Хирургия военно-полевая. Особенности военно-полевой хирургии

Принципы организации оказания медицинской помощи и лечения раненых на войне вырабатывались на протяжении столетий, со времен возникновения первых войн в Древнем Египте, Греции, Риме, Китае, Индии, Древней Руси. Об этом свидетельствуют археологические раскопки и литературные источники, фрески египетских городов 3-го тысячелетия до н. э. , священные индийские книги-веды, сочинения Гомера, Гиппократа, старейшие русские книги жития.

В первом историческом периоде развития (до XIX века) воен но-полевая хирургия накапливала сведения о патологии и лечении неогнестрельных (до XIV века) и огнестрельных ран в отрыве от вопросов организации оказания медицинской помощи раненым. Разрабатывать организационные аспекты военно-полевой хирургии не было необходимости в связи с ограниченным масштабом боевых сражений того времени. Медицинскую помощь раненым начинали оказывать по окончании сражения, «на месте». Установки по лечению раненых на войне не отличались от правил лечения ран в мирное время.

Появление в XIV веке огнестрельного оружия и его применение в войнах качественно изменило характер боевой травмы. Огнестрельные раны отличались от колото-резаных обширностью и тяжестью повреждения тканей, частым возникновением осложнений. Для объяснения этого факта была выдвинута теория отравления раны порохом, в соответствии с которой огнестрельную рану стремились очистить от пороха, прижигая каленым железом или заливая кипящим маслом.

В XVI веке выдающийся французский хирург Амбруаз Паре (1509-1590) опроверг концепцию отравления огнестрельные ран порохом, объяснив тяжесть ранений образованием в огнестрельных ранах большого количества размозженных тканей. Амбруаз Паре первым предложил «расширять» (т. е. рассекать) огнестрельную рану.

В XVII веке французский военный хирург Анри Ледран (1685–1770) установил, что заживление огнестрельных ран происходит благоприятнее, если производить первичные разрезы (т. е. рассечение) ран, и рекомендовал превращать рану в широкую конусообразную полость, создавая хорошие условия для оттока раневого отделяемого. Он впервые использовал термин "debridement" (рассечение-иссечение раны), применяемый за рубежом и сегодня.

Активная хирургическая тактика лечения огнестрельных ран нашла поддержку хирургов многих стран: Германии — И. Бильгер, Франции - Д. Ж. Ларрей, П. Перси, России - И. Ф. Буш, Я. В. Вилле, И. В. Буяльский.

Русская хирургия XVIII - XIX веков значительно продвинулась в изучении морфологии и лечения огнестрельной раны. Особенно весомый вклад в учение об огнестрельной ране внесли профессора Императорской Медико-хирургической (позже Военно-медицинской) академии И. Ф. Буш, Я. В. Виллие, П. А. Дубовицкий.

Военный врач доктор медицины А. Чаруковский (1798–1848) в книге «Военно-походная медицина» (1836 г.) объяснял тяжесть огнестрельных ран тем, что «действие насилия при таких ранах простирается далеко кверху, сжимает, ушибает и разминает ближние цельные части и, вследствие чего, скоро развивается воспаление, переходящее в помертвение». Таким образом, А. Чаруковский считал особенностью огнестрельной раны большой объем повреждения тканей и значительную распространенность его от раневого канала, чем высказывал вполне современный подход к строению огнестрельных ран. В руководстве также были даны рациональные рекомендации по хирургическому лечению огнестрельных ран.

Широкому внедрению активной хирургической тактики в лечении огнестрельных ран до XIX века мешало отсутствие методов обезболивания при оперативных вмешательствах и средств профилактики инфекционных осложнений. Для предупреждения смертельных септических осложнений при огнестрельных переломах конечностей хирурги прибегали к ампутациям, но это не помогало. Летальность среди раненых после ампутации конечностей достигала 80–90%.

Второй период развития военно-полевой хирургии ознаменовался разработкой научных основ лечебно-эвакуационного обеспечения боевых действий войск. В XIX веке войны приобрели длительное течение, а боевые действия - маневренный характер, в военных сражениях стали участвовать многотысячные армии, во много раз возросло число раненых. Впервые возникла проблема восполнения действующей армии личным составом. Военно-по левая хирургия, оставаясь «хирургией военно-полевых ранений», стала расширять свой предмет за счет разработки организации оказания медицинской помощи раненым.

Большое влияние на развитие во енно-полевой хирургии в начале XIX века оказали хирурги армий Наполеона: Пьер-Франсуа Перси (1754–1825) и, особенно, Доминик Жан Ларрей (1766–1842). По предложению Перси для оказания помощи раненым были введены « передовые подвижные хирургические отряды». Главный хирург Наполеоновской армии Ларрей разработал систему оказания хирургической помощи раненым, приблизив ее к полю боя. Он ввел в практику воен но-полевой хирургии санитаров с носилками, которые выносили раненых во время боя (до этого раненых выносили только после окончания сражения). Ларрей впервые создан полевые подвижные перевязочные лазареты - «амбулансы». В составе «амбулансов» работали хирурги со вспомогательным медицинским персоналом, инструментами, перевязочным материалом и специальными повозками для раненых.

В те же годы в России наибольшую роль в организации оказания помощи раненым на войне сыграл первый президент Императорской Медико-хирургической академии Яков Васильевич Виллие (1768–1854), руководивший одновременно и медицинской службой русской армии. Им были разработаны «Краткое наставление о важнейших хирургических операциях» (1806 г.) и «Положение для временных военных госпиталей при большой действующей армии» (1812 г.) - первые отечественные руководства по хирургическому лечению раненых на войне и по организации работы военных госпиталей. В русской армии медицинская помощь на поле боя оказывалась на перевязочных пунктах, затем раненых доставляли последовательно в подвижные и в главные госпитали. Виллие предусматривал эшелонирование военных госпиталей, большое значение придавал маневру госпиталями в ходе военных кампании. Эту систему, весьма прогрессивную для своей эпохи, можно считать прообразом современной организации этапного лечения раненых на войне. Таким образом, труды и практическая деятельность выдающихся военных врачей Я. В. Виллие и Д. Ж. Ларрея определили зарождение военно-полевой хирургии как системы оказания помощи раненым па войне.

Дальнейшее развитие военно-полевой хирургии, становление ее как научной отрасли медицины связаны с именем гениального отечественною хирурга, анатома и общественного деятеля Николая Ивановича Пирогова (1810–1881). Имея богатейший опыт оказания хирургической помощи раненым в четырех войнах: Кавказской (1847), Крымской (1853–1850). франко-прусской (1870~ 1871), русско-турецкой (1877–1878), Н. И. Пирогов опубликовал ряд крупных научных трудов, в которых сформулировал основые положения военно-полевой хирургии, не утратившие своего значения ло настоящего времени.

Вклад Н. И. Пирогова в воен но-полевую хирургию огромен и признан во всем мире. Он выявил основные особенности военно-полевой хирургии по сравнению хирургией мирного времени. Определением войны как "травматической эпидемии" Пирогов дал четкое представление о масштабе лечеб но-эвакуационных мероприятии на войне и выдвинул на первый план в военно-полевой хирургии значение вопросов организации медицинского обеспечения войск. Главным инструментом организации оказания хирургической помощи раненым. Пирогов считал медицинскую сортировку с определением тяжести ранений и очередности оказания помощи. Пирогов впервые применил на войне наркоз. Он широко внедрил гипсовую повязку для лечения огнестрельных переломов костей у раненых и на этом основании сформулировал идею «сберегательного лечения» взамен господствовавшего в то время мнения о необходимости ранних ампутаций конечностей. Пирогов дал подробные рекомендации по применению временной и окончательной остановки кровотечения у раненых. Он привлек к оказанию помощи раненым на войне женщин, положив тем самым начало институту медицинских сестер. Велики заслуги Пирогова в исследовании патологии боевых травм. Его описание травматического шока стало классическим и упоминается во всех современных руководствах. Гениально предсказав инфекционный характер гнойных осложнений у раненых, связанных с болезнетворными органическими агентами («миазмами»), Пирогов предложил конкретные меры профилактики и лечения - систему «рассеивания раненых на воине». В целом роль Н. И. Пирогова в истории отечественной медицины можно охарактеризовать словами В. А. Оппеля: «Пирогов создал школу. Его школа - вся русская хирургия».

Несмотря на всеобщее признание, идеи Н. И. Пирогова по организации оказания медицинской помощи раненым на войне долго не находили широкого практического воплощения, так как не были официально регламентированы. Они требовали реорганизации медицинской службы, подготовки военно-медицинских кадров и дополнительною материального обеспечения.

Новые перспективы в военно-полевой хирургии появились с открытием асептики, антисептики и обезболивания. Наркоз , введенный в практику американским врачом Уильмом Мортоном (1846 г.) и впервые примененный на воине Н. И. Пироговым (1847 г.), а также антисептический метод лечения ран с использованием карболовой кислоты, предложенный английским хирургом Джозефом Листером (1867 г.), значительно расширили возможности военно-полевой хирургии. Анти-септический метод был впервые применен на русско-турецкой воине (1877–1878 гг) российскими хирургами К.Реиером и Н. В. Склифосовским , что позволило им широко использовать первичную хирургическую обработку ран.

Дальнейшему развитию активного хирургического течения ран помешала господствовавшая в конце XIX - начале XX веков ошибочная концепция первичной стерильности огнестрельной раны, выдвинутая крупным хирургом Эрнстом Бергманом, работавшим в университетах России и Германии. Эта концепция быта разработана исходя из опыта франко-прусской воины, на которой преобладали ранения низкоскоростными пулями с большого расстояния, часто заживавшие под струпом без хирургического вмешательства. Огнестрельную рану предлагалось лечить консервативно, закрыв ее первичной асептической повязкой из индивидуального перевязочного пакета, предложенного известным немецким хирургом Фридрихом Эсмархом (1876 г.).

Консервативная тактика в лечении раненых огнестрельным ору жием господствовала во время русско-японской войны (1904–1905 гг) и в начале первой мировой войны (1914–1918 гт), когда в структуре санитарных потерь стали преобладать осколочные ранения, чаще сопровождавшиеся развитием раневой инфекции. Однако хирурги бездействовали, занимаясь преимущественно перевязками и лечением уже развившихся осложнений. Хирургическая бездеятельность сопровождалась «эвакуацией раненых, во что бы то ни стало» в тыл страны. Это вело к пагубным последствиям, у раненых возникало большое количество инфекционных осложнений. По выражению В. А. Оппеля, "хирургия плелась в хвосте инфекции, а не обгоняла ее". Госпитали, по свидетельству очевидцев, "тонули в потоках гноя".

Теория Э. Бергмана была опровергнута микробиологическими исследованиями русского хирурга Н. Н. Петрова (1916 г.), сформулировавшего тезис о первичном (в момент ранения) инфицировании огнестрельных ран. Широкое распространение получили антисептические методы лечения ран. Во время первой мировой войны часто применялся метод Карреля-Дакена, заключавшийся в постоянном орошении ран 0.5% раствором гипохлорита натрия. Использовались такие антисептики. как риванол, гипертонический раствор (5–10%) поваренной соли, препараты серебра и др.

В первую мировую войну хирурги убедились в том, что огнестрельные раны, особенно осколочные, содержат много некротических тканей, отторжение которых всегда сопровождается развитием инфекционного процесса. Антисептики помогают только затормозить или снизить тяжесть инфекционного процесса. Радикально предупредить развитие осложнений и способствовать гладкому заживлению ран можно только хирургическим методом - своевременным проведением первичной хирургической обработки раны.

Идея активного хирургического вмешательства в течение раневого процесса стала овладевать хирургами, а несостоятельность консервативного отношения к огнестрельной ране становилась все долее и более очевидной. Практическая возможность выполнять в ранние сроки хирургическую обработку огнестрельных ран была у хирургов французской и английской армий в период „позиционной воины“ (Западный фронт, 1914-1916 гг.). Хорошие дороги позволяли доставлять раненых в госпитали в кратчайшие сроки после ранения.

В России необходимость активного хирургического лечения раненых осознавали и пропагандировали военные хирурги, занимавшие руководящие должности в армии: Н. А. Вельяминов, В. А. Оппель, Н. И. Бур денко, Р. Р. Вреден, М. И. Ростовцев, Н. В. Склифосовский. Однако де фекты в организации лечебно-эвакуационного обеспечения в российской армии не позволили развернуть массовую хирургическую работу в передовых лечебных учреждениях. Из-за плохих дорог и неудовлетворительного транспорта раненые доставлялись в госпитали в поздние сроки. На передовых перевязочных пунктах хирургические операции даже не планировались: они не обеспечивались ни кадрами, ни материальными средствами. Оперируемость раненых в перевязочных отрядах дивизий была чрезвычайно низкой - около 1%. В системе оказания хирургической помощи раненым по-прежнему господствовал принцип „эвакуация прежде всего“.

В 1915 году в районе бельгийского города Ипр германские войска впервые применили боевые отравляющие вещества (хлор), в 1917 году - иприт. Это заставило хирургов учитывать при оказании помощи раненым и развертывании лечебных учреждений возможность применения противником химического оружия.

В первую мировую воину 1914-1918 гг. Россия потеряла убитыми более 2 миллионов человек. Санитарные потери ранеными составили около 3 миллионов человек. Летальность среди раненых в российской армии составила 13,5%, в строй вернулось только 40% военнослужащих.

Третий период развития воен но-полевой хирургии - разработка и внедрение системы этапного лечения раненых на войне - связан с именем профессора Военно-меди цинской академии Владимира Андреевича Оппеля (1872–1932) - преемника Я. В. Виллие и Н. И. Пи рогова в организационных вопросах военно-полевой хирургии. Активный участник первой мировой войны, Оппель отстаивал идею ранних оперативных вмешательств при лечении огнестрельных ран. На XIV съезде российских хирургов в 1916 году он предложил развернуть «большую хирургию в переловом лечебном поясе действующей армии». Оппель впервые обосновал необходимость этапного лечения раненых на войне . Сущность этапного лечения состоит в том, что лечение раненых теснейшим образом увязывается с эвакуацией, при этом хирургическая помощь оказывается в максимально ранние сроки после ранений. Система этапного лечения определяет объем хирургической помощи для каждого этапа медицинской эвакуации, а также средства и способы эвакуации раненых. Основным элементом системы этапного лечения признавалась медицинская сортировка раненых. Оппель считал, что для успешного этапного лечения раненых необходима специализация хирургической помощи в армейском и фронтовом тылу.

Во время первой мировой войны система этапного лечения раненых родилась как теория, но практически не применялась, поскольку ей не соответствовали организационные формы военно-медицинской службы действующей армии, не было соответствующих кадров и оснащения этапов эвакуации.

В последующие годы советскими хирургами была продолжена работа по обобщению опыта лечения раненых в годы первой мировой и гражданской войн. В 1929 году система этапного лечения раненых была официально регламентирована в «Руководстве по санитарной эвакуации Рабоче-крестьянской Красной Армии».

В 1931 году в Военно-медининской академии под руководством В. А. Оппеля открылась первая самостоятельная кафедра военно-поле вой хирургии с собственной клиникой. В стране развернулась широкомасштабная работа по подготовке кадров военных врачей, в том числе хирургов.

В тридцатые годы в отечественной медицине система этапного лечения раненых утвердилась окончательно. на ее основе была разработана военно-медицинская доктрина . Организационно военно-медицинская служба в 1935–1937 годах обогатилась двумя важнейшими формированиями - хорошо оснащенной санитарной ротой полка и м едико-санитарным батальоном дивизии.

В 1934 году в СССР была проведена первая Всесоюзная конференция, а в 1936 году - XXIII Всесоюзный съезд хирургов по проблеме "Этапное лечение раненых на войне". На XXIV съезде хирургов СССР (1938 г) обсуждалось учение о ранах и методы лечения ран. Предметом дискуссий на XXIII и XXIV съездах хирургов были проблемы травматического шока, ожогов, анаэробной инфекции, обезболивания. Особое внимание было уделено переливанию крови раненым.

Принятая военно-медицинской службой РККА система этапного лечения раненых вскоре прошла проверку в условиях гражданской войны в Испании (1936 г.), в вооруженных конфликтах на озере Хасан (1938 г.), на реке Халхин-Гол в Монголии (1939 г.), а также в советско-финляндской войне (1939-1940 гг.). Была подтверждена возможность приближения квалифицированной хирургической помощи к району боевых действий. Сделан вывод о необходимости организации специализированной хирургической помощи раненым. Хирурги убедились в целесообразности первичной хирургической обработки огненных ран и недопустимости наложения первичного шва. Был приобретен первый опыт организации заготовки и переливания крови войне. Руководили хирургической работой в указанных боевых действиях ученики В. А. Оппеля - М. И. Ахутин, С. И. Банайтис, А. Клюсе, В. И. Попов , а также другие сотрудники Военно-медицинской академии - И. Еланский, П. А. Куприянов.

В 1941 году были изданы первые «Указания, но военно-полевой хирургии», которые явились официальным документом по организации хирургической помощи и лечению раненых на войне. В полной мере система этапного лечения раненых с эвакуацией по назначению была реализована в гигантском масштабе на фронтах Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

Дальнейшее совершенствование организации оказания хирургической помощи и лечения раненых осуществлялось под руководством Начальника Главного военно-санитарного управления Б. И. Смирнова, главного хирурга Красной Армии Н. И. Бурденко, его заместителей - С.С. Гирголава, В. Н. Шамова, В. С. Левита, хирурга-инспектора С. С. Юдина, главных хирургов фронтов и флотов М. Н. Ахутина, С. И. Банайтиса, П. А. Куприянова, И. И. Джанелидзе, Н. Н. Еланского, В. И. Попова, А. А. Вишневского, И. Д. Житнюка, М. С. Лисицына, П. Н. Напалкова. Б. А. Петрова, Е. В. Смирнова и др.

Гуманенко Е.К.

Военно-полевая хирургия

В.Ф. Чикаев И.Ф.Ахтямов

Р.К.Ибрагимов

ИЗБРАННЫЕ ЛЕКЦИИ ПО ХИРУРГИИ

ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ СОСТОЯНИЙ И

ВОЕННО – ПОЛЕВОЙ ХИРУРГИИ

Часть I

« Хирургия академическая родилась и постепенно

обособилась из хирургии военной, а не наоборот» С.С.Юдин

ВВЕДЕНИЕ

За весь период существования, человечество постоянно сталкивается трагическими событиями, сопровождающимися большими людскими потерями. Последнее столетие можно назвать эпохой катастроф: природные (землетрясения, оползни, сели, ураганы, смерчи, тайфуны, наводнения, извержения вулканов); техногенные (авиакатастрофы, морские, автодорожные, железнодорожные, крушения космических кораблей); пожары взрывы, обрушения, экологические (аварии на ядерных объектах, выбросы вредных веществ).

XX век проходил на волне трагических событий как природного, так и техногенного характера. Землетрясения: Туркмения 1946г. 5-6 октябрь - Ашхабадское землетрясение погибло 110тысяч человек; Чили 21 – 30 мая 1960г.– 5700 человек Узбекистан, Ташкент 25 апрель 1966г- 158 пострадавших и умерших, 300тыс. остались без крова; Армения 7 декабрь 1988г. Спитак, Ленинакан, Кировокан – 25тыс. погибло, ранено 17тыс.; Турция 17 августа 1999г.- погибло от 17-до 50тысяч человек; Индия 26-29 январь 2001г. - умерло до 100тыс. человек, ранено, 200тыс.; Индонезия 28 март 2005г. - погибло около 300тыс.

Не менее тяжелые катастрофы, связанные с научной и практической работой людей: Италия взрыв на химической фабрике в Севезио 10 июль 1976г. выброс диоксина (диоксин - резко снижает иммунитет к вирусным инфекциям и влияет на генетический аппарат). В первые месяцы погибли 228чел. Ожоги получили несколько сотен чел, 193 детей заболели ХЛОРАКНЕ – угри тяжелой формы уродующих кожу. Башкирия 3 июнь 1989г. утечка газа из трубопроводов привели к взрыву и пожару, в зоне которого оказались два пассажирских поезда, при этом погибли 573 человека, ранено 623.

Наиболее тяжелый вид катастроф, охватывающий большой контингент людей радиационные поражения. Челябинская обл.г. Касли 29 сентябрь 1957г. взрыв емкости с ядерными отходами – облучению подверглись 124 тыс. человек. Чернобыльская АЭС – 26 апрель 1986г. – согласно ООН за 1995г. число непосредственно и косвенно пострадавших 9млн. человек.

Биологическая катастрофа - Свердловск апрель 1979г. – в институте микробиологии и вирусологии произошел выброс в атмосферу спор сибирской язвы – погибло несколько сотен человек.

Чумой ХХ века является автодорожный травматизм. Не менее трагичные события - крупномасштабные и постоянные, локальные войны с массовым боевым травматизмом, не снижается огнестрельных повреждений в гражданской медицине.

Независимо от вида катастроф при этих трагичных событиях на первое место встает человеческий фактор. В этих ситуациях и, прежде всего адекватное и своевременное оказание медицинской помощи в экстремальных ситуациях, а особенно при хирургической патологии имеет чрезвычайно важную роль.

Высказывание основоположника военно-полевой хирургии Н.И.Пирогова в условиях массового поступления пострадавших и в настоящее время остается актуальным «если врач в этих случаях не предположит себе главной целью, прежде всего, действовать административно, а потом уже врачебно, то он совсем растеряется, и ни голова его, ни руки не окажут ему помощи».

Военно-полевая хирургия (ВПХ) еще со времен основоположников считался одним из важных разделов хирурги. В настоящее время, с учетом локальных военных конфликтов, в его актуальности и важности никто из хирургов не сомневается.

Знание основ военно-полевой хирургии (экстренной), принципов оказании хирургической помощи при огнестрельных ранениях имеет большое значение для врачей, является крайне важным вне зависимости от сферы их деятельности.

Тема 1. История военно - полевой хирургии

Развитие военно-полевой хирургии представляет собой сложный и весьма поучительный раздел истории хирургии, которая начинается с глубокой древности, всегда зависело не только от прогресса медицины, но и от состояния военной науки и условий ведения боевых операций.

Помощь раненым лекарями оказывалась в войсках Вавилонии и Древнего Египта в легионах римлян и фалангах афинян, в дружинах русских князей.

В сочинениях Гиппократа (460-377 гг. до н.э.) и в исторических произведе­ниях врачей юго-восточных стран описаны операции удаления наконечников стрел и способы лечения различных ран. Раны головы и лица зашивали льняными, пеньковыми, сухожильными нитями и конским волосом. Кишечные раны соединялись челюстями черных муравьев, тела которых отрывались после того, как муравей схватывал сближенные края кишечной раны.

В войсках Древнего Китая при лечении ран употреблялись вяжущие средства, в частности отвар женьшеня. При ранении брюшной полости рекомендовались вправление выпавших кишок и зашивание раны нитями из коры тутового дерева. При лечении открытых переломов извлекались свободные осколки кости.

В войсках Древнего Рима также были врачи, причем имеются сведения о том, что существовали и определенные организационные формы и даже штатные медицинские учреждения (госпитали, которые развертывались по одному на каж­дые 5-6 легионов). В них работали лечащие врачи и "инструментарии" - фельдшера.

В войсках Тиберия (14-37-е годы н.э.) раненых лечили в специальных лаза­ретах. В каждом легионе, состоящем из десяти когорт, имелся врач легиона и по одному врачу в каждой когорте. Во флоте на каждой триреме находился врач.

В исторических документах выявлены указания на то, что по­мощь раненым русским воинам оказывалась и в те отдаленные времена.

Так, на древней миниатюре изображена сцена оказания помощи князю Андрею Боголюбскому, (1149 г.), получившему ушибы в битве с половцами. В старинных книгах и житиях имеются описания состояния раненых, которое напоминает шок: человек становится "аки мертв, весь трясется, холодеет; придя в сознание, просит пить". Для остановки кровотечения применялся "повраз" - жгут. Для перевязки ран употреблялись "убрусы" - ручные платки, которые еще при Ярославле Мудром воины носили в колчанах. В русских войсках существовали и средства эвакуации раненых: носилки, волокуши и сани, причем последние ценились особенно высоко, так как на них раненых перево­зили с большим "покоем и бережением". Перевозка раненых производилась и на носилках, которые укреплялись на двух лошадях - "межи конь".

Наиболее ранним сочинением, в котором описан способ лечения ран, явля­ется изданная в 1460 г. в Германии "Книга лечения перевязками" Генриха фон Пфольспеунда. В этой книге описаны способы зашивания ран брюшной стенки, и способ соединения концов поврежденной кишки с помощью серебряной трубочки. Учение об огнестрельных ранах изложено было и в книге И. Брауншвейга, из­данной в 1497 г., в которых убеждалось, что все огнестрельные раны "отравлены" порохом. Страх перед загрязнением ран порохом заставлял хирургов в течение нескольких столетий выжигать раны каленым железом или заливать их кипящим маслом. Иногда для очищения искусственно вызывали нагноение ран.

Огнестрельных ран в 1500 годы с целью очищения от пороха заливали горячим конопляным маслом

В 1597-1598 гг. Альфонс Ферри из Рима поколебал существовавшее представление об огнестрельной ране, показав, что она не только отравлена (порохом), но и ушиблена, размозжена и обожжена.

Хирурги XV-XVI и даже XVII вв., наблюдая необычное течение ран, нанесенных огнестрельным оружием, и имея возможность сравнивать течение их с заживлением ран, полученных от холодного оружия, постоянно убеждались в том, что огнестрельные раны заживают позже, дают множество осложнений и часто ведут к смерти. Единственным объяснением этому они считали заражение ран порохом, тем более что при выстрелах с близких расстояний, по-видимому, порох и пыжи действительно часто обнаруживались в ранах.

Французский хирург XVI в. Амбруаз Паре (придворный хирург короля Карла IX) объяснял особенности течения огнестрельных ран большим числом размозженных тканей. При ампутации конечностей Паре впервые применял лигирование сосудов взамен их прижигания или сдавления. Он впервые при­менил элементы хирургической обработки: "Необходимо, чтобы член хирургического братства при ранении быстро и незамедлительно расширил рану, если только область ее расположения это позволяет".

Знаменитый немецкий хирург Парацельс (1491 -1541) полностью отрицал возможность зашивания огнестрельных ран, указывая: "... швы долго держать не могут, они нагнаиваются, после чего все остается так, как было раньше (до швов)... В зашитых ранах "возникают гнилостное истечение и болезнь". Он рекомендовал обращаться с раной бережно содержать ее в чистоте и считал, что не следует всегда стремиться к извлечению пуль, так как они без вреда могут пребывать в теле до 20 и более лет.

В 1616 г. в списках Государственного разряда уже упоминаются полковые врачи, а военачальникам назначается особая сумма на медицинские расходы. Военные врачи в полках русской армии имели специальные сумки ("монастырки"), в которых были ножи, пилки, жгуты, лубки, нитки навощенные, иглы, "прыскала" (шприцы), корпия ("пух, наскребный от чистого плата"), "зелия" кровоостанав­ливающие и наркотические (мандрагора, "афиян" - опий). С поля боя раненые доставлялись к стану, в котором развертывались шатры, вдали от боя и близко к воде.

В XVIII веке французский военный хирург Анри Ледран (1685-1770) - хирург-консультант армии Людовика XV, выступил в пользу активного хирургического лечения огнестрельных ран.

Известный хирург армии Фридриха Великого Иоганн Бильгер (1720-1786) был принципиальным противником ампутаций конечностей и доходил до пол­ного отрицания этой операции. Испещряя конечность при возникавших осложнениях многочисленными разрезами, он считал, что даже почти совершенно "отстреленные" конечности зарастают лучше и менее опасны, чем первичные ампутации.

Становление медицины и хирургии в России организационно оформилось в 1707 г. В этом году по указу Петра I в Москве был открыт первый госпиталь (ныне Главный военный госпиталь им. Н. Н. Бурденко) с лекарской школой, положив­шей начало высшему медицинскому образованию в России. Руководителем этой школы на протяжении 27 лет был доктор медицины Н. Л. Бидлоо, который од­новременно преподавал анатомию и хирургию. В 1710 г. он написал первый в России учебник по хирургии, а также впервые с благоприятным исходом произвел ушивание выпавших в рану передней брюшной стенки повре­жденных участков печени, сальника и петель тонких кишок (1716). Он оставил рукописные учебники: "Зерцало анатомии", "Анатомический театр", "Сокровище медико-практических лекций".

Через 9 лет такие же госпиталь и школа были открыты Петром I в Петербурге. В 1733 г. лекарские школы были преобразованы в медико-хирургические школы. Обучение в них продолжалось 7-11 лет. Главной дисциплиной считалась хирургия, так как врачей готовили преимущественно для армии. Выдающимся событием в истории медицинского образования в России было открытие в 1798 г. Пе­тербургской медико-хирургической академии для подготовки военных врачей.

Серьезное влияние на развитие военно-полевой хирургии во времена наполеоновских войн оказали известные французские хирурги Пьер Перси (1754-1825) - хирург Рейнской армии Наполеона и участник всех ее походов Жан Доминик Ларрей (1766-1842). Им впервые во французской армии были введены "передовые подвижные хирургические отряды", предназначенные для оказания хирургической помощи на поле боя. Основной заслугой Ларрея нужно считать приближение квалифицированной хирургической помощи к полю боя. Для этой цели были созданы специальные медицинские формирования, в которых раненых оперировали на поле боя. Оба хирурга являлись сторонниками рассечения огнестрельных ран. Они считали, что ранняя ампутация является основным средством, предупреждающим тяжелые септические осложнения и обеспечивающим возможность быстрейшей эвакуации пострадавших, особенно при огнестрельных переломах костей и повреждениях суставов. Ампутация стала наиболее часто применяемой операцией по поводу огнестрельных ранений. Людовик XIV обоснованно считал, что "неприятельское оружие менее опасно для членов "его" солдат, чем ножи хирургов".

Система оказания помощи в русской армии была более целесообразной и более продуманной. Еще до начала Отечественной войны 1812 г. вышло "Положение о порядке и учреждении при заграничной армии госпиталей". В этом поло­жении предусматривалось трехстепенное расположение госпиталей. Все они разделялись на три разряда:

1) перволинейные госпитали, где должны были задерживаться тяжелораненые и больные, перевозка которых представляет опасность для их жизни. В этих же госпиталях задерживались и легкораненые, которые после очень кратковременного лечения возвращались в строй;

2) второлинейные госпитали - для раненых и больных, подлежащих возвращению в армию после более продолжительного лечения;

3) третьелинейные госпитали, располагавшиеся в России или близко к границе. В эти госпитали направлялись увечные и больные, не подлежащие возвращению в строй.

Яков Васильевич Виллие (Джеймс Уэйли) - действительный тайный советник, баронет и сир, лейб-медик, доктор медицины и хирургии, почетный член Петербургской академии наук, будучи президентом Медико-хирургической академии, в 1806 г. издал "Краткое наставление о важнейших хирургических операциях". Это было первое отечественное руководство по военно-полевой хирургии, в котором ре­комендовались вполне рациональные способы лечения огнестрельных ран. Я. В. Виллие стал выдающимся организатором помощи раненым во время Отечественной войны 1812 г., являлся медицинским инспектором русской армии При участии Виллие к концу войны в русской армии была раз­работана прогрессивная для своего времени система оказания медицинской помощи раненым, изложенная в "Положении для временных военных госпиталей при большой действующей армии". В 1823 г. он основал "Военно-медицинский журнал".

В Отечественную войну 1812 г. в русской армии было всего 768 врачей, окон­чивших в основном Петербургскую медико-хирургическую академию. Иван Федорович Буш (1771 - 1843), возглавивший первую кафедру хирургии Петербургской медико-хирургической академии, описал особые свойства огнестрельной раны. В своей книге И. Ф. Буш (1814) писал, что "огнестрельная рана, или прострелина, есть сильно ушибленная, с размозженнием коснутых частей сопряженная рана".

Еще более отчетливо описаны характерные особенности огнестрельной раны в книге Акима Чаруковского "Военно-походная медицина" (рис.4), вышедшая в 1836 г.: "... действие насилия при таких ранах простирается далеко кверху, сжимает, ушибает и разминает ближния цельные части, вследствие чего скоро развивается воспаление, переходящее в омертвение".

Основоположником военно- полевой хирургии по праву считается Н. И. Пирогов. Его перу принадлежит две книги, полностью посвященные военно-полевой хирургии: "Начала общей военно-полевой хирургии" (1866) (рис.5) и "Военно-врачебное дело и частная помощь раненым во время войны в Болгарии 1877-1878 гг." (1879), а также "Отчет о посещении военно-санитарных учреждений в Германии, Лотарингии и Эльзасе" (1871).

Пирогов указывал, что на войне наблюдается травматическая эпидемия и хирургам приходится работать в условиях массового поступления раненных. При оказании помощи раненным Пирогов первое место отводил сортировке, считая, что "привилегия сортировки раненых и равномерное распределение врачебной деятельности на всех раненых на перевязочном пункте гораздо важнее, чем все впопыхах и суматохе произведенные операции, от которых выживают только немногие".

Гениально простое пироговское распределение раненых на группы по срочности и характеру требующейся помощи применялось и применяется во всех армиях мира.

Н.И.Пирогов создал:

Учение о боевых травмах

Об огнестрельных ранениях в особенности,

Об общей и местной реакции организма на травму

Дал классическое описание травматического шока

В 1847 г. при осаде аула Салты Н. И. Пирогов впервые применил наркоз на войне в виде ингаляций хлороформа и ректального введения эфира

В 1854 г. он первым использовал гипсовую повязку на театре военных действий в Севастополе как средство транспортной и лечебной иммобилизации, что дало возможность расширить показания к сберегающему конечности лечению раненых и существенно ограничить первичные ампутации, которые считались основной операцией при огнестрельных переломах костей и повреждениях суставов.

Пироговские идеи плановой подачи помощи пострадавшим, создания резервного маневренного коечного фонда, обучения личного состава приемам само- и взаимопомощи, привлечения женщин к оказанию медицинской помощи на войне и многое другое получили дальнейшее творческое развитие, в том числе и в современных условиях.

За три года до опубликования Листером учения об антисептике Н. И. Пирогов на клиническом опыте установил роль инфекции ("миазмов") в развитии осложнений ран (1864). "Гнойное заражение распространяется не столько через воздух, который делается явно вредным при скучивании раненых в закрытом пространстве, сколько через окружающие раненых предметы: белье, матрацы, перевязочные средства, стены, пол и даже санитарный персонал". Он считал, что одна ан­тисептика еще не решает проблемы. По этому поводу Н. И. Пирогов писал: "Кто покроет рану только снаружи антисептической повязкой, а в глубине даст развиться ферментам и сгусткам крови в размозженных и ушибленных ранах, тот совершит только половину дела, и притом самую незначительную".

Знамениты и фундаментальные исследования Н. И. Пирогова по хирургической анатомии кровеносных сосудов, что дало в руки хирургов ключ к предупре­ждению кровотечений во время оперативных вмешательств.

Среди этих открытий того времени большое значение имеют работы английского хирурга Д. Листера - создателя антисепти­ческого метода, применявшегося и при лечении огнестрельных ран. Предложенный метод лечения ран заключался в распылении раствора карболовой ки­слоты над раной и закрытии ее повязкой, пропитанной тем же раствором.

Метод Листера нашел широкое признание в России, причем можно уверенно утверждать, что для русских врачей он не явился неожиданностью. Это подтверждается тем, что в русской армии еще в 1848 г. вышло "Наставление о предупреждении и прекращении госпитального антонова огня", в котором в форме уставных положений были изложены обязательные требования, безуспешно пропагандировавшиеся в Западной Европе еще спустя 12 лет.

Группа русских хирургов (К. К. Рейер, Н. В. Склифосовский, С. П. Коломнин) впервые применили антисептический метод при оказании помощи раненым на театре военных действий во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Пользуясь листеровским методом, К. К. Рейер начал практиковать ранние ак­тивные вмешательства при ранениях, заключавшиеся в рассечении огнестрельной раны, удалении из нее инородных тел, костных осколков и рациональном дренировании. В этих операциях К. К Рейера заложена идея первичной хирур­гической обработки ран. В дополнение к этой идее большое значение в лечении ран имела предложенная В. Я. Преображенским (1894) "физическая антисептика", основанная на организации непрерывного активного оттока раневого отделяемого, что достигалось применением гигроскопических марлевых дренажей.

Консервативной тактике в лечении огнестрельных ран предложено Ф. Эсмархом и Э. Бергманом, продолжало господствовать длительное время в Западной Европе. Ф. Эсмарх - автор и пропагандист инди­видуального перевязочного пакета (1876) считал, что если рана будет прикрыта асептической повязкой, предохраняющей ее от вторичного загрязнения, то она может зажить без всякой хирургической обработки.

Э. Бергман в 1870-1871 гг. утверждал, что огнестрельные раны практически стерильны и поэтому активные хирургические вмешательства при свежих ранениях следует предпринимать только по специальным показаниям (например, с целью остановки кровотечения). Концепция Бергмана получила большое распространение, а развитие асептики усилило это консервативное направление в военно-полевой хирургии. Главную задачу при оказании помощи раненым в этот период видели, прежде всего, в защите раны от вторичной инфекции. На этой основе возник известный постулат: первичная повязка решает судьбу раненогоотказом от активных вмешательств при свежих ранениях. Даже при проникающих ранениях живота хирурги предпочитали воздерживаться от операций отчасти вследствие того, что эти раненые поздно попадали в руки хи­рургов, отчасти из-за отсутствия условий для госпитализации, а также в результате распространения ошибочных взглядов Реклю о наступающей якобы "закупорке" отверстия в полом органе при его ранении выпавшей слизистой оболочкой.

Изобретение бездымного пороха привело к значительному усовершенствованию ручного огнестрельного оружия в течение последней четверти XIX столетия. Контраст между ранами, причиняемыми новыми малокалиберными пулями, и ранами, наблюдавшимися в прежние войны, был в ряде случаев столь разителен, что новые пули во время англо-бурской войны 1899-1902 гг. приобрели репутацию "гуманных", а пулевые ранения стали называть "благоприятными", так как в условиях открытой степной местности они наносились преимущественно со значительных расстояний, а жаркий сухой климат Африки часто способствовал быстрому заживлению ран под струпом.

В русско-японскую войну 1904-1905 гг. в оказании медицинской помощи ра­неным превалировал принцип "эвакуация - прежде всего". Даже при проникающих ранениях живота хирурги предпочитали воздерживаться от операций. Проводи­лось преимущественно лечение уже возникших инфекционных осложнений ран. Помощь раненым по сути была сведена к десмургии. Процент оперированных был крайне низок, зато процент летальности и осложнений - чрезвычайно вы­сок. Так случилось, что в России, давшей миру Н. И. Пирогова, имевшей свою военно-медицинскую академию с блестящими, вошедшими в мировую историю хирургами, к началу войны с Японией не было опытных, подготовленных воен­но-полевых хирургов.

Только с 1881 г. проф. С. П. Коломин начал чтение курса военно-полевой хирургии, но преподавание было сугубо теоретическим, своей клиники не было. В 1894 г. чтение курса военно-полевой хирургии было передано на кафедру десмургии крупнейшему ортопеду Г. И. Турнеру, но он не имел опыта в военно-полевой хирургии.

Лишь в 1924 г. вводится самостоятельный курс военно-полевой хирургии в Военно-медицинской акаде­мии, а самостоятельная кафедра была организована в 1931 г. под руководством В. А. Оппеля.

Однако не следует думать, что "эвакуация во что бы то ни стало", как очень часто называют систему, господствовавшую во время русско-японской войны, означала вообще полный отказ от всякой медицинской помощи. Главный хирург русских армий в Манчжурии профессор Р. Р. Вреден в условиях сложившейся обстановки требовал выделения категории раненых, которым должна быть ока­зана помощь по жизненным показаниям. Он применял сортировку раненых, пользуясь цветными талонами с обозначением срочности оказания помощи и пункта направления, и все же требовал выполнения первичной хирургической обработки раненых с огнестрельными переломами конечностей.

Первая мировая война (1914-1918), характеризовавшаяся значительным уве­личением числа потерь и резким преобладанием осколочных ранений, сопрово­ждавшихся при окопном характере боев массивным загрязнением ран землей, уже в первые месяцы выявила полную несостоятельность тех принципов, на ко­торых строилась организация хирургической помощи раненым. "Консерватив­ный принцип" в военно-полевой хирургии в первый период мировой войны при­вел к огромному распространению раневой инфекции среди раненых вплоть до самых тяжелых ее форм.

На основании многочисленных наблюдений и тщательных микробиологиче­ских исследований профессор Военно-медицинской академии Н. Н. Петров в 1915 г. опроверг положение о стерильности огнестрельных ран и сформулировал тезис о первичном (в момент ранения) микробном их загрязнении. В связи с этим начались поиски эффективных методов борьбы с раневой инфекцией.

В очерках полевой хирургии "Первая помощь при огнестрельных ранениях" И. А. Голяницкого под редакцией С. И. Спасокукоцкого (1916) было предложено "Сквозное пу­левое ранение может самостоятельно, без вмешательства кончиться если не вы­здоровлением, то во всяком случае локализацией воспалительного процесса - местным перитонитом. И следовательно, при отсутствии угрожающих симптомов (ухудшение пульса, рвота, вздутие живота) не требует оперативного вмешатель­ства. Во всех остальных случаях, если установлена перфорация кишок, необхо­димо немедленное оперативное вмешательство". Однако к концу первой мировой войны в русской армии только В. А. Оппель и Н. Н. Бурденко прибегали к ран­ним оперативным вмешательствам при огнестрельных ранениях брюшной по­лости и получили значительное улучшение исходов ранений по сравнению с кон­сервативными методами лечения.

К исходу 1915 г. во французской армии наметилась тенденция отхода от консерватизма при лечении огнестрельных ранений живота. Парижское хирургиче­ское общество обратилось в военно-санитарные органы с предложением о необ­ходимости систематического раннего оперативного вмешательства при ранениях живота. В итоге ранняя лапаротомия стала к концу войны единственно обосно­ванным методом лечения при проникающих ранениях живота. Таким образом, активная хирургическая тактика получила наибольшее распространение в армиях Антанты. Переход же к новым принципам лечения в армии царской России офи­циально не был осуществлен в течение войны вследствие косности, отсталости и многоведомственности военно-медицинской службы, руководимой лицами, не имеющими медицинского образования.

Прогрессивную роль в диагностике повреждений полых и паренхиматозных органов имела предложен­ная в 1891 г. Микуличем диагностическая пункция брюшной полости.

Горячим пропагандистом активного направления в военно-полевой хирургии был выдающийся русский хирург В. А. Оппель , действительный статский советник, ординарный профессор, доктор медицины. Он же стал организатором и первым начальником первой в мире кафедры военно-полевой хирургии (8 августа 1931 г.), открытой в Военно-медицинской академии. В. А. Оппель одним из первых еще в начале войны начал применять первичную хирургическую обработку огнестрельных ран и весьма настойчиво пропагандировал ранние операции при проникающих ранениях живота. В отличие от принятой тогда повсеместно эвакуационной системы, которая исключала воз­можность производства ранних хирургических вмешательств, В. А. Оппель предложил в 1916 г. систему "этапного лечения раненых". В основу этой системы была положена чрезвычайно важная идея о неразрывной связи между лечением и эвакуацией, а хирургическая помощь была максимально приближена к раненым. Основным элементом системы этапного лечения признавалась сортировка раненых, которая, по мнению В. А. Оппеля, должна была начинаться на полковых перевязочных пунктах и обеспечивать основную задачу этапного лечения, создающего условия для того, чтобы "раненый получал такое хирургическое пособие, тогда и там, где и когда в таком пособии обнаружена необходимость". Система В. А. Оппеля не отрицала значения эвакуации, а заменяла принцип "эвакуации прежде всего" принципом сочетания эвакуации с лечением.

Система этапного лечения раненых была творчески развита советскими военными врачами и официально регламентирована в "Руководстве по санитарной эвакуации в РККА" в 1929 г.

1932 г. в Военно-медицинской академии был издан "Краткий учебник военно-полевой хирургии" под редакцией С. С. Гирголава, Г. И. Турнера и С. П. Федорова.

Опыт хирургической работы в войне с Японией в 1938 г. в районе озера Хасан и на реке Халхин-Гол в обобщен М. Н. Ахутиным.

Михаил Никифорович Ахутин, генерал-лейтенант медицинской службы, член-корреспондент АМН, заслуженный деятель науки, доктор медицинских наук, профессор в во­инском звании "бригврач", много сил отдал развитию военно-полевой хирургии.

По мнению М. Н. Ахутина (1938), единственным эффективным средством спасения раненых в тот период были ранние оперативные вмешательства. Это касалось в первую очередь целесообразности проведения ранней первичной хирургической обработки ран и необходимости отказа от наложения первичного шва на огнестрельную рану. Первичный шов огнестрельной раны применяли лишь по строго ограниченным показаниям (при ранениях груди с открытым пневмотораксом, после лапаротомий, при ранениях лица). Под руководством М. Н. Ахутина стала широко применяться активная тактика ушивания открытого пневмоторакса на основе принятых в 1934 г. решений конференции военно-полевых хирургов страны. Это позволило снизить летальность при проникающих ранениях груди до 26,9 %.

Было установлено, что результаты оперативного вмешательства у раненных в живот строго зависят от сроков доставки с места происшествия в операционную.

Во время войны с Финляндией (1939- 1940) (главный хирург фронта П. А. Куприянов, армейские хирурги-консультанты С. И. Банайтис, В. И. Попов и Н. Н. Еланский), были сделаны важные выводы в отношении организации квалифицированной и специализированной хирургической помощи раненым былаиздана "Временная инструкции по военно-полевой хирургии", вышедшей под редакцией П. А. Куприянова.

Петр Андреевич Куприянов - академик АМН и вице-президент АМН, заслуженный деятель науки, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, генерал-лейтенант медицинской службы. Автор более 200 работ, посвященных вопросам оперативной и военно-полевой хирургии. Под его руководством было создано уникальное издание "Атлас огнестрельных ранений" в 10 томах. Он являлся редактором 9-10 томов "Опыта советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг.". Написанный им и С. И. Банайтисом "Краткий курс военно-полевой хирургии" послужил важным пособием для хирургов во время Великой Отечественной войны, когда он являлся главным хирургом Северно-За­падного направления, а затем Ленинградского фронта.

Генерал-майор медицинской службы Станислав Иосифович Банайтис был действительным членом АН Литовской ССР, членом-корреспондентом АМН СССР. Он опубликовал множество работ преимущественно по военно-полевой хирургии и трав­матологии. Наиболее известны из них "Краткий курс военно-полевой хирургии" (1942) (совместно с П. А. Куприяновым); "Военно-полевая хирургия по опыту Великой Отечественной войны (Записки главного хирурга Западного и 3-го Белорусского фронтов") (1946); "Травматический шок в эксперименте, клинике и практике военно-полевой хирургии" (1948); "Курс лекций по военно-полевой хирургии" (1952); "Острые хирургические заболевания органов брюшной полости (острый живот)" (1952); "Травматический шок, его патогенез, предупреждение и лечение" (1953) (совместно с И. Р. Петровым).

Предвоенный опыт был обобщен в "Инструкции по неотложной хирургии" под редакцией Н. Н. Бурденко, С. А. Колесникова, Е. И. Смирнова (1940), в которой даны четкие рекомендации по хирургической тактике у раненных в живот.

Всех раненых предполагалось путем сортировки распределять на три группы по срокам оказания помощи:

1) раненые, нуждающиеся в срочных неотложных операциях;

2) раненые, нуждающиеся в срочных операциях, но без показаний неотложности: без явных симптомов прободения и кровотечения и прибывшие в тяжелом состоянии шока, но без явлений внутреннего кровотечения. Эти раненые подлежали наблюдению и консервативному лечению в течение 2-3 ч;

3) раненые с относительными показаниями для производства оперативных вмешательств: при поверхностных непроникающих ранениях покровов и глубоких ранениях покровов без явных признаков ранения полости живота (например, поясничная область). Методом выбора операционного доступа устанавливалась срединная лапаротомия.

Мкасимальное развитие военно-полевая хирургия получила в период Великой Отечественной войны (1941 -1945). Советские медики вернули в строй 22 млн. раненных Хирургическую службу Красной Армии возглавлял академик Н. Н. Бурденко.

Николай Нилович Бурденко , академик АМН и первый президент АМН СССР, Герой Со­циалистического Труда, генерал-полковник медицинской службы, в предвоенные годы опубликовал серию статей, освещающих методику хирургической обработки ран, монографию "Характеристика хирургической работы в войсковом районе", в которой развил идею о необходимости организации специализирован­ной помощи в военное время. Под редакцией Н. Н. Бурденко в июле 1941 г. был опубликован официальный документ, регламентирующий хирургическую по­мощь на войне, - "Указания по военно-полевой хирургии". В первые годы применения антибиотиков в ряде работ Н. Н. Бурденко: "3 письма фронтовым хирургам о пенициллине" - сформулированы основные принципы рациональной антибиотикотерапии, которые остаются незыблемыми до настоящего времени. В октябре 1946 г. на 25-м Всесоюзном съезде хирургов был представлен доклад Н. Н. Бурденко "Современная проблема о ране и лечении". В нем подведены ито­ги многолетней деятельности и освещен опыт лечения раненых и больных во время Великой Отечественной войны.

Выдающимися хирургами разработана научно обоснованная система лечения раненых и больных была создана как сочетание науки и искусства в лечении огнестрельных ран, ожогов, обморожений. При этом много внимания было уделено организации хирургической помощи в изменившихся условиях, подчеркивалась необходимость сортировки раненых, соблюдения принципов этапного лечения с эвакуацией по на­значению, определению объема хирургической помощи на этапах эвакуации в зависимости от боевой обстановки. Подчеркивалась также необходимость приближения подразделений, оказывающих помощь раненым, к месту боевых действий.

Непосредственно на фронтах работой хирургов руководили главные специалисты профессора М. Н. Ахутин, С. И. Банайтис, Е. А. Бок, А. А. Вишневский, Н. Н. Еланский, И. А. Криворотов, П. А. Куприянов, А. А. Казанский, П. Н. Напалков, В. И. Попов и др. Хирургическая деятельность на Военно-Морском Флоте осуществлялась под руководством Ю. Ю. Джанелидзе и хирургов флотов - Д. А. Арапова, И. Д. Житнюка, М. С. Лисицына, Б. А. Петрова, Б. В. Пунина, Е. В. Смирнова.

Параллельно с развитием торакальной и абдоминальной хирургии постепенно накапливался опыт лечения и торакоабдоминальных ранений. Своеобразным итогом работы военных медиков явился обобщенный профессором А. Ю. Созон-Ярошевичем в 12-м томе "Опыта Советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг." (1951) раздел, посвященный торакоабдоминальным ране­ниям. Им же была написана обстоятельная монография "Торакоабдоминальные ранения" [Созон-Ярошевич А. Ю., 1945].

Очень важным вопросом военно-полевой хирургии являлось лечение легкораненых. В разработку принципов лечения легкораненых большой вклад внесла профессор В. В. Гориневская, сформулировавшая понятие "комплексное лечение легкораненых". В лечебный комплекс, помимо хирургического и медикаментозного лечения, обязательно включались физиотерапевтические процедуры, лечебная физкультура, трудотерапия, а также строевая, физическая и боевая подготовка.

С активной хирургической тактикой лечения раненных в конечности связано значительное снижение по сравнению с прошлыми войнами процента осложнений ран анаэробной газовой инфекцией и резкое сокращение числа ампутаций конечностей. П. А. Куприянов четко обосновал разделение швов огнестрельной раны на первичные и вторичные. Последние накладывали при уже развившихся грануляциях и после надежной ликвидации раневой инфекции.

Постоянное совершенствование методов лечения ран позволили значительно снизить общую летальность среди раненых и добиться возвращения в строй 72,3 % лечившихся в госпиталях раненых, в то время как в первую мировую войну этот показатель не превышал 50 %.

После окончания Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. был создан коллектив авторитетных ученых, которому было поручено изучение и обобщение опыта работы медицинской службы нашей армии. Результатом этого было издание многотомного труда под названием "Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 -1945 гг." Такое издание было осуществлено впервые.

В первые послевоенные годы руководителем хирургической службы Советской Армии был назначен Герой Социалистического Труда, лауреат Го­сударственной премии, заслуженный деятель науки, генерал-лейтенант медицинской службы профессо Н. Н. Еланский. Участник первой мировой войны, организатор хирургического обеспечения войск на реке Халхин-Гол и в период советско-финляндской войны, главный хирург фронта во время Великой Отечественной войны и главный хирург Советской Армии в послевоенные годы, Николай Николаевич всегда находился на передних рубежах отечественной хирургии.

Александр Александрович Вишневский - С 1956 г. главный хирург МО СССР академик АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии. Государственной премии СССР, генерал-полковник медицинской службы, автор более 380 научных работ, в том числе ряда монографий. Ранние его работы посвящены анатомическому обоснованию местной анестезии методом "ползучего инфильтрата". Монография "Новокаиновая блокада и масляно-бальзамические антисептики как особый вид патогенетической терапии" (1952), написанная совместно с А. В. Вишневским, является итогом многолетних исследований роли нервной трофики в патогенезе ряда хирургических заболеваний.

А. А. Вишневский внес большой вклад в развитие советской военно-полевой хирургии. Он впервые применил новокаиновые блокады и показал их эффективность в борьбе с травматическим шоком у раненых, а также отметил целебное действие повязок с масляно-бальзамической эмульсией при лечении нагноившихся огнестрельных ран. На передовых этапах медицинской эвакуации хирургические вмешательства у раненых могут быть выполнены под местной анестезией методом "ползучего инфильтрата" имело большое значение в годы Великой Отечественной войны.

В период последних 10-15 лет произошло стремительное развитие сил и средств ведения боевых действий. Дальнейшее совершенствование огнестрельного оружия шло по пути ускорения полета ранящих снарядов (малокалиберные пули, шариковые и стреловидные элементы и т. д.). Все это привело, с одной стороны, к значительному утяжелению ранений, появлению не только сочетанных, множественных, но и комбинированных поражений, с другой стороны - к воз­никновению очагов массового поражения во время ведения боевых действий. В случае применения ядерного оружия изменится структура санитарных потерь, будут превалировать комбинированные поражения. Ведущее место в количественном отношении займут ожоги и комбинированные радиационные поражения со значительным увеличением числа пострадавших в состоянии шока. В этих ус­ловиях справедливо высказывание А. А. Вишневского: "Чем эффективнее средства поражения, чем больше поток пораженных, тем проще должны быть методы оказания помощи". Так, в период войны в Корее (1950-1953) получили развитие проблемы термических поражений, реанимации и интенсивной терапии, острой почечной недостаточности, а во время войны во Вьетнаме - изучение респираторного дистресс-синдрома, полиорганной недостаточности. Новые условия войны, новые боевые средства с новыми поражающими факторами потребовали разработки новых организационных форм с учетом особенностей боевых действий, развития хирургии и других отраслей медицинской науки (рис.7,8)

Во многих из них представителей этой профессии осмеивают как безответственных мясников-юмористов. Однако в реальной жизни медик этого профиля занимается очень сложной и ответственной работой, сопряженной с риском для жизни, причем не только пациента, но и самого доктора. Особенно это касается специалистов по военной полевой хирургии. Давайте узнаем: что это за специальность, чем она отличается от других и где готовят врачей этого профиля.

Что называется военной полевой хирургией

Этим словосочетанием именуется медицинская дисциплина и отрасль хирургии, которая специализируется на оказании врачебной помощи пациентам, пострадавшим во время военных конфликтов, чаще всего непосредственно в процессе самих боевых действий.

Как правило, в сферу ее интересов входят огнестрельные и осколочные раны, реже колотые и резанные.

Какие особенности работы военно-полевого хирурга

Лечение пострадавших в мирное и военное время ощутимо отличается, особенно если дело касается хирургического вмешательства.

В связи с этим существует ряд отличий.

• В условиях боевых действий хирургам приходится лечить огромное количество пациентов в минимальные сроки. Поэтому военно-полевым врачам нужно уметь в первую очередь сортировать своих подопечных по степени тяжести их ранений.
• Работа в военных движимых госпиталях требует от медиков физической выносливости. Ведь помимо проведения лечения, иногда им нужно транспортировать раненных без помощи техники. Кроме того, во время непосредственного боя хирургам подчас приходится трудиться сутки напролет.
• Организация оказания медицинской помощи в условиях войны напрямую зависит от состояния дел на фронте (наступление, затишье, отступление).
• Военный медик в большинстве случаев имеет минимум подручных средств для постановки верного диагноза пациенту. Кроме того, у него для этого обычно мало времени (ведь такие специалисты, в большинстве случаев работают в условиях боевых действий). Так что полагаться им приходится на свои знания и опыт, а не на анализы и показания приборов.
• Принимая решение о типе медицинской помощи, доктор ставит во главу угла спасение жизни в данный момент. Поэтому иногда он вынужден игнорировать дальнейшие негативные последствия его лечения, выбирая меньшее из зол. Так, к примеру, по время войны во Вьетнаме в военно-полевой хирургии широко применятся цианоакрилат (суперклей). Несмотря на его токсичность, он отлично справлялся со склеиванием ран, тем самым спасая пациентов от смерти от потери крови, давая возможность доставлять их с поля боя в госпитали, где им могли оказать более квалифицированную помощь.
• Все инструменты и аппаратура военных врачей обязательно должны быть мобильными и максимально простыми для транспортировки, в связи с этим их функции (по сравнению с больничной аппаратурой) сведены до необходимого минимума.

Где изучают эту дисциплину

Поскольку специфика работы военно-полевого хирурга во время боевых действий несколько отличается от таковой его коллеги, практикующего в мирное время, в большинстве стран мир существуют учебные заведения для подготовки соответствующих докторов. В Европе они именуются Военно-медицинскими академиями (ВМА).

Военно-полевая хирургия преподается также как вспомогательная дисциплина и в обычных медицинских учреждениях общего профиля. Однако для желающих сконцентрироваться именно на этой специализации есть вузы в Анкаре (Турция), Белграде (Сербия), Киеве (Украина), Санкт-Петербурге (Российская Федерация) и Софии (Болгария).

Кроме вышеперечисленных учреждений, основы военно-полевой хирургии можно освоить в Военно-медицинском университете США.

Этапы развития

Рассмотрев значение словосочетания «военная полевая хирургия», а также особенности работы специалистов этого профиля, стоит изучить ее историю.

На сегодняшний момент выделено 4 исторических этапа развития данной медицинской дисциплины.

1. От древнейших времен до XIX в.
2. Военно-полевая хирургия в XIX в. (связана с открытиями Н. И. Пирогова).
3. Первая половина XX в. (до Второй мировой войны).
4. С середины XX в. до сегодняшнего дня.

История ВПХ в древние времена

Хотя как самостоятельная медицинская дисциплина хирургия в период боевых действий сформировалась только в XIX в., самое явление возникло задолго до нашей эры. Фактически вся военная история мира включает в себя и летопись оказания помощи ее жертвам.

Первый и наиболее длительный период в военно-полевой хирургии можно условно разделить на 2 части: до изобретения стрелкового оружия и после.

В первый из них после боя у солдат оставались, как правило, колотые или резаные раны и переломы. Поэтому античные медики специализировались на их лечении. Стоит отметить, что записи об этом сохранились в документах большинства древних цивилизаций (Египет, Греция, Рим, Китай, Индия и даже Русь). Исходя из них известно, что античные военно-полевые хирурги начинали свой труд после окончания боя. Кроме того, в то время пациентов не эвакуировали в а лечили прямо на месте. Стоит ли говорить, как высока была смертность солдат?

С изобретением пороха и огнестрельного оружия характер ранений качественно изменился, что требовало другого типа оказываемой медицинской помощи. В связи с этим ученые-медики стали изучать особенности повреждения тканей вследствие пулевого или осколочного ранения.

В разные века врачи относились к ним по-разному. До XVI в. считалось, что из-за огнестрельного поражения тело отравляется порохом. Однако благодаря Амбруазу Паре этот миф был развеян, а его коллега Анри Ледран стал практиковать рассечение и иссечение таких ран, которое актуально и сегодня. Опыт этих французских хирургов был благополучно усвоен в других европейских странах, включая Российскую империю.

В последней известный военный медик А. Чаруковский, основываясь на открытиях Паре и Ледрана и собственных наблюдениях, осуществил подробное описание особенностей огнестрельных ранений и дал довольно прогрессивные (как на то время) советы по их лечению.

ВПХ в XIX в.

Несмотря на активное развитие военно-полевой хирургии, до XIX в. методика ее оказания не была отработана и носила бессистемный характер, что катастрофически уменьшало возможности врачей спасать раненых.

Однако с началом XIX в. количество затяжных военных конфликтов значительно возросло (по сравнению с прошлыми веками). Это требовало от медицинских работников совершенствовать свои навыки.

Началу нового этапа в истории военно-полевой хирургии способствовали наполеоновские войны. Во время их проведения в армии французского императора сумели проявить себя 2 врача - Пьер-Франсуа Перси и «отец скорой помощи» Доминик Жан Ларрей.

Именно они начали практиковать лечение травмированных солдат не после сражения, а непосредственно во время него. Так, Перси организовал специальные отряды военных медиков, а Ларрей ввел традицию эвакуации раненных санитарами во время боя. Кроме того, он создал систему мобильных хирургических лазаретов - «амбулансов».

Идеи этих французских врачей впоследствии стали использоваться и в других странах. В Российской империи на их основе Яков Васильевич Виллие организовал систему работы военных госпиталей.

Вклад Николая Ивановича Пирогова

В дальнейшем в развитие этой отрасли медицины грандиозный вклад внес российский медик Николай Иванович Пирогов, который по праву считается основоположником военно-полевой хирургии.

Именно он не только придумал этот термин, но и сделал ряд важнейших открытий, повлиявших на развитие медицины в целом. Помимо создания первого подробного анатомического атласа, он стал практиковать усыпление раненных эфиром и наркозом, что уменьшило смертность от болевого шока и дало хирургу больше времени для проведения манипуляций.

Также Николай Иванович стал практиковать наложение крахмальных и гипсовых повязок для лечения переломов и использование антисептиков. Все это снизило количество ампутаций.

Кроме всего вышеперечисленного, этот великий врач разработал принцип сортировки раненных, который актуален и сегодня.

Помимо практического вклада в военно-полевую хирургию, Пироговым был написан целый ряд теоретических трудов по лечению травм различной сложности, являющихся сегодня классикой.

К сожалению, многие ценнейшие идеи Николая Ивановича не были воплощены в жизнь повсеместно до его смерти. Дело в том, что они требовали изменения всей системы военного здравоохранения Российской империи, на что долгое время ее руководство попросту не хотело выделять средств.

Развитие ВПХ в первой половине XX в.

После открытий Пирогова долгое время в методике оказания помощи солдатам на поле боя ничего нового не появлялось. Исключением можно считать изобретение Фридрихом Эсмархом особого вида жгута и стерильного Последний принес не только пользу, но и немало вреда. Из-за веры в ложную теорию стерильности огнестрельного ранения многие повреждения (требующие хирургического вмешательства) не лечились, а консервировались при помощи пакетов Эсмарха. В результате немало солдат гибло из-за развивавшейся под повязкой инфекции.

В начале Первой мировой войны хирурги британской и французской армий стали активно практиковать хирургическое вмешательство при лечении большинства ранений. Это делалось для удаления поврежденных тканей, которые, разлагаясь, способствовали возникновению инфекции. Количество умерших от ран стало уменьшаться.

Стоит отметить, что в развитии военно-полевой хирургии в начале XX в. огромную роль играло состояние дорог. В Европе, где их качество было высоко, доставлять раненных в госпитали было намного проще, чем в Российской империи. В ней, несмотря на передовые идеи Пирогова и его последователей, еще долгие годы система военно-полевой хирургии была не сформирована.

Ситуация изменилась в лучшую сторону благодаря Владимиру Андреевичу Оппелю. Именно он реформировал российскую военно-полевую медицину, основываясь на лучших достижениях зарубежных и отечественных коллег.

Революция 1917 г. и приход к власти коммунистов, к счастью, не помешали Оппелю продолжить развитие этой отрасли и организовать учебные заведения для систематической подготовки специалистов данного профиля.

Его труды в начале 30-х гг. легли в основу советской военно-медицинской доктрины. На ее основе в дальнейшем развивалась не только военно-полевая, но и общая хирургия.

После Второй мировой Советский Союз продолжал участвовать в войнах, правда, уже меньшего масштаба. Опыт, накопленный врачами в 1941-1945 гг., был изложен в 35-томном издании, которое повлияло на эволюцию хирургии в целом.

С развитием техники военные медики получили возможность более оперативно эвакуировать пострадавших с поля боя.

Из-за этого после окончания войны в Афганистане в 1989 г. доктрина военно-полевой медицины была пересмотрена.

Афганский конфликт был полезен для новых открытий. Среди известных медиков в этой отрасли - Евгений Константинович Гуманенко. Военно-полевая хирургия в его лице обрела теоретика и практика.

Он не только собственноручно спас несколько тысяч раненных, проведя сложнейшие операции в полевых условиях, но и написал массу методических пособий по этому вопросу. Он автор одного из наиболее известных на постсоветском пространстве учебников по военно-полевой хирургии. Гуманенко Е. К. также является историком рассматриваемой дисциплины.

Зарубежная ВПХ в США после Второй мировой

Железный занавес, которым СССР отгородился от всего мира после Великой Отечественной, тормозил развитие военной полевой хирургии в этой стране. Так, в Европе и США эта отрасль эволюционировала значительно быстрее. Уже с начала войны во Вьетнаме в США научились быстро эвакуировать пострадавших с поля боя.

Кроме того, в европейских странах после Второй мировой велись активные разработки мобильной аппаратуры и инструментов, которые сегодня облегчают работу хирургам в полевых условиях. Также была изобретена целая серия кровоостанавливающих, кровозаменяющих, болеутоляющих препаратов - которые позволяют спасать сотни тысяч жизней в военное и мирное время.

Предмет, задачи и содержание военно-полевой хирургии.

Сегодня мы приступаем к изучению новой для вас дисциплины, которая называется военно-полевой хирургией.

Это одна из древнейших отраслей хирургии, которая ведает вопросами организации хирургической помощи и лечения раненых на этапах медицинской эвакуации в действующей армии.

За 5, 5 тыс. лет на земле произошло 14, 5 тысяч войн (т. е. 2-3 войны в год), в которых погибло 3 млрд. 540 млн. человек. Во II Мировой войне убито 57 млн. чел. , ранено- 29.

Всегда, во всех этих войнах, у всех народов безусловно существовала какая- то система, какая-то организация, обеспечивающая оказание хирургической помощи раненым. В войсках древней Греции, которая вела многочисленные войны, имелись специальные военные врачи. Уже во время Троянской войны среди войсковых врачей были хирурги и терапевты.

Не была исключением и русская армия. Во многих исторических документах можно обнаружить указание о том, как была организована помощь раненым: так, для остановки кровотечения применялся жгут (повраз), для перевязки ран -«убрусы», т. е. ручные платки, которые воины Ярослава Мудрого носили в своих колчанах.

Наиболее ранние сочинения по военно-полевой хирургии были изданы в Германии в 1460 году.

Наиболее выдающимся военно-полевым хирургом 16 столетия был Амбруаз Паре - многосторонне образованный французский хирург и мыслитель. Именно с его именем связан прогресс в лечении огнестрельных ран. Он первым указал, что особенность огнестрельной раны определяет не отравление ее порохом, а размозженные ткани, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Говоря о прошлом военно-полевой хирургии, мы должны вспомнить сегодня немецкого хирурга Парацельса (16 век), французов Анри Ледрана, Жана-Доминика Ларрея, русских хирургов Виллие, Ивана Буша, Н. И. Пирогова, К. Рейера, Акима Чаруковского. Именно последним, штаб-лекарем и доктором медицины, было подготовлено в пяти частях руководство "Военно-походная медицина".

И, наконец, нельзя сегодня не вспомнить и профессора кафедры Медико-хирургической академии Г. И. Турнера, который впервые начал преподавание курса военно-полевой хирургии, а в 1932 году им вместе с С. П. Федоровым и С. С. Гирголавом был издан учебник ВПХ.

Что же является предметом изучения военно-полевой хирургии?

Это патогенез, клиника и методы диагностики современной боевой травмы.

Это изучение способов лечения ран и раненых и применение этих способов с учетом как особенностей и закономерностей раневого процесса, так и условий конкретной боевой обстановки. Не случайно перед Великой Отечественной войной в "Указаниях по военно-полевой хирургии" было записано: «Военно-полевая хирургия не есть неотложная хирургия, которая может перечислить всевозможные, разнообразные случаи повреждений и дать исчерпывающие указания, как практически поступать при них».

В последнем случае выбор метода и объема хирургического вмешательства диктуется не только характером, тяжестью повреждения и опытностью хирурга. В условиях полевой медицинской службы объем работы и выбор метода хирургического вмешательства и лечение определяются чаще не столько медицинскими показаниями, сколько положением дел на фронте, количеством поступающих больных и раненых и их состоянием, количеством врачей, особенно хирургов на данном этапе, наличием автотранспортных средств, полевых медицинских учреждений, медицинского оснащения, времени года и состоянием погоды.

Военно-полевая хирургия, если говорить кратко - это хирургия на театре военных действий.

В современных условиях - это хирургия в условиях применения самого современного оружия, арсенал которого постоянно пополняется.

В решении главной задачи военно-полевой хирургии - лечение раненых на войне - следует выделять три направления, которые вместе взятые обеспечивают развитие и прогресс военно-полевой хирургии.

Первое направление - фундаментальные основополагающие вопросы боевой хирургической патологии как раздела общей патологии человека.

Таких основополагающих вопросов три:

• 1. Учение об огнестрельной ране.
• 2. Учение о раневой инфекции.
• 3. Общая реакция организма на боевую травму (травматическая болезнь)

Эти три вопроса всегда были в центре внимания военно-полевых хирургов. Вместе с тем, в последние десятилетия учение об огнестрельной ране существенно пополнилось новыми принципиально важными положениями, связанными с внедрением новых видов оружия, широким распространением многофакторных поражений, сказывается и влияние все совершенствующихся средств индивидуальной защиты.

Изменилось и значительно пополнилось в последние годы и учение о раневой инфекции. Главным здесь является изучение патогенетических особенностей некротических изменений в огнестрельной ране. Отчетливо обозначились достижения бактериологии, иммунологии, без которых уже невозможно представить лечение современных боевых повреждений. Знания этих закономерностей необходимы военному врачу. Не менее радикальные изменения произошли сегодня и в понимании общей реакции организма на травму. Еще совсем недавно все сводилось к понятию о травматическом шоке. Однако, все более ясным становится то, что шок представляет собой лишь первую, острую стадию этой общей реакции. Зародилась и развивается новая концепция, чрезвычайно важная для организации лечения раненых на войне, - концепция травматической болезни, которая включает в себя всю многопрофильность современных повреждений с формированием синдрома взаимного отягощения.

Второе направление, изучаемое военно-полевой хирургией связано с организацией хирургической помощи на войне.

На это повлияло:

• а) высокая маневренность и быстрое изменение боевой и медицинской обстановки;
• б) возможность возникновения массовых санитарных потерь, в том числе и в глубоком тылу, увеличение доли комбинированных поражений, обусловленных не только действием поражающих факторов современного оружия, но и разрушением АЭС, химзаводов и т. д.
• в) необходимость медицинского обеспечения войск, действующих автономно.

Третье направление развития военно-полевой хирургии связано с решением вопросов лечения боевых повреждений отдельных видов в зависимости от их локализации.

Здесь особенно проявляется зависимость возможностей военно-полевой хирургии от уровня развития хирургии повреждений мирного времени.

Мы являемся свидетелями прогресса хирургии повреждений мирного времени (внеочаговый остеосинтез, эндопротезирование и многое другое).

Однако, эти достижения не могут быть сразу полностью и безоговорочно перенесены в теорию и практику военно-полевой хирургии. Они должны быть переосмыслены и дополнительно изучены применительно к особенностям современной боевой хирургической патологии.

Опыт оказания медицинской помощи в Афганистане и в Чечне показал, что в этом вопросе не должно быть поспешности.

Боевая хирургическая патология по тяжести, по своему характеру имеет существенные отличия от травм мирного времени.

Задача военно-полевой хирургии в связи с этим состоит в том, чтобы правильно учитывать эти отличия, но и в то же время не возводить боевые повреждения в разряд уникальных, абсолютно не сопоставимых с повреждениями мирного времени.

Другое непременное условие внедрение достижений клинической хирургии в военно-полевую, связано с особенностями материального оснащения. Дело в том, что все этапы медицинской эвакуации военного времени имеют штатное оснащение, приспособленное к работе в полевых условиях. В то же время внедрение достижений мирного времени требует использования дорогостоящего, громоздкого и нередко хрупкого оборудования современных клиник. Следовательно, на повестке дня стоит задача создания отечественного компактного портативного медицинского оборудования, диагностических и лечебных средств, пригодных для длительного хранения и использования в полевых условиях. Таким образом, широкому внедрению новых методов лечения раненых на войне должна предшествовать апробация этих методов в соответствующей обстановке с целью уточнения показаний и противопоказаний к их использованию на конкретном этапе медицинской эвакуации. Таковы общий объем и содержание знаний, которые включает курс военно-полевой хирургии.

Характеризуя военно-полевую хирургию как отдельную дисциплину, можно указать на то, что уже в самом ее названии дается некоторая характеристика этого предмета. Для того, чтобы лучше понять все особенности военно-полевой хирургии, целесообразно перечислить те элементы, которые выделяют этот раздел хирургии из всех других хирургических дисциплин.

Первое и самое существенное отличие военно-полевой хирургии от всех других хирургических дисциплин заключается в том, что военно-полевая хирургия характеризуется, если так можно выразиться, массовостью хирургической работы вследствие внезапного и неравномерного появления массовых санитарных потерь. Из этого отличия вытекают и все последующие особенности.

Известно, что Николай Иванович Пирогов назвал войну травматической эпидемией, имея при этом в виду, что всякая эпидемия характеризуется большим числом лиц, нуждающихся в оказании помощи. Так и войну с точки зрения военно-полевого хирурга можно назвать эпидемией, т. к. во время войны приходится иметь дело с множеством людей, нуждающихся в различных видах хирургической помощи. Н. И. Пирогов очень емко определил эту особенность: "На войне лечат раненых, а не раненого". Крупный военно-полевой хирург А. А. Вишневский сформулировал правило военно-полевой хирургии: "Чем больше раненых поступает на этап медицинской эвакуации, тем проще должны быть методы оказания им хирургического пособия".

Говоря об особенностях военно-полевой хирургии, на следующее место следует поставить то, что в условиях массовой работы важнейшее значение принадлежит организации дела. Характеризуя значение организации хирургической работы, Н. И. Пирогов писал: «От администрации, а не от медицины зависит то, чтобы всем раненым без изъятия и как можно скорее была подана первая помощь, не требующая отлагательства». Придавая большую роль организации медицинской помощи в дни войны, Н. И. Пирогов писал: «Если врач в этих условиях не предположит себе главной целью прежде всего действовать административно, а потом уже врачебно, то он совсем растеряется, и ни голова его, ни руки не окажут помощи. Без распорядительности и правильной администрации нет пользы и от большого числа врачей». Высказанная великим хирургом мысль не только не умаляет необходимости знания хирургии, но и предполагает это. Еще на 14 съезде Российских хирургов в декабре 1916 года академик Вельяминов так характеризовал условия работы военных врачей в русской армии: «К сожалению, у нас почти во всех ведомствах и организациях врачи оттесняются от административной и организационной деятельности, и нам, врачам, приходится меньше бороться со смертью, чем с теми препонами, кои нам ставят администраторы -не врачи в нашем специальном деле.

Особенно страдаем от такой постановки дела именно мы - хирурги, и страдают сотни тысяч наших пациентов». Организация должна быть неотъемлемой частью военно-полевой хирургии, ибо только тогда сможет хирург оказать необходимую помощь раненым даже в самых неблагоприятных условиях.

П. А. Куприянов в одном из своих трудов по поводу необходимости правильного сочетания организационных и лечебных принципов во время войны писал так: « В современных условиях ведения военных действий и при настоящем уровне наших медицинских, в частности, хирургических знаний недостаточно действовать только административно или сперва административно, а затем врачебно. Современные условия предъявляют нам требования действовать и административно и врачебно одновременно и сочетанно; при этом хирургическая помощь должна быть активной, массовой и подчиняться единым принципам военно-полевой хирургии, господствующим на всех этапах эвакуации".

Однако, на практике не всегда имеет место органическое сочетание лечебных и административных способностей. Вот один из примеров, который приводит Е. И. Смирнов в книге «Война и военная медицина»: «На Южный фронт главным хирургом был назначен проф. Ф. Ф. Березкин. Работая ведущим хирургом в главном военном госпитале он пользовался там заслуженным авторитетом среди врачей и больных благодаря своей эрудиции и чуткости к людям, скромности и тактичности обращения с сослуживцами. Казалось бы, большие теоретические и практические знания в области хирургии, в том числе и травматологии, занимающей большое место в военно-полевой хирургии, давали основания полагать, что должность главного хирурга фронта, обязанности и права, вытекающие из нее, не должны были представлять для него трудности.

Но оказалось не так. Обязанности и права главного хирурга, да еще и в условиях стратегической обороны, требовали от него большой оперативности в работе, четко выраженной целеустремленности, требующей выделять главное от второстепенного и проявлять при этом настойчивость и твердость характера в достижении главной цели. Все это, как видно, оказалось Березкину не по плечу, и он настоятельно просил меня освободить его от этой должности, что и было сделано в ноябре 1941 года».

После этого он был назначен начальником кафедры в Куйбышевскую военно-медицинскую академию.

Другой существенной особенностью ВПХ является постоянная готовность хирургических учреждений к перемещению в новые места и к работе в самых разнообразных условиях. Полевые хирургические учреждения должны уметь работать зимой и летом, в жаркую погоду и трескучие морозы, в лесу и в разрушенном городе, а иногда и в подвале разрушенного дома. Это так же особенность военно-полевой хирургии, которая не встречается ни в каких других разделах хирургии.

Главный хирург Советской Армии А. А. Вишневский в своем дневнике, который стоит того, чтобы каждый военно-полевой хирург имел его у себя, так описывает обстановку, относящуюся к 1941 году: «Решили отправиться на площадку сахарного завода, где приказали вчера развернуть госпиталь и откуда происходит погрузка раненых в эшелоны. Открытые платформы с ранеными стоят там же, где стояли вчера, отовсюду стоны, все просят пить. Среди раненых лежат и мертвые. Несколько сестер и один врач беспомощно мечутся по многочисленным платформам.»

Дальше автор пишет о том, какими приемами удалось ликвидировать создавшееся положение. О той обстановке, какая иногда может создаваться на войне, можно найти в дневнике А. А. Вишневского еще одно упоминание: «В госпитале 700 раненых, и несмотря на то, что хирурги работают круглосуточно, на 15 столах без отдыха, разгрузиться не могут. У двоих от долгого стояния за операционным столом так отекли ноги, что невозможно было снять сапоги, пришлось разрезать голенища». Вряд ли нужно говорить о том, что такая нагрузка требует от военного хирурга особых качеств.

Подобного рода ситуации возникали и в других странах. Известный французский писатель Анри Барбюс в своей книге «Огонь» писал: «Вся эта толпа накатывается, скапливается и стонет на перекрестке, где открываются отверстия входа перевязочного пункта. Врач размахивает руками и орет, чтобы оставили хоть немного свободного места от этого прилива, бьющего в преддверие убежища. Под открытым небом у входа он наскоро перевязывает раненых. По слухам, он и его помощники за целый день и за целую ночь не отдыхали ни минуты. В этой узкой впадине на перекрестке рвов мы ждем два часа, мы зажаты, стиснуты, почти задушены, ослеплены, мы напираем друг на друга, словно скот в тесном вагоне, пропитанном запахом мяса и крови». Это, конечно, пример плохой организации. При быстрой и правильной сортировке раненых подобные скопления можно было предотвратить или быстро ликвидировать. Еще выдержки из немецкой литературы: «Раненые и умирающие тысячами лежали повсюду, стонущие, хнычущие, замерзающие, бредящие, молящиеся, но большинство их покорно примирились с выпавшими на их долю страданиями и впали в апатию. Они лежали вплотную друг к другу в подвалах разрушенных зданий». «В длинном, примитивно оборудованном помещении находится то, что в нормальных условиях именуется операционным залом. Столы и два складных столика с бурой резиновой клеенкой, допотопные лампы, которым место только в музее. На школьной скамье разложены хирургические инструменты и перевязочный материал, слева в шкафчике без дверок - медикаменты, перед ним тазик для умывания. На обоих операционных столах днем и ночью идет работа. Здесь работает трое врачей в забрызганных кровью халатах, ни на кого, ни на что не глядя. Смены им нет. Режут, пилят, ампутируют, пока не падают от усталости. В месяц через это помещение проходит полторы тысячи человек».

Все это приведено для того, чтобы показать значение тяжелых условий труда хирурга и огромное значение проведения правильных организационных мероприятий.

Отсюда вытекает еще одна особенность ВПХ - зависимость хирургических мероприятий от изменяющейся боевой и медико-тактической обстановки. Хирургия в военно-полевых условиях вынуждена приспосабливаться к военной обстановке, которая сама чрезвычайно изменчива.

Характерной чертой ВПХ является постоянное, хроническое, иногда очень резко выраженное несоответствие между потребностями оказания раненым хирургической помощи и наличием сил и средств, которых всегда на войне не хватает. Поэтому каждый врач - потенциальный хирург.

Важность изучения ВПХ врачами всех специальностей.

До самого недавнего времени военно-полевая хирургия была по существу хирургией только огнестрельных ранений, так как все раненые поражались только огнестрельным оружием. Это были пулевые, осколочные раны. И военно-полевая хирургия совершенно правильно называлась "хирургией огнестрельных ранений". В настоящее время положение в значительной степени изменилось, так как наряду с огнестрельным оружием появилось оружие и неогнестрельное. Появились такие вязкие зажигательные смеси, как "напалм", появились отравляющие вещества. Разрабатывается бактериологическое, химическое оружие, оружие объемного взрыва, лазерное оружие, инфразвуковое и т. д.

Таким образом, военно-полевая хирургия в наше время уже не может называться хирургией только огнестрельных ранений, может случиться, что нам придется иметь дело и с другими видами повреждений.

Признавая справедливость высказанных положений, все же не следует впадать в крайности. Иногда говорят, что огнестрельная рана для будущих ранений дает лишь какой-то ничтожный процент поражений, поэтому якобы нужно ориентироваться только на поражения, которые вызываются ядерным оружием.

Это не так, это заблуждение, которое опровергается ходом истории и войн: военные действия на Ближнем Востоке, в Афганистане, в Ливане, Никарагуа.

Таким образом, характер повреждений, которые встречаются на войне и которые лечит военно-полевой хирург (множественные, сочетанные, комбинированные, отличающиеся большой тяжестью) - так же существенно разнятся от повреждений, с которыми сталкивается травматолог мирного времени.

Наконец, важнейшей особенностью современной ВПХ является то обстоятельство, что ее организация основана на основополагающем принципе лечебно-эвакуационного обеспечения, принятого в ВС - принципе этапного лечения раненых в сочетании с их эвакуацией по назначению. Как известно, сущность системы этапного лечения состоит в вынужденном расчленении медицинской помощи и последовательном и преемственном ее оказании на медицинских пунктах и в лечебных учреждениях, расположенных на путях эвакуации раненых и больных. При этом лечебные мероприятия проводятся с учетом необходимости дальнейшей эвакуации раненых, а эвакуация организуется с учетом состояния раненых и их нуждаемости в лечебных мероприятиях.

В основу организации хирургической помощи на этапах медицинской эвакуации во время войны положены следующие основные принципы:

• - единое понимание сущности и патогенеза патологического процесса при боевых повреждениях, обусловливающие единство методов лечения;
• - единая лечебно-эвакуационная система, принятая в Вооруженных Силах;
• - единая классификация и единая терминология боевых поражений и четкая медицинская документация, обеспечивающая преемственность лечебных мероприятий на всех этапах оказания медицинской помощи.

Никаких «школ» и «партизанских действий», противоречащих этому, на войне быть не может.

Особенности военно-полевой хирургии Е. И. Смирнов определил следующим образом:

• 1. Объем и характер медицинской помощи в полевых учреждениях войскового и армейских тыловых районов определяются не столько медицинскими показаниями, сколько боевой и медико-санитарной обстановкой, которая не всегда выступает в качестве объективной закономерности. Ее отрицательное влияние на объем медицинской помощи раненым может явиться следствием грубых ошибок в руководстве медицинским обеспечением боевых действий войск.
• 2. Организация работы лечебных учреждений полевой медицинской службы резко отличается от таковой в эвакогоспитале фронтового тылового района, особенно тыла страны. Прием, сортировка и хирургическая обработка большого количества раненых составляют главную особенность работы полевых учреждений. Она предъявляет специальные требования к подготовке хирургов и их расстановке в медицинских учреждениях, распределению помещений по подразделениям, их оборудованию и материальному обеспечению.
• 3. Боевые санитарные потери по месту, времени и числу, разнообразию и тяжести повреждений, особенностям течения и проценту осложнений шоком и газовой гангреной, а так -же по сложности их диагностики составляют специфику работы хирургов полевой медицинской службы, которая мало представлена или отсутствует в эвакогоспиталях фронта и тыла страны.
• 4. Боевые санитарные потери в частях и соединениях возникают не одновременно и крайне неравномерно. Это диктует для каждой операции особые требования к заблаговременному сосредоточению медицинских учреждений как по количеству, так и по профилю и месту их дислокации, которые отвечали бы потребностям группировок войск и выполняемым ими задачам, а учреждения, предназначенные принимать раненых из частей и оказывать им впервые квалифицированную хирургическую помощь должны каждый раз определять объем хирургических вмешательств исходя из ожидаемого количества раненых и с учетом своих физических возможностей.

Важно выбрать правильную хирургическую тактику в конкретной боевой обстановке, которую тот же Е. И. Смирнов более четко определил следующим образом: «Хирургическая тактика есть определение объема и выбора метода хирургических вмешательств на медицинских этапах эвакуации, особенно войскового и армейского, а временами и фронтового районов. Они различны на каждом этапе и всякий раз определяются элементами конкретной боевой и медицинской обстановки. В этом заключается вся сложность военной медицины и ее большого раздела - военно-полевой хирургии. Этим диктуется необходимость особо готовить военно-медицинских руководителей и практических врачей, предназначенных работать в сложных условиях полевой медицинской службы».

Военно-полевая хирургия мужала и крепла в период Великой Отечественной войны. О правильности ее положений свидетельствует то, что ежемесячно в действующую армию военные медики возвращали 350-400 тысяч раненых, имеющих боевой опыт, а ежесуточно 12-13 тысяч человек, т. е. почти 2 дивизии того времени.

Это стало возможным потому, что в годы войны удалось реализовать наиболее эффективную систему медобеспечения - систему этапного лечения с эвакуацией по назначению. У истоков этой системы стоял такой виднейший военно-полевой хирург как В. А. Оппель.

Эта система и легла в основу военно-медицинской доктрины:

• - единое понимание патологического процесса;
• - единые взгляды на методы лечения;
• - единая мед. документация;
• - своевременность, преемственность и последовательность выполнения медицинских мероприятий.

В годы войны эта система подвергалась некоторым коррективам и проверке на жизнеспособность. Во многом это произошло потому, что во главе хирургической службы в центре и на местах стояли такие выдающиеся специалисты как Н. Н. Бурденко, С. С. Гирголав,

В. С. Левит, В. Н. Шамов.

Главными хирургами фронтов были наиболее известные отечественные хирурги - профессора:

• 1. Александр Иванович Арутюнов (Северо-Кавказский фронт).
• 2. Михаил Никифорович Ахутин (1-й Украинский фронт).
• 3. Александр Николаевич Бакулев (Резервный фронт).
• 4. Станислав Иосифович Банайтис (3-й Белорусский).
• 5. Федор Федорович Березкин (Южный фронт).
• 6. Евгений Александрович Бок (Карельский).
• 7. Александр Александрович Вишневский (Волховский).
• 8. Григорий Маркович Гулевич (Прибалтийский).
• 9. Борис Дмитриевич Добыгин (4-й Украинский).
• 10. Николай Николаевич Еланский (2-й Белорусский).
• 11. Иррадион Александрович Зварыкин (3-й Прибалтийский).
• 12. Иван Николаевич Ищенко (Сталинградский).
• 13. Анатолий Анатольевич Казанский (Карельский).
• 14. Иван Алексеевич Кроворотов (Калининский).
• 15. Николай Иванович Кукуджанов (Кавказский).
• 16. Петр Андреевич Куприянов (Ленинградский).
• 17. Павел Николаевич Напалков (2-й Белорусский).
• 18. Виталий Ильич Попов (Донской).
• 19. Алексей Сергеевич Ровнов (Дальневосточный).
• 20. Петр Лазаревич Сельцовский (Западный).

Научно-технический прогресс ХХ века сказался, главным образом, на качественной и количественной характеристике вооружения - ракетно-ядерного, химического, биологического, объемного, высокоточного, минно-взрывного, микроволнового, инфракрасного, геофизического и цитологического оружия.

Военно-полевая хирургическая доктрина (по П. Г. Брюсову):

• -максимальное сокращение этапов эвакуации и использование возможностей для одномоментного оказания хирургической помощи;
• -допустимость изменений установленного объема хирургической помощи на передовых этапах в зависимости от боевой и медицинской обстановки;
• -проведение объективной оценки степени тяжести ранения и состояния раненого с введением критериев прогноза;
• -сохранение единого подхода к лечению огнестрельной раны;
• -придание основного значения неотложным медицинским мероприятиям, лечению шока и кровопотери на всех этапах медицинской эвакуации;
• -возрастание значимости специализированной анестезиологической и реаниматологической помощи;
• -четкая организация и последовательность в оказании хирургической помощи при сочетанных и множественных ранениях;
• -широкая специализация хирургической помощи, придание первостепенного значения неотложной специализированной помощи и приближение ее к передовым лечебным учреждениям.

Военно-полевая хирургическая доктрина (принятая на XXXV Пленуме УМС ГВМУ):

• - единый подход к лечению ран от современных видов обычного оружия (ранняя полноценная хирургическая обработка, ранняя антибиотикопрофилактика, закрытие раны преимущественно первично-отсроченным швом);
• - последовательность и унифицированный подход к оказанию хирургической помощи (с учетом тяжести поражения, особенно при сочетанных и множественных ранениях), привлечение специалистов к лечению на основе объективного определения объема и последовательности хирургических вмешательств (по возможности обеспечивать одновременное проведение операций на разных анатомических областях, не допуская при этом отягощения состояния раненых);
• - построение лечебно-эвакуационной системы с максимальным сокращением этапов эвакуации, стремление к одномоментному оказанию исчерпывающей хирургической помощи при своевременном обеспечении специализированного лечения, максимальное сохранение функций органов и систем после оперативного вмешательства, организации ранней (неотложной) специализированной хирургической помощи раненым с тяжелой сочетанной травмой, множественными ранениями и шоком, с применением рациональной тактики лечения на всех этапах медицинской эвакуации;
• - объективная оценка тяжести ранения и состояния раненого на основе критериев прогноза.

Воплощение в жизнь этих положений требует внесения значительных дополнений в организацию работы медицинской службы с учетом современных возможностей военной медицины и технической оснащенности войск:

• - реорганизация медицинской службы, обеспечивающая повышение ее мобильности и маневра;
• - введение тактической, стратегической и внутриконтинентальной авиамедицинской эвакуации;
• - создание подвижных МОСН;
• - широкое использование подвижных отрядов специализированной медицинской помощи и ряд других.

Движение раненых в системе этапного лечения должно соответствовать нуждаемости их в медицинской помощи.

Движение всех пораженных по всем этапам - это организационный дефект.

Об этом еще в 1943 году писал Е. И. Смирнов. Принцип приближения медицинской помощи предполагает максимальное сокращение сроков доставки.

Особо мне хочется отметить помощь, которая ранее называлась первой медицинской, а в соответствии с решениями 36 расширенного Пленума Ученого Медицинского Совета ГВМУ - называется первой помощью, с тем, чтобы подчеркнуть значение не только медицинских, но и других мероприятий для спасения жизни раненых, само - и взаимопомощи. Важно обучение, но прежде чем учить, надо научиться самим.

То, к чему мы сегодня пришли, рождалось не в раз и не сразу. Это плод деятельности многих отечественных военно-полевых хирургов, и разговор об их заслугах следует начать с краткой характеристики основоположника отечественной военно-полевой хирургии Н.И. Пирогова (1810-1881 гг.)

С именем Н. И. Пирогова связано так много в хирургии, что не хватило бы и несколько лекций для освещения его деятельности. Поэтому я отошлю Вас к имеющимся по этому вопросу публикациям.

В конспективном плане лишь перечислю его основные заслуги в военно-полевой хирургии.

• 1. Н. И. Пирогов впервые в мире предложил и применил сортировку раненых, из которой впоследствии выросло все лечебно-эвакуационное обеспечение раненых. Не случайно говорят, что если бы Н. И. Пирогов сделал только это, то и этого было бы достаточно для увековечивания его имени.
• 2. С именем Н. И. Пирогова связано применение эфирного наркоза при операциях в полевых условиях.
• 3. Н. И. Пирогов обосновал и был ярым сторонником принципа сберегательного лечения при боевых повреждениях.
• 4. Впервые в мире и в массовом масштабе он применил на войне гипсовую повязку при огнестрельных переломах.

Также впервые в мире он организовал институт медицинских сестер на войне, что в значительной степени способствовало улучшению ухода за ранеными.

Н. И. Пирогову мы обязаны тем, что и сегодня мы имеем классическое описание клинической картины травматического шока, учение о травмах и местной асфиксии тканей.

Велик вклад Н. И. Пирогова в оперативную хирургию и топографическую анатомию. Классический атлас замороженных срезов способствовал совершенствованию многих хирургических вмешательств при боевой патологии.

С именем Н. И. Пирогова связан целый ряд оригинальных оперативных методик (ампутации по Н. И. Пирогову, перевязки сосудов по Н.И. Пирогову и т. д.)

Ему принадлежит идея создания маневренного коечного фонда на войне. Он широко пропагандировал госпитальные палатки для размещения раненых.

С именем Н. И. Пирогова связано такое архиважное дело, как обучение личного состава приемам само - и взаимопомощи.

Высока оценка соотечественников, данная Н. И. Пирогову.

Выдающийся отечественный хирург Н. В. Склифософский писал так: «Народ, имевший своего Пирогова, имеет право гордиться. Начала, внесенные в науку (анатомию, хирургию) Пироговым, останутся вечным вкладом и не могут быть стерты со скрижалей ее, пока будет существовать европейская наука, пока не замрет на этом месте последний звук богатой русской речи».

С. С. Юдин: «Я не ошибусь, утверждая, что в середине прошлого века Н. И. Пирогов был самым выдающимся хирургом Европы, как хирург военно-полевой, Н. И. Пирогов не имел себе равного во все века, в любой стране, у всех народов.»

Потому не случайно забальзамированное тело Н. И. Пирогова бережно хранится в склепе в его усадьбе Вишенки под Винницей.

В историю отечественной военно-полевой хирургии золотыми буквами вписано имя

В. А. Оппеля (1872-1932). Его деятельность была связана с Военно-медицинской академией, где он занимал должность начальника кафедры военно-полевой хирургии.

Ученик С. П. Федорова, он много сделал для хирургии вообще и военно-полевой хирургии, в частности. Е. И. Смирнов: «У В. А. Оппеля учился в академии. Меня поражали его эрудиция и талант изумительного педагога и блестящего лектора, щедро одаренного ораторским искусством». (А, между тем, В. А. Оппель брал уроки этого искусства).

В. А. Оппель был горячим пропагандистом активного направления в ВПХ. Он указывал на несоответствие существовавших форм оказания помощи современным требованиям хирургии. Разработал этапное лечение раненых.

(Мозг В. А. Оппеля хранится в музее II медицинского института С. -Петербурга. Кабинет Оппеля на кафедре ВПХ ВМА).

Развитие отечественной ВПХ связано с именем Н. Н. Бурденко. Эпитеты, которые можно поставить рядом с его именем, скорее декларируют, чем поясняют всю незаурядность личности Н. Н. Бурденко.

Еще будучи студентом Николай Нилович участвовал в Русско-японской войне 1904-1905 г. Затем- опыт 1-ой Мировой войны, Советско-финляндской. С первых дней Великой Отечественной войны - он главный хирург Красной Армии.

Его заслуги перед ВПХ:

• 1) разработка организационных принципов ВПХ;
• 2) разработка рациональной системы оказания хирургической помощи;
• 3) разработка единых установок для хирургов в отношении объема и характера хирургической помощи;
• 4) развитие специализированной помощи;
• 5) проблема лечения огнестрельных ран;
• 6) создание указаний и руководящих документов по ВПХ.

Первый из медиков Герой Социалистического Труда, первый президент АМН.

Таким образом, я думаю, что вы имели возможность убедиться в том, что наша дисциплина нужна, в ней есть что изучать врачу любой специальности и особенно военным врачам, проходящим службу в войсках, которые и в мирное время воюют.

Если сформулировать требования, предъявляемые к выпускникам высшего военно- медицинского учебного заведения, то они выглядят следующим образом:

• 1. Умение работать при массовом поступлении раненых (профессиональная и психологическая подготовка).
• 2. Умение оказывать помощь в экстремальной обстановке.
• 3. Умение расчленять медицинскую помощь по этапам с сохранением преемственности.
• 4. Знание оперативно-тактических вопросов современной войны и организационных принципов медицинского обеспечения войск.

Вся история военно-полевой хирургии является, в сущности, процессом решения задач все возрастающей сложности.

Ныне военно-полевая хирургия вновь стоит перед новыми и весьма трудными проблемами.

Эти проблемы могут решить лишь военные врачи, воспитанные на революционных и боевых традициях лучших представителей отечественной медицины.

Еще Пирогов, хорошо знавший качества русского военного врача и высоко ценивший их, писал, вспоминая свою поездку на Кавказ: «Врачи в действующих отрядах всегда готовы под неприятельскими выстрелами подавать пособие раненым, и не было ни одного случая, когда бы врача на Кавказе обличили в неготовности идти навстречу опасности, напротив, много раз уже случалось, что они были ранены, убиты: был даже случай, когда один врач должен был принять команду ротой и взял завал; были случаи, что один врач должен был перевязать при ночном нападении до 200 раненых. Во время господствовавшей холеры на руках одного бывали целые сотни холерных больных, и никогда не было слышно, чтобы начальники жаловались на нерадение или беспечность врача».

А вот как отзывается о военных медиках Маршал СССР И. Х. Баграмян на страницах книги мемуаров (Баграмян И. Х. «Так начиналась война», стр. 367): «Не могу не упомянуть о подвиге наших военных медиков. В окружении осталось немало раненых воинов. Их тяжкую участь добровольно разделили военные врачи, фельдшера и медицинские сестры. Они не покинули своих подопечных, оказывая им помощь до последней возможности, и очень часто во время этого жертвовали жизнью. Врачи-патриоты отдавали все силы, чтобы поставить раненых на ноги и помочь им избежать плена. Скольких солдат и офицеров они вернули в строй!».

Ныне резко возросли требования к качеству работы военно-медицинских учреждений, к укреплению дисциплины и организованности их личного состава, тщательной отработке взаимодействия военно-медицинской службы видов Вооруженных Сил и родов войск, повышению ответственности за выполнение приказов и планов боевой учебы, организацию полевой выучки, сокращение сроков приведения частей и подразделений в боевую готовность, образцовое несение дежурства.

Поэтому теперь, как никогда, тесно сомкнулись в неразрывное целое вопросы обучения и воспитания, дисциплины и морально-психологической подготовки медицинского состава.

Развитие ВПХ зависит от уровня развития науки, техники, медицины, хирургии в целом, состояния военной науки, развития общества.

Что нужно для того, чтобы достичь этого действительно высокого уровня?

Глубоко, в полном объеме овладеть программным материалом вуза важно, совершенно необходимо. Но одного этого недостаточно. Надо научиться постоянно совершенствовать свои знания, вырабатывать навыки исследователя, широкий теоретический кругозор. Без этого трудно ориентироваться во все увеличивающемся объеме, в растущем потоке научной информации.

Прогресс медицинской науки за послевоенные годы значителен, задача заключается в том, чтобы разумно применить достижения медицины мирного времени в боевой обстановке. Здесь требуется большая осторожность и осмотрительность, не следует отметать без нужды старые, простые, апробированные методы диагностики и лечения. В этом отношении поучительны слова академика А. А. Вишневского о том, что чем мощнее средства поражения, чем больше поток раненых, тем проще и надежнее должны быть способы оказания помощи. Чтобы военный врач был готов к оказанию помощи раненым во время войны, необходимо постоянно совершенствовать лечебно-диагностическую работу и расширять объем помощи в войсковом звене медицинской службы, превращая его в подлинный лечебно-профилактический центр.

В этих условиях существующее всегда во время войны несоответствие между потребностью и возможностью в оказании медицинской помощи станет еще более очевидным.

Поэтому в настоящее время изыскиваются такие формы и методы работы, которые позволят при минимальной затрате времени резко повысить производительность и эффективность труда медицинского персонала.

Это касается в первую очередь дальнейшего совершенствования медицинской сортировки, внедрения экспресс - методов диагностики состояния раненых и прогноза как с помощью простейших таблиц, номограмм, так и полевых мониторов, работающих на минимальном числе простых, но высокоинформативных параметров.

Увеличение пропускной способности этапов и сокращение сроков оказания медпомощи немыслимо без расширения объема в первую очередь среднего медперсонала. Для этого разрабатываются стандартные схемы лечения различных боевых повреждений и их осложнений, внедряется бригадно-поточный метод работы, при котором помощь раненому расширяется на ряд этапов, выполняемых последовательно различными лицами из состава медицинской бригады.

Успех лечения раненых в современной, высоко маневренной войне - в максимальном приближении квалифицированной медпомощи путем современного выдвижения сил и средств медслужбы к очагу массовых санитарных потерь и в совершенствовании различных эвакуационно- транспортных средств, позволяющих быстро доставлять раненых в госпиталь. Чтобы эффективно оказывать помощь раненым, необходима четкая организация всей системы этапного лечения с эвакуацией по назначению с разумным использованием всего арсенала современных технических средств и методов лечения.

В этом плане особого внимания заслуживает полноценная первая помощь. Особое значение приобретает создание кровоостанавливающих жгутов, средств иммобилизации, противошоковых препаратов.

Вместе с тем, по опыту в Афганистане, у 61,1% она была неполноценной; 18 - 20% - некачественная транспортная иммобилизация; 20-25% - плохо наложен жгут, у 22% - необоснованно наложен жгут. Обезболивающие вводились только 68%, профилактическое применение антибиотиков - лишь у 10-15%.

Опыт оказания помощи раненым пограничникам в Таджикистане.

В современной войне, учитывая высокую маневренность, многократные перегрузки этапов, МП ПОГО, усиленный ГМУ, должен превратиться в своеобразный реанимационный центр, где трансфузионная терапия займет важное место наряду с широким использованием новокаиновых блокад.

На таджикско-афганской границе располагается группировка российских погранвойск, состоящая из нескольких погранотрядов. Каждый из них имеет медицинский пункт для оказания первой врачебной помощи, где постоянно работают группы медицинского усиления, укомплектованные, как правило, специалистами окружного военного госпиталя Пограничных войск, расположенного в Душанбе. В течение ряда лет, используя вахтовый метод, бригады специалистов из ГКВГ работают в Душанбе, а при необходимости и в медицинских пунктах погранотрядов, оказывая квалифицированную и специализированную помощь.

В системе этапного лечения с эвакуацией по назначению особое место займет широкая специализация хирургической помощи. Поскольку все локализации сочетанных повреждений происходят у одного человека, они теснейшим образом связаны друг с другом, отягощают друг друга, смазывают или преувеличивают симптомы, влияют на точность и своевременность топической диагностики, тяжесть состояния, особенности течения, на время, качество, характер и исход оперативного пособия, которое должен осуществлять один человек, один врач - специалист, который в каждом отдельном случае возьмет на себя тяжелую ответственность руководить диагностикой и лечением единой травматической болезни у конкретного раненого.

Для того, чтобы иметь моральное право на это и для того, чтобы это руководство вело к успеху - необходима отличная подготовка. Организация медицинской и в том числе хирургической помощи исходя из оборонной доктрины будет иметь определенные особенности, которые должны существенным образом влиять на деятельность медицинской службы. Сегодня уместно вспомнить о том, что даже в мирное время военно-медицинская служба нередко привлекается к оказанию медицинской помощи в экстремальной ситуации (Чернобыль, Армения, Арзамас, Уфа). Опыт показывает, что знания военно-полевой хирургии и применение их оказываются весьма полезными в этих условиях.

огнестрельный рана ожог сустав

В данном материале мы хотим познакомить вас с весьма важным и полезным нововведением в нашей армии. Новый полевой перевязочный пункт АП-3 этого однозначно заслуживает.

В настоящее время изделие предприятия "Саранский завод медицинского оборудования" с успехом прошел все испытания и принят на вооружение.

Те, кто принимал участие в боевых действиях, возможно, познакомились с предтечей, АП-2. Не в самые приятные моменты жизни.

Данный комплекс состоял на вооружении с 1978 года. Его преемник действительно отличается, как небо от земли. Мы увидели окончательный вариант, который несколько отличался от прошлогоднего.

Сегодня АП-3 отличен не только металлическим каркасом, который не позволит рукавам "схлопнуться" в результате попадания пули или осколка. Изменен и материал рукавов. Это резина на кевларовой основе. Не пулестойкая, но сможет оказать сопротивление осколку на излете.

Но лучше, по нашему мнению, предоставить слово представителям саранского завода-изготовителя, ибо никто лучше их не расскажет.

Если даже просто походить внутри, то разница очевидна. Более термоизолированный, более светлый. Тут и окна, и светодиодное современное освещение.

В комплект оборудования входят аквадистиллятор, стерилизатор, УФ-лампы для обеззараживания помещения.

В комплексе реализована концепция "все в одном кунге". Оба надувных рукава, носилки, элементы подъемников, все умещается в хозяйственном отсеке, за перевязочной. Под ним же располагаются емкости для воды и топлива для генератора и отопителей.

Запас воды - 200 литров, дистиллированной - 20 литров.

АП-3 вызывает исключительно положительные эмоции. Все сделано с толком, ухватисто и удобно. Высокомобильный, проходимый (на базе "Мустанга") комплекс способен решать задачи по первичной обработке и сортировке раненых в любой климатической зоне нашей страны. От Крайнего Севера до астраханских степей.

Полное время развертывания АП-3 не превышает 45 минут.

При штате 4 человека комплекс обеспечивает оказание первичной медико-санитарной помощи 5-7 раненым в час, а запас медицинского имущества и материалов гарантирует его автономную работу в течение не менее суток. Комплекс обеспечивает размещение до 18 пострадавших на носилках и 8 ходячих пациентов.

Саранские производители проделали большую и полезную работу, с чем их можно поздравить. Возможно, в ближайшем будущем мы посетим завод в Саранске (благо, приглашение имеется) и в подробностях расскажем о том, как создаются эти полезные для армии комплексы.