилось, что прохожий приветливо с ним обошелся? Доброе слово и собаке приятно. Даже призрачной…

Еще страшнее пса-одиночки была целая свора адских гончих. В зависимости от региона их называли «гончими Гавриила», «псами Дандо» или, в Уэльсе, «псами из Аннуна», т. е. потустороннего мира в мифологии валлийских кельтов. Их появление связывали с Дикой Охотой, кавалькадой призраков, демонов или эльфов, которая мчится по небу и забирает души смертных. Бешеный лай гончих раздавался по ночам, встретить их можно было на пустырях или на перекрестках дорог».

Есть среди легенд о собаках-оборотнях и довольно забавные. Так, например, на острове Джерси популярно предание о фермере, чьи коровы начали чахнуть от неизвестной болезни. Хозяин с ног сбился, чем только их ни кормил, чем только ни лечил, все было бесполезно, коровы с каждым днем становились все слабее. Тогда он решил, что дело в колдовстве, зарядил ружье серебряной пулей, сделанной из монеты, укрылся в засаде и стал ждать, что будет ночью. И дождался: «около полуночи через изгородь перемахнул огромный черный пес, заскочил в коровник и… принялся отплясывать перед скотиной. Коровы все, как одна, поднялись и повторили его движения. Плясал пес так лихо, что бедняжки едва могли за ним угнаться, а некоторые падали на землю в изнеможении. Насмотревшись на такие издевательства, фермер выпалил в собаку из ружья. Пес, поскуливая, выбежал вон, а наутро один из соседей показался с перевязанной рукой. Урок пошел колдуну на пользу: с ночными плясками было покончено, а коровы снова набрали вес».