Грех
Грех настолько усвоился нам после падения, что все свойства, все движения души пропитаны им.
Ни один член души и тела не свободен и не может не страдать от живущего в нас греха.
Святитель Григорий Нисский:
Грех не есть существенное свойство нашей природы, но уклонение от нее. Подобно тому, как и болезнь и уродство не присущи нашей природе, но противоестественны, так и деятельность, направленную к злу, нужно признать искажением врожденного нам добра.
Преп. Ефрем Сирин:
Грех совершает насилие над природой. Так, вместо довольства природа предается ненасытности; вместо утоления жажды - пьянству; вместо брака - блуду; вместо правосудия - бесчеловечию; вместо любви - распутству; вместо страннолюбия - неразборчивости. Поэтому надо ограничивать природу, чтобы под управлением она не могла требовать больше надлежащего. Ибо Спаситель сказал, что лучше хромому войти в Царствие (Мф. 18, 8). Конечно, Он повелел не члены отсекать, которые Сам сотворил,- Он учит нас не делать природу виновницей греха.
Всякий нераскаянный грех - это грех к смерти.
Пролей, грешник, токи слез о подавляющем тебя грехе и, рыдая, как мертвеца, предай его погребению.
Возвратись с пути своего, грешник, не делай на нем ни шага вперед, потому что широк и пространен путь погибели.
Преподобный Макарий Египетский:
Мы еще не стали поклоняться Богу духом и истиной потому, что в мертвенном теле нашем царствует грех.
Святитель Василий Великий:
Не Бог причина зол, а мы сами, потому что началом и корнем греха служит то, что от нас зависит, наша свобода
В собственном "смысле зло, то есть грех, зависит от нашего произволения, потому что в нашей воле - или удерживаться от порока, или быть порочным.
Преподобный Ефрем Сирин:
Лукавая воля вводит меня во грехи, а когда согрешу, то слагаю вину на сатану. Но горе мне! Потому что во мне причина. Лукавый не заставит насильно меня согрешить. Грешу я по своей воле, почему же слагаю вину на лукавого?
Святитель Иоанн Златоуст:
Тело служит средством и к пороку, и к добродетели, подобно оружию, которое пригодно и на худое, и на доброе, в зависимости от того, в чьем оно употреблении. Так, одним и тем же оружием действуют и воин, подвизающийся за отечество, и разбойник, вооружающийся против граждан. Следовательно, никакое оружие не виновно, а виновен тот, кто употребляет его во зло. То же самое надлежит сказать о плоти. Не по собственной природе, а по расположению души она может быть и тем, и другим. Когда ты с жадностью смотришь на чужую красоту, глаз делается оружием неправды не по своему природному действию, но по лукавству управляющего им помысла, потому что назначение глаза смотреть, а не смотреть лукаво. Обуздай помысел - глаз сделается оружием правды. То же следует сказать о языке, руках и прочих членах.
Мы боимся смерти, которая есть ничтожная маска, а не боимся греха, который действительно страшен и, подобно огню, пожирает совесть.
Источник и корень, и мать всех зол - грех. Он расслабляет наши тела, он производит болезни.
Святитель Тихон Задонский:
Человек, прежде чем грешить, стоит между двумя противоположными силами - Богом и сатаной - и имеет свободное произволение обратиться к тому или другому. Бог зовет его к добру и отзывает от зла: сатана прельщает и отзывает от добра, склоняет к злу и греху - своему делу. Итак, когда человек слушает Бога и творит добро,- он обращается лицом к Богу. А когда слушает сатану и творит зло,- обращается лицом к сатане, спиной к Богу, и так, отвернувшись от Бога, идет за сатаной. Отсюда можешь видеть, христианин, как тяжко согрешает человек перед Богом, когда обращается к греху, диавольскому делу.
Святитель Игнатий (Брянчанинов):
Величайшая разница - согрешить намеренно, по расположению к греху, и согрешить по увлечению и немощи при расположении благоугождать Богу.
Нет ничего хуже греховного навыка. Зараженный греховным навыком нуждается во многом времени и труде, чтобы освободиться от него. И многие потрудились много, но немногие получили время на совершение труда, будучи скоро пожаты смертью. Один Бог знает, что сотворит с ним в день суда (Отечник).
Святитель Василий Великий:
Человек сотворен по образу и по подобию Божию, а грех, увлекая душу в страстные пожелания, исказил красоту образа.
Грехи, будучи... скверной, обезображивают внешность души и повреждают естественную ее красоту.
Коснение в грехе производит в душах неисправимый навык. Застаревшая душевная страсть или утвержденное временем помышление о грехе с трудом излечиваются или делаются совершенно неисцелимыми, когда навыки, как чаще всего случается, пере ходят в природу. Поэтому нужно желать, чтобы нам даже и не прикасаться к злу.
Преподобный Ефрем Сирин:
Грех ограничивает ум и запирает дверь ведения.
Преподобный Исаак Сирин:
Грех расстраивает все существо человека и всем силам его дает извращенное направление.
Святитель Игнатий (Брянчанинов):
Когда какой-либо один смертный грех поразит душу человека, тогда все скопище грехов приступает к нему, объявляет свое право на него.
Для гибели человека достаточно одного порочного навыка: он будет постоянно открывать вход в душу всем грехам и всем страстям.
Насколько душа выше тела, настолько добродетель, совершаемая духом, возвышеннее добродетели, совершаемой телом. Насколько дух выше тела, настолько грех, принятый и совершаемый духом, тягостнее и пагубнее греха, совершаемого телом.
Явный грешник, впавший в смертный грех… способнее к покаянию того мнимого праведника, который по наружному поведению безукоризнен, но в тайне души своей удовлетворен собой.
Грехи, по видимости ничтожные, но пренебрегаемые, не исцеленные покаянием, приводят к грехам более тяжким, а от невнимательной жизни зарождается в сердце гордость.
Святитель Григорий Двоеслов:
"В одной из синагог учил Он в субботу. Там была, женщина, восемнадцать лет имевшая духа немощи" (Лк. 13, 10-11). "Она была скорчена и не могла выпрямиться" (Лк. 13, 11). Всякий грешник, помышляющий о земном, не ищущий небесного, не может смотреть вверх, потому что, предаваясь низшим пожеланиям, он уклоняется от прямоты ума своего и всегда видит только то, о чем помышляет. Обратитесь к сердцам своим, всегда наблюдайте, что вы содержите в своих помышлениях. Один помышляет о почестях, другой о деньгах, третий о добыче. Все это внизу; и когда ум в этом запутывается, он уклоняется от прямоты своего положения. А поскольку он не поднимается к осенению небесному, то никак не может смотреть вверх, как скорченная женщина.
"Иисус, увидев ее, подозвал и сказал ей: женщина! ты освобождаешься от недуга твоего. И возложил на нее руки, и она тотчас выпрямилась" (Лк. 13, 12-13). Подозвал и выпрямил, потому что просветил и помог. Он призывает, но не выпрямляет, когда мы, хотя и просвещаемся благодатью Его, но не можем получить помощи... Ибо мы чаще всего видим, что надо делать, но не исполняем этого, пытаемся, но оказываемся слабыми. Ум видит, что правильно, но не хватает силы на исполнение. В том и состоит наказание за грех, что хотя по дару благодати добро может быть и видимо, но это видимое не дается грешнику. Ибо привычная виновность сковывает душу так, что она не может распрямиться. Пытается и падает, по принуждению возвращаясь туда, где добровольно пробыла долго, хотя бы уже и не хотела. Об этой скорченности рода человеческого хорошо говорит Псалмопевец: "согбен и совсем поник" (Пс. 37, 7). Ибо человек создан был для созерцания вышнего света, но за грехи изгнан, носит мрак в своей душе, вышнего не желает, стремится к низшему, небесного не хочет, носит в душе только земное. Святой Давид скорбел об этом состоянии рода человеческого и от себя воскликнул: "Я согбен и совсем поник". Ибо человек, утративший созерцание небесного, помышляющий только о необходимом для плоти, пострадал и поник, но поник еще не "совсем". А кого от высших помыслов отвлекает не только необходимость, но и самые непозволительные удовольствия, тот поник "до конца". Поэтому другой пророк о нечистых духах говорит: они говорили тебе: "пади ниц, чтобы нам пройти по тебе" (Ис. 51, 23). Потому что душа стоит прямо, когда желает вышнего и не склоняется к низшему. Но злые духи, когда видят ее стоящей в своей прямоте, не могут "пройти по ней". Ибо это значило бы внушить ей низкие пожелания. Поэтому они и говорят: "пади ниц, чтобы нам пройти по тебе". Но если душа сама себя не унижает до недостойных желаний, их злоба не имеет над ней никакой силы. Сами они не могут пройти по той, которая не склоняется к ним от внимания к высшему.
Святой Каллист повторяет слова святого Златоуста: "Всякий грех есть безумие, и всякий грешник безумец". Этот святой еще яснее показывает, кто безумен. Грешник, притом грешник нераскаянный, не хотящий обратиться к Богу, но впадающий во все большие и тяжкие грехи. Так написано и у Соломона; нечестивый погружается во глубину зол и нерадит о них. (Притч. 19, 16; 21, 10). Такой грешник поистине безумен. Почему он безумен? Потому что (невозможно) знать о смерти, знать о страшном суде и геениском наказании и всего этого не бояться... (Так же как и) слышать о Небесном Царствии, о вечном воздаянии, уготованном для любящих Бога, и не желать всего этого...
Если бы кто, видя мать, держащую на руках сына, похитил сына из ее рук, бросил на землю и стал попирать ногами; если бы перед очами матери он пронзил сердце ребенка, а потом приступил к матери и, кланяясь ей, сказал: "Радуйся и будь милостива ко мне!", будет ли угодно матери такое поклонение убийцы? Рассудите сами. Конечно, не будет.
Мы же, нераскаянные грешники, такие тяжкие грехи совершаем и так часто Сына Девы, Христа, Господа нашего, похитив из рук пренепорочной Матери, повергаем и попираем! Как часто мы Его прободаем, снова распиная в себе Сына Божия (Евр. 6, 6). Видит все это Матерь Божия! Мы же, вторично распяв ея Сына, припадаем к ней и говорим: "Радуйся, будь милостива к нам!" Не больше ли прогневляем ее этим и обновляем сердечную рану, нанесенную ей некогда у Креста? Будем помнить это и прежде всего примиримся с Богом тогда умилостивим и Богородицу. Тогда только будет приятно ей наше пение, благодарение, поклонение и хвала! Тогда угодно будет ей наше приветствие "Радуйся!" Теперь же мы возопием к ней: "от всяких нас бед свободи. да зовем Ти: радуйся, Невесто Неневестная".
Простите, грешные люди, к числу которых принадлежу и я, недостойный, простите мне, что всякого грешника, изживающего дни свои без покаяния, я назову бесноватым. Бес живет в нераскаянном грешнике, как в своем истинном доме, ибо как в добродетельном, праведном муже живет Бог и он в Боге, так и в окаянном грешнике живет бес и он в бесе, поскольку, по апостолу: "Кто делает грех, тот от диавола" (1 Ин. 3, 8). Итак, всякий ожесточенный грешник - бесноватый.
Так как грешник подвержен многим страстям и похотям, то и бес в нем многообразен. Евангелисты поразному описывают бесноватого отрока. Матфей говорит: "часто бросается в огонь и часто в воду" (Мф. 17, 15). Лука: "его схватывает дух, и он внезапно вскрикивает, и терзает его, так что он испускает пену" (Лк. 9, 39); Марк: "испускает пену, и скрежещет зубами своими, и цепенеем (Мк. 9, 18). Итак, в одном бесноватом отроке наметились все образы семиглавого змея, все семь смертных грехов. "Внезапно вскрикивает" - это образ гордости, высокомерия и самовосхваления, ибо гордость и высокоумие не умеют молчать, на небеса возносят уста свои, и язык их проходит по земле. "Бросается в огонь" - это образ телесной нечистоты, распаляющейся на скверную похоть. Ввергает "в воду" - это образ сребролюбия и любостяжания, жадно заботящегося о том, чтобы всякое изобилие и богатство всегда текло к нему, подобно реке наводненной. "Терзает его" - это образ зависти, которая, видя благополучие других, угрызает сама себя. "Испускает пену" - это образ объядения и пьянства, а также и случающегося при пьянстве сквернословия. "Скрежещет зубами" - это образ гнева. "Цепенеет" - это образ лености.
Всякий, кто хочет изгнать от себя такого семиглавого и многоликого беса, должен иметь многие подвиги добродетелей, но не без Петра, Иакова и Иоанна, то есть не без твердой веры, не без стойкой борьбы со страстями, не без особенной благодати Божией, которая дается усердно ищущим Бога и истинно любящим Его. Без них, а в особенности без присутствия Божия, невозможно избавиться от греховного, многообразного беснования.
Преподобный Ефрем Сирин:
Если окаменело сердце твое, плачь перед Господом, чтобы источил Он на тебя озарение ведения.
Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (Авва Феона):
Те, кто закрывают очи своего сердца толстым покрывалом страстей и, по изречению Спасителя, "не видят глазами, и не уразумеют сердцем" (Ин. 12, 40), едва усматривают даже большие и главные пороки в тайниках своего сердца. А прилогов неуловимых помыслов, скрытых страстей, которые тонким острым жалом уязвляют дух, и пленений души своей не могут видеть совсем, но, всегда блуждая постыдными помыслами, не знают и скорби об этом. Когда отвлекаются от созерцания Бога, которое есть единственное благо, то не скорбят и об этом лишении. Они развлекают свой дух благами, приходящими по их желанию, и вовсе не понимают - к чему, главным образом, должно стремиться или чего всячески желать. Подлинно это доводит нас до того заблуждения, что мы, совсем не зная, что такое истинная безгрешность, думаем, что мы не навлекаем на себя никакой вины праздными непостоянными развлечениями помыслов. Как бы приведенные в исступление или пораженные слепотой, мы ничего не видим в себе, кроме главных пороков. Мы считаем нужным избегать только того, что осуждается строгостью мирских законов. А если хоть немного сознаем, что в этом не виновны, то думаем, что в нас и вовсе нет греха. По близорукости не видя в себе малых, но многих загрязнений, мы совсем не имеем спасительного сокрушения сердца, даже если и касается нас горечь печали. Мы не скорбим, подстрекаемые тонким прилогом тщеславия, не плачем о том, что лениво или холодно воссылаем молитву, не ставим в вину того, что во время псалмопения и молитвы допускаем мысли о другом, кроме самой молитвы и псалма. Многое, о чем стыдно говорить или делать перед людьми, мы не стыдимся принимать сердцем и не боимся, что это открыто для взора Божиего и противно ему... Не плачем и о том, что в самом благочестивом деле - милостыне, когда служим потребностям братии или помогаем нуждающимся, скупость омрачает достоинство доброго дела. Не думаем, что мы терпим вред, когда, оставив память о Боге, помышляем о временном и телесном, так что к нам относится следующее изречение Соломона: "Били меня, мне не было больно; толкали меня, я не чувствовал" (Притч. 23, 35).
Святитель Димитрий Ростовский:
Крайнее окаменение, омертвение и нечувствительность заключаются в том, что кто-либо имеет большую смертельную рану, но не ощущает болезни. Последнее же безумие заключается в том, чтобы падать в яму, в пропасть - и не знать этого своего падения, не смотреть на него и не бояться. Это похоже на пьяницу, безмерно напивающегося, который не понимает, что с ним делается, бьют ли его, или он сам, упав, ударился и ушибся, и не помнит он, как смеются над ним; ничего этого он не вспомнит на утро, как говорил о пьяном человеке еще автор Притч: "Били меня, мне не было больно; толкали меня, я не чувствовал" (Притч. 23, 35)....Долготерпеливый Бог, не губящий грешника с беззакониями его, иногда милостиво отечески наказывает его... Но он пребывает в полном бесчувствии и нерадении: "Били меня, говорит,- мне не было больно". Ругают его люди, соседи, видя его беззаконную жизнь, полную соблазнов, осуждают, смеются - он же не беспокоится и об этом: "Толкали меня, говорит,- я не чувствовал". Ходит по следам его смерть, желая нечаянно поразить его; вслед за ним "диавол ходит, как рыкающий лев", ища случая внезапно его поглотить (1 Пет. 5, 8); открывает и ад огненный уста свои, чтобы его пожрать; ожесточившийся же грешник, придя в глубину зол, пренебрегает всем этим, душа его не чувствует этого и не боится. Зная это, возлюбленные, не будем ожесточать сердца наши леностью, нерадивостью и бесстрашием, чтобы не впасть в окамененное бесчувствие! Святой Давид увещевает нас: "О, если бы вы ныне послушали гласа Его: "Не ожесточите сердца вашего" (Пс. 94, 7-8), не ожесточите, но смягчите, сокрушите умилением, страхом Божиим, покаянием.
Господи Боже! Ты Сам знаешь нашу немощь, бесчувствие и окаменение наше, нашу душевную болезнь. Ты Сам и исцели этот недуг наш. Кто может исцелить душу и сердце, кроме Тебя, создавшего наши сердца? Отними же от нас сердце каменное и вложи в нас сердце телесное, чтобы слова Твои были написаны не на каменных скрижалях, но на скрижалях сердца.
Ослепляет душевные очи всякий смертный грех, который прощается отчасти; говорю "отчасти" потому, что насколько зол грех, настолько он препятствует действию благодати Божией, которая есть свет душевный. Поскольку же всякий человек грешен, следовательно, всякий страдает душевной слепотой - полной или частичной. Частичная слепота может быть легко исцелена, полная же исцеляется очень трудно.
Если кто спросит, как отгоняется эта тьма, я отвечу: пусть этот духовный слепец сидит при пути православной, кафолической веры и усердно, прилежно взывает ко Христу Богу: "Иисус, Сын Давидов! помилуй меня" (Лк. 18, 38). Если же плотские похоти начнут мешать ему, пусть еще сильнее взывает: "Сын Давидов! помилуй меня". Тогда остановится Небесный Врач, повелит привести его к Себе чрез истинное покаяние и откроет очи одним словом разрешения, даваемого отцом духовным.
Святитель Тихон Задонский:
Малая ли болезнь слепота, которая лежит на душевных очах и не позволяет человеку видеть Бога, Его судеб и чудес и не по знавать своего бедствия и греховности? Малая ли болезнь - глухота души, не слышащей голоса Божия? Сколько душу ни ударяет голос слова. Божия, она не слышит его. Малая ли немощь - гнев, который сокрушает душу, как лихорадка тело? Посмотри на гневающегося: как он весь дрожит. Когда это заметно на теле, что уж в душе делается? Зависть, ненависть и злоба, как чахотка тело, съедают душу так, что и тело бледнеет и истаивает от этих злых болезней. Словом, сколько немощей и болезней в душе, столько греховных и вредных страстей. Что у тела составы или члены, то у души мысли. Слабо и болезненно тело, когда слабы и больны его члены. Больна душа, если у нее дурные мысли. Так уязвил душу сатана, ослепил ее очи, и не видит она света Божия! Поэтому молится святой Давид: "Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего" (Пс. 118, 18). Заткнул уши ее, и не слышит она слова Божия, и разные другие болезни причинил ей, и оставил бедного человека еле живого, лежащего на пути мира сего.
Вспомни слепого человека, который не видит пути, не знает куда идет, не видит ничего перед собой, не видит ямы, в которую упадет. Подумай и о слепоте душевной, пораженный которою грешник также не видит добра и зла, не знает, куда идет, не видит предстоящей гибели. Страшна телесная слепота, но душевная еще страшнее. Лучше не иметь телесного, чем душевного зрения. Это рассуждение увещевает нас молиться Христу, дающему слепым прозрение: "Призри, услышь меня. Господи Боже мой! Просвети очи мои душевные, да не усну я сном смертным" (Пс. 12, 4).
Святитель Феофан Затворник:
"На суд пришел Я в мир сей,- говорит Господь,- чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы" (Ин. 9, 39). Невидящие - это простой народ, в простоте сердца веровавший Господу; а видящие - это тогдашние книжники, которые, по гордости ума, и сами не веровали, и народу запрещали. Они считали себя зрячими и потому чуждались веры в Господа, которой крепко держатся простые сердцем и умом. И, стало быть, по истине то Господней они слепы, а народ - зряч. Они точь вточь как те птицы, которые ночью видят, а днем не видят. Истина Христова им темна, а противное этой истине - ложь им кажется ясной: тут они в своей стихии. Как это ни очевидно, а все же они готовы спросить: "Неужели и мы слепы?" (Ин. 9, 40). Нечего скрывать: слепы. А так как слепы по своей вине, то грех слепоты и невидения света лежит на них.
Гадаринцы видели дивное чудо Господне, явленное в изгнании легиона бесов, и, однако, всем городом вышли и молили Господа, чтобы Он отошел от пределов их (Мф. 8, 28-34). Не видно, чтобы они враждебно относились к Нему, но не видно и веры. Их объял какой-то неопределенный страх, и они желали только, чтобы Он прошел мимо, куда угодно, только бы не касался их. Это настоящий образ людей, у которых сложился достаточно благоприятный порядок вещей; они привыкли к нему, ни помышлений, ни потребности нет, чтобы изменить или отменить его, и они боятся сделать какой-нибудь новый шаг. Чувствуя, однако, что если придет повеление свыше, то страх Божий и совесть заставят их отказаться от старого и принять новое, они всячески избегают случаев, которые могли бы привести их к таким убеждениям, чтобы, прикрываясь неведением, спокойно жить в старых привычках. Таковы те, которые боятся читать Евангелие и святоотеческие книги и заводить беседу о духовных вещах из опасения растревожить свою совесть, которая, пробудившись, начнет понуждать их - одно бросить, другое принять.
"Что особенно делает необходимым таинство покаяния, так это, с одной стороны, свойство греха, а с другой - свойство нашей совести. Когда мы грешим, то думаем, что не только вне нас, но и в нас самих не остается следов греха. Между тем, он оставляет глубокие следы и в нас, и вне нас - на всем, что нас окружает, и особенно на небе, в определениях Божественного правосудия. В час греха решается там, чем стал согрешивший: в книге живота он внесен в список осужденных - и стал связан на небе. Божественная благодать не низойдет в него, пока на небе не изгладится он из списка осужденных, пока там не получит он разрешения. Но Богу угодно было небесное разрешение - небесное изглажение из списка осужденных поставить в зависимость от разрешения связанных грехами на земле. Итак, прими Таинство покаяния, чтобы сподобиться всестороннего разрешения и открыть в себя вход духу благодати. … Поди же исповедуйся - и получишь от Бога объявление о прощении…
… Вот где Спаситель воистину являет Себя Успокоителем труждающихся и обремененных! Искренно покаявшийся и исповедавшийся опытно сердцем ведает сию истину, а не верою одною приемлет".
Святитель Игнатий (Брянчанинов):
Неведение не ведает своего неведения, неведение удовлетворено своим ведением, оно способно наделать множество зла, нисколько не подозревая, что делает его.
Любая рассеянность и погруженность, во многие заботы непременно соединены с глубоким неведением себя, а такое неведение всегда очень довольно, гордо собою.
Грех и орудующий грехом диавол тонко вкрадываются в ум и сердце. Человек должен быть непрестанно на страже против своих невидимых врагов. Как он будет на этой страже, когда он предан рассеянности?
Страшно не признать себя грешником! От непризнающего себя грешником отрекается Иисус: "Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию" (Мф. 9, 13).
Следствием греховной жизни бывает слепота ума, ожесточение, нечувствие сердца.
Один Бог может даровать человеку зрение грехов его. И зрение греха его - зрение его падения, в котором корень, семя, зародыш, совокупность всех человеческих согрешений.
Увлеченный и ослепленный собственным грехом не может не увлечься общественным греховным настроением: он не усмотрит его с ясностью, не поймет его как должно, не отречется от него с самоотвержением, принадлежа к нему сердцем.
Грех содержит человека в порабощении только посредством неправильных и ложных понятий... Пагубная неправильность этих понятий состоит... в признании добром того, что в сущности не есть добро, и в непризнании злом того, что, в сущности, есть убийственное зло.
Страшны ликования сынов мира и их непрерывающаяся рассеянность и погруженность в заботы о тленном, их упоение обольщением суетного мира. В этом состоянии - условие гибели.
Привязанность к веществу и к вещественному преуспеянию легко может всецело объять человека, объять его ум, его сердце, похитить у него все время и все силы: по причине падения моего прильнула к земле душа моя.
Сын мира и века сего, живущий в так называемом неизменном благополучии, утопающий в непрестанном наслаждении, раз влекаемый непрестанными увеселениями, - увы! забыт, отвергнут Богом.
Друг мира становится непременно, может быть незаметно для себя, злейшим врагом Бога и своего спасения.
Любовь к земному вкрадывается в душу, как тать, пользующийся мраком ночи - нерадением, невниманием себе.
К такому же нравственному бедствию, к какому приводит человека сребролюбие, приводят сластолюбие, славолюбие из этих трех главных страстей составляется любовь к миру сему.
Святитель Василий Великий:
Грех есть тяжесть, влекущая душу на дно адово!
Адам, как согрешил по причине дурного произволения, так умер по причине греха: "Ибо возмездие за грех - смерть" (Рим. 6, 23). В какой мере удалился от жизни, в такой приблизился к смерти, потому что Бог - жизнь, а лишение жизни - смерть. Поэтому Адам сам себе уготовал смерть через удаление от Бога, по написанному: "удаляющие себя от Тебя гибнут" (Пс. 72, 27).
Святитель Григорий Нисский:
Высокое - унижено, созданное по образу небесного - заземлилось, поставленное царствовать - поработилось, сотворенное для бессмертия - растлено смертью. Пребывающее в райском наслаждении - переселено в эту болезненную и многотрудную страну. Воспитанное в бесстрастии - обменяло его на жизнь страстную и кратковременную. Неподвластное и свободное - ныне под господством столь великих и многих зол, что невозможно исчислить наших мучителей.
Преподобный Ефрем Сирин:
Отстраняешься, возлюбленный, от огня, чтобы не обгорело у тебя тело; избегай греха, чтобы телу твоему вместе с душой не гореть в огне неугасимом.
Преподобный авва Дорофей:
По мере того, как душа творит грех, она изнемогает от него, ибо грех расслабляет и приводит в изнеможение того, кто предается ему; поэтому все происходящее становится ему в тягость.
Святитель Иоанн Златоуст:
Грех сам есть величайшее наказание, хотя бы мы и не были наказаны.
За грехи посылаются печали, за грехи - беспокойства, за грехи - болезни и все тяжкие страдания, какие только ни случаются с нами.
Трепещи, грешник, грядущего суда, со скорбью и слезами прибегни к покаянию. Пока приемлется еще молитва, молись здесь, чтобы быть тебе принятым там. Молись, пока не пришла и не увлекла душу твою смерть, тогда напрасны всякая молитва и моление, тогда бесполезны и слезы.
От греха не столько получаем мы удовольствия, сколько скорби: совесть взывает, посторонние люди осуждают, Бог прогневляется, геенна угрожает поглотить нас, мысли не могут успокоиться.
Многие грешат подобно содомлянам, но огненный дождь не сходит на них, потому что уготована им река огненная.
Грех есть властелин жестокий, дающий нечестивые приказания, подвергающий бесчестию повинующихся ему. Поэтому, увещеваю вас, будем с великой ревностью убегать власти его, будем бороться с ним, никогда не станем мириться с ним и, освободившись от него, будем пребывать в этой свободе.
Не почитай себя безопасным, если не скорбишь о грехах своих; но о том-то особенно и стенай, что не чувствуешь сокрушения о своих беззакониях. Твое спокойствие происходит не оттого, чтобы грех не угрызал, но от бесчувствия души, преданной греху.
Оскорбив человека, ты упрашиваешь и друзей, и соседей, и самих привратников, тратишь деньги, теряешь много дней, ходя к нему и умоляя о прощении. И, хотя бы оскорбленный отогнал тебя однажды, и в другой раз, и тысячу раз, ты не отстаешь, но тем с большей ревностью усугубляешь свои моления. А, раздражив Бога всяческих, мы небрежем о том, остаемся холодными, роскошествуем, упиваемся и делаем все то, к чему привыкли: когда же мы Его умилостивим?.. Напротив, продолжая так жить, не раздражаем ли Его еще более? И действительно, нераскаянность в грехах гораздо более возбуждает Его гнев и негодование, нежели самый грех. Нам надлежало бы скрыться под землей, не видеть солнца и даже не пользоваться воздухом за то, что, имея столь милостивого Владыку, мы раздражаем Его и, раздражая, даже не раскаиваемся в том. Он и в гневе Своем не только не имеет к нам ненависти и отвращения, но и гневается для того, чтобы хотя бы таким образом привлечь нас к Себе; ведь если бы Он, будучи оскорбляем, воздавал тебе одними благодеяниями, то ты еще более стал бы презирать Его. Чтобы этого не случилось, Он на время отвращает от тебя лицо Свое, чтобы соединить тебя с Собой навеки. Итак, одушевимся надеждой на его человеколюбие, принесем усердное покаяние прежде, нежели настанет день, в который самое покаяние не принесет нам никакой пользы.
Если демон мучится, когда его изгонят из тела, то гораздо больше мучится, когда видит душу, освобожденную от греха. Подлинно, грех есть главная сила демонская, по причине греха умер Христос, чтобы разрушить его, грехом введена смерть, чрез грех все извращено. Если ты истребил в себе грех, ты подрезал жилы дьяволу, стер главу его, разрушил всю его силу, рассыпал воинство, сотворил чудо, всех чудес большее.
Грех - это бездна, которая увлекает в глубину и гнетет. Kак упавшие в колодезь не скоро могут выйти оттуда и имеют нужду в других, которые бы вытащили их, так точно и тот, кто впал в глубину грехов. Спустим же к ним вервие и извлечем их оттуда; или лучше сказать, не в других только здесь нужда, но и в нас самих, чтобы и сами мы препоясали себя и поднялись не настолько, насколько ниспали, но, если хотим, и гораздо выше. Сам Бог - помощник, потому что Он не хочет смерти грешника, но чтобы он обратился и был жив (Иез. 18, 23). Итак, никто не отчаивайся, никто не подвергайся этой болезни нечестивых, которым этот грех свойствен: когда достигнет, сказано, нечестивый до глубины зол, нерадит.
Блаженный Иероним:
Что расслабленному были отпущены грехи, это было известно одному Господу, отпустившему их. Но действенность слов "встань и ходи" (Мф. 9, 5) могли свидетельствовать как сам исцеленный, так и видевшие его. Таким образом, чудо телесное совершается для доказательства духовного, ибо одна сила может как оставлять грехи души, так и уврачевать тело. Из этого мы должны понять еще и то, что многим телесным болезням мы подвергаемся за наши грехи.
Святитель Феофил Антиохийский:
Из греха, как будто из источника, излились на человека болезни, скорби, страдания.
Преподобный Нил Синайский:
Наказания за грех бойся и стыда ужасайся, потому что безмерна тяжесть того и другого.
Святитель Тихон Задонский:
"Смерть, убийство, ссора, меч, бедствия, голод, сокрушение и удары - все это - для беззаконных" (Сир. 40, 9). Грехи - причина всех зол, говорит святой Златоуст. Грех - причина всех и всяких бедствий, случающихся в мире; если бы не было греха, не было бы и бедствий. Появился в мире грех, и последовало за ним всякое бедствие. Сладок людям грех, но горьки им его плоды. Но горькое семя рождает и горькие плоды.
Молитва человека, не желающего расстаться с грехами, не принесет пользы.
Мудрование плотское производит множество грехов.
Всякий человек грешит и тем казнит себя! Самый грех его - казнь ему. Обижает другого - и обижается сам, уязвляет - и уязвляется, озлобляет - и озлобляется, бьет - и бывает битым, убивает - и убивается, лишает - и лишается, клевещет - и оклеветан бывает, осуждает - и осуждается, хулит - и хулится, ругает - и бывает поруган, прельщает - и прельщается, обманывает - и обманывается, уничижает - и уничижается, смеется - и бывает осмеян. Словом, какое бы ни сделал зло ближнему, себе большее зло делает: ближнему телесное и временное, себе же душевное и вечное. Так грешник ту меру, которою мерит ближнему своему, себе наполняет с избытком!
Святитель Феофан Затворник:
"Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже" (Ин. 5, 14). Грех поражает не только душу, но и тело. В одних случаях это весьма очевидно, в других - не так ясно. Но истина остается истиной, что и болезни тела все и всегда происходят от грехов и из-за грехов. Грех совершается в Душе и делает ее больною. Но так как жизнь тела - от души, то от больной души, конечно, и жизнь не здоровая. Уже то одно, что грех наводит мрак и уныние, должно неблагоприятно действовать на кровь, в которой основание телесного здоровья. Но когда припомнишь, что он отделяет от Бога - источника жизни и ставит человека в разлад со всеми законами, действующими и в нем самом и в природе, то еще удивляться надо, как остается грешник живым. Это милость Божия, ожидающая покаяния и обращения. Следовательно, больному прежде всякого другого дела надо поспешить очиститься от грехов и в совести своей примириться с Богом. Этим проложится путь и благоприятному действию лекарств. Известно, что был замечательный врач, который не приступал к лечению, пока больной не исповедается и не причастится Святых Тайн, и чем труднее была болезнь, тем он настойчивее этого требовал.
Святитель Игнатий (Брянчанинов):
Смертный грех православного христианина, не излеченный должным покаянием, подвергает согрешившего вечной муке.
Простительный грех не разлучает христианина с божественною благодатью и не умерщвляет души его, как делает это смертный грех. Но и простительные грехи пагубны, когда не раскаиваемся в них, а только умножаем их бремя.
Три казни определены правосудием Божиим всему человечеству за согрешения всего человечества... Первой казнью была вечная смерть, которой подверглось все человечество в корне своем, в праотцах, за преслушание Бога в раю. Второй казнью был всемирный потоп за допущенное человечеством преобладание плоти над духом, за низведение человечества к жизни и достоинству бессловесных. Последней казнью должно быть разрушение и кончина этого видимого мира за отступление от Искупителя.
Грех - причина всех скорбей человека и во времени, и вечности. Скорби составляют как бы естественное следствие, естественную принадлежность греха, подобно тому, как страдания, производимые телесными недугами, составляют неизбежную принадлежность этих недугов, свойственное им действие.
Возвращение к греху, навлекшему на нас гнев Божий, исцеленному и прощенному Богом, служит причиной величайших бедствий, преимущественно вечных, загробных.
Грешников намеренных и произвольных, в которых нет залога к исправлению и покаянию, Господь не признает достойными скорбей, как не принявших учения Христова.
Яд греха, ввергнутый падением в каждого человека и находящийся в каждом человеке, действует по Промыслу Божию в спасающихся к существенной и величайшей их пользе.
Пребывание в смертном грехе, пребывание в порабощении у страсти есть условие вечной гибели.
Святые Отцы о борьбе с грехом. Святитель Григорий Нисский: Чтобы терния этой жизни (грехи) не уязвляли босых и ничем не охраняемых ног, наденем на ноги жесткие сапоги, а это - воздержание и строгая жизнь, которая сама собой сокрушает и стирает острия терний, препятствует греху, начав с малого и незаметного, проникать во внутренности. Причиной греха является только то, что люди не хотят присоединить помощь Божию к тем средствам борьбы с грехом, какие у них под руками. Если же усиленному старанию будет предшествовать молитва, то грех не найдет доступа к душе. Пока в сердце твердо памятование о Боге, недейственными остаются замыслы противника, потому что за нас ходатайствует правда. Борющемуся с помощью добродетели с каким-либо грехом нужно уничтожить в себе начала злых дел. Ибо с истреблением начала уничтожается следующее за ним. Так Господь учит в Евангелии... говоря об умерщвлении первенцев зол, когда повелевает умертвившим в себе похоть и гнев не бояться уже ни скверны прелюбодеяния, ни ужасов убийства, потому что то и другое не бывает само собою, если гнев не породит убийства, а похоть - прелюбодеяния. Поэтому... убивающий первенца, без сомнения, убивает и последующее за ним поколение, как и поразивший голову змеи умерщвляет ее целиком. Преподобный Ефрем Сирин: Укорение себя самого во всякое время помогает очищению от грехов. Если кто не очистится от всякого лукавого дела, от нечистых помыслов, от порочных пожеланий... не вселится в него Бог. Прилагай старание о душе своей и не смущайся падением своим, ибо есть стыд, который ведет за собой грех, и есть стыд, от которого рождается слава и благодать. Преподобный авва Исаия: Знамением, что грех прощен, служит то, что он уже не производит никакого действия в сердце твоем и ты забыл о нем до того, что при разговоре ближних о подобных грехах ты не ощущаешь никакого сочувствия к нему, как вполне чуждому тебе. Это значит, что ты помилован. Невозможно, чтобы Христос пребывал в человеке со грехом. Если вселился в тебя Христос, то умер в тебе грех. Помяни грехи свои перед Богом, если желаешь, чтобы они простились тебе, и не воздавай злом за зло ближнему твоему. Но не слишком увлекайся воспоминаниями о сделанных тобою проступках, чтобы не возобновились в тебе грехи твои. Каждый должен заботиться о своих душевных болезнях и каждый должен оплакивать свои грехи, не взирая на грехи ближнего. Не перемена места истребляет грехи, но смирение. Кто мужественно противоборствует грехам, тот видит и замечает их отраву. Кто презирает подвиг против грехов, тот готовит себе муку. Святитель Иоанн Златоуст: Вспомяни о конце своем - и не будешь грешить. Помни всегда о смерти и твоя мысль не будет испытывать колебаний. Угасим пожар греховный не обилием воды, а малыми слезами. Будем несомненно верить и постоянно говорить о геенне огненной и тогда мы не скоро согрешим. И помни, что грех исповеданный уменьшается, а грех неисповеданный становится больше. Гораздо лучше совсем не грешить, но немаловажно для спасения и то, чтобы согрешивший сокрушался, осуждал душу свою и с великим тщанием наказывал свою совесть; так грех смывается, так очищается душа. Грех - властелин жестокий, дающий нечестивые приказания, подвергающий бесчестью повинующихся ему. Поэтому увещеваю вас, будем с великой ревностью избегать власти его, будем бороться с ним, никогда не станем мириться с ним, и освободившись от него, будем пребывать в этой свободе. Память о грехах укрощает ум, убеждает быть смиренномудрым и чрез смиренномудрие привлекает Божие благоволение. Кто терзается за свои грехи, тот избавляется от наказания за дела уже совершенные и в будущем становится безопаснее из-за этой скорби. Перечислим же целительные средства для лечения твоих ран (душевных, нанесенных грехом) и будем непрестанно применять их одно за другим: самоуничижение, исповедание, беззлобие, благодарение за скорби, помощь бедным... и непрестанная молитва. Прости оскорбившему, подай милостыню нуждающемуся, смири свою душу и, хотя бы ты был величайшим грешником, ты можешь достичь Царствия Небесного, очищая таким образом грехи и омывая нечистоту. Если будем воздерживаться от малых грехов, то никогда не впадем в большие, а с течением времени, при помощи небесной, достигнем и высшей добродетели. Грех умерщвлять исповедью, слезами, осуждением самих себя, ибо ничто столько не губительно для греха, как его обличение и осуждение, с покаянием и слезами. Кроткий и снисходительный человек значительно уменьшает тяжесть грехов; жестокий же, суровый и неумолимый много прибавляет к своим грехам. Не отчаивайся из-за грехов: в грехе всего преступнее то, когда остаются в грехе, и в падении всего хуже то, когда лежат после падения. Кто боится греха, тот никогда не будет бояться ичего другого, но будет смеяться над благами настоящей жизни и презирать скорби, потому что один только страх греха потрясает душу его. Не будем представлять оправданий во грехах; это - предлог и обольщение, причиняющее вред нам самим. Рабство греху есть самое тяжкое, от него может избавить душу только Бог. Как огонь, упав в терние, легко истребляет его, так и благодать Духа истребляет грехи. Грех - это рана, покаяние - лекарство. В грехе - стыд, в грехе - позор; в покаянии - дерзновение, в покаянии - свобода, в покаянии - очищение от греха. Не столько тщания требуют большие грехи, сколько малые и незначительные. Отвращаться от первых заставляет самое свойство греха. А малые, именно потому, что малы, располагают к лености и не побуждают нас мужественно восстать на истребление их. А потому они скоро делаются великими, если мы спим. Преподобный Нил Синайский: Если хочешь быть выше всякого греха, то не старайся узнавать о чужих грехах, в тебе много того же, в чем подозреваешь других. Святитель Тихон Задонский: Грешника губит не множество грехов, а нераскаянность. От злых и развращенных людей удаляйтесь. Ибо если и хорошо человек воспитан, и живет благочестиво, но общаясь со злыми, может развратиться, как пачкается прикасающийся к саже: «Худые сообщества развращают добрые нравы» (1 Кор. 15, 33). Потому, как Лоту из Содома, так доброму нужно убегать от пребывания со злыми, чтобы не погибнуть, развратившись их беззакониями. Видишь согрешения ближнего своего или слышишь о них - пусть это послужит тебе не к осуждению брата твоего - есть у некоторых такой злой обычай,- но к познанию немощи твоей, не к осмеянию согрешившего, но к сожалению и исправлению твоему. От него обрати взгляд на себя: не был ли ты сам в таком же или подобном грехе или теперь не находишься ли? Если и нет, то можешь еще горше согрешить. Общая немощь и греховность наши внутри нас: враги наши - страсти наши; плоть порабощает нас, и сатана, враг наш, непрестанно хочет нас поглотить. Все мы всякому бедствию и падению подлежим и все падаем; и падем, если благодать Божия не поддержит нас. И от такого случая сам себя рассмотри, и после падения брата сам поступай осторожнее с помощью Божией. Святитель Игнатий (Брянчанинов): Грех, при посредстве которого совершилось наше падение, так объял все естество наше, что сделался для нас как бы природным. Отречение от греха сделалось отречением от естества; отречение от естества есть отречение от себя. Кто исповедует свои грехи, от того они отступают, потому что грехи основываются и крепятся на гордости падшего естества, не терпят обличения и позора. Если ты стяжал навык к грехам, то учащай исповедь их, и вскоре освободишься из плена греховного, легко и радостно будешь следовать Господу Иисусу Христу. Желающий избавиться от живущих в нем грехов плачем избавляется от них, и желающий не впадать вновь в грехи плачем избегает впадения в них. Это - путь покаяния. Греховные и суетные помыслы, мечтания и ощущения тогда могут несомненно повредить нам, когда мы не боремся с ними, когда услаждаемся ими и насаждаем их в себе. Грешащего произвольно и намеренно, в надежде на покаяние, неожиданно поражает смерть, и не дается ему времени, которое он предполагал посвятить добродетели. Общее правило борьбы с греховными начинаниями заключается в том, чтоб отвергнуть грех при самом появлении его... Когда мы противимся греховным помыслам, мечтам и ощущениям, тогда сама борьба с ними доставит нам преуспеяние и обогатит нас деятельным разумом. Сознание повреждения, произведенного в естестве первородным грехом, и смиренное моление об исцелении и обновлении естества Творцом его - есть самое сильное и действенное оружие в борьбе с естеством. Кто совершит великое дело - установит вражду с грехом, насильно отторгнув от него ум, сердце и тело, тому дарует Бог великий дар: зрение греха своего. Грех и состояние падения так усвоились нам, так слились с существованием нашим, что отречение от них стало отречением от себя, гибелью души своей. Никакие добрые дела не могут искупить из ада душу, не очистившуюся от смертного греха до разлучения с телом. С решительностью возненавидь грех! Измени ему обнаружением его - и он убежит от тебя; обличи его как врага - и примешь Свыше силу сопротивляться ему, побеждать его. Покаяние, приличествующее благочестивому христианину, живущему посреди мира: сосчитываться ежедневно вечером со своей совестью. Взять крест свой - значит доблестно претерпевать тяжкий невидимый труд, невидимое томление и мученичество ради Евангелия, при борьбе с собственными страстями, с живущим внутри нас грехом, с духами злобы, которые с яростью восстанут против нас.... когда мы вознамеримся свергнуть с себя иго греха и подчиниться игу Христову. Победа над собственной греховностью есть вместе и победа над вечной смертью. Одержавший ее легко может уклониться от общественного греховного увлечения. Хотя греховность и побеждена в праведных людях, хотя вечная смерть уничтожена присутствием в них Святого Духа, но им не предоставлена неизменяемость в добре на всем протяжении земного странствования, не отнята и у них свобода в избрании добра и зла. Земная жизнь до последнего часа ее - поприще подвигов произвольных и невольных. Для отражения греховных помыслов и мечтаний Отцы предлагают два орудия: немедленное исповедание помыслов и мечтаний старцу, и немедленное обращение к Богу с теплейшей молитвой об изгнании невидимых врагов. Нет греха человеческого, которого не могла бы омыть Кровь Господа Бога Спасителя нашего Иисуса Христа. Покаяние человека, пребывающего в смертном грехе, тогда только может быть признано истинным, когда он оставит свой смертный грех. Постоянно оплакивай грех твой - и сделается грех хранителем добродетели. Смертный грех решительно порабощает человека диаволу и решительно расторгает общение с Богом, пока человек не излечит себя покаянием. Святым Крещением смывается первородный грех и грехи, сделанные до Крещения, отнимается у греха насильственная власть над нами. Грех - родитель плача и слез, он... умерщвляется чадами его - плачем и слезами. Спасительно для нас, убийственно для греха - воспоминание о смерти, рожденной грехом. Ничто, ничто не помогает столько получить исцеление от раны, нанесенной смертным грехом, как учащаемая исповедь. Ничто... столь не содействует умерщвлению страсти... как тщательное исповедание всех проявлений ее. Все отцы согласны в том, что новоначальный инок должен отвергать греховные помыслы и мечтания в самом начале их, не входя в прение или в беседу с ними. В Боге сосредоточивается надежда всех спасающихся, надежда побеждающих грех силой Божией и надежда побежденных грехом на время, по Божию попущению, по собственной немощи. Святитель Амвросий Медиоланский: ""Если же согрешит, против тебя брат твой, выговори ему" (Лк. 17, 3). Иисус Христос предписывает заповедь, как нужно поступать с ближним, который после проступка приносит покаяние, чтобы не привести его в отчаяние. Он предписывает самые благоразумные меры, чтобы, с одной стороны, послаблением не подать повода к большему проступку, а с другой - неуместной строгостью не раздражить и не ожесточить сердца; на этот случай Он говорит так:. "Если же согрешит против тебя. брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним" (Мф. 18, 15). Потому что кроткое обличение действеннее строгого обвинения: первое может возбудить стыд, а последнее поселяет неудовольствие и заставляет виновного, скрывать свою вину. Покажи, что обличаемый брат нашел в тебе искреннего друга, а не врага: он скорее согласится последовать советам друга, чем оставит без отмщения обиду врага. Поэтому и апостол сказал: "Но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата" (2 Фес. 3, 15). Страх ненадолго делает человека осторожным, между тем как стыд - самый лучший наставник в добре. Страх удерживает только на короткое время от пороков и не исправляет порочного, а стыд, напротив, может со временем обратиться в привычку делать добро. Преподобный Исидор Пелусиот: "Хочешь ли, мы пойдем, выберем их?"- плевелы (Мф. 13, 28),- говорят ангельские силы, желающие всегда преданно служить Божией воле, потому что видят и нашу леность и великое Божие долготерпение. Но им воспрещается сделать это, чтобы вместе с плевелами они не выдернули пшеницу, не похитили грешника, подающего надежду на исправление, и вместе с родителями, которые сделались порочными, не были истреблены невинные дети - даже те, которые находятся еще в отеческих чреслах, но уже предстоят Богу, видящему сокровенное. Чины ангельские, как рабы Божии, подобно всякому естеству, не знают того чего еще нет, а Господь и знает это, и нередко приводил в исполнение. Не лишил Он жизни согрешающего Исава еще бездетным, чтобы вместе с ним не истребить рожденного от него Иова. Не предал смерти мытаря Матфея, чтобы не воспрепятствовать делу Евангелия. Не умертвил блудниц, чтобы в мире были и образы покаяния. Не наказал и отречения Петра, потому что провидел его горькие слезы. Не истребил, наказав смертью, гонителя Павла, чтобы не лишить вселенную спасения. Потому те плевелы, которые остаются до жатвы и не изменяются, то есть не приносят плода покаяния как совершенно неплодные, готовят себя к великому сожжению. Святитель Димитрий Ростовский: Сколько грехов несмертных? Их невозможно пересчитать, по слову Псалмопевца: "Кто усмотрит погрешности свои?" (Пс. 18, 13). Сколько грехов смертных? Смертных грехов, или самых главных, семь: гордость, лихоимство, блуд, зависть, чревоугодие, злопамятство и уныние. Эти грехи называются важнейшими, главными или большими потому, что остальные грехи проистекают из них. Чем побеждаются эти грехи? Противоположными им добродетелями, а именно: гордость побеждается кротостью или смирением; лихоимство - щедростью; блуд - обузданием плоти, или чистотой; зависть - любовью; чревоугодие - воздержанием и трезвостью, злопамятство и гнев - терпением и забвением обид; уныние - усердием и трудолюбием. Какие еще есть грехи? Есть следующие шесть грехов, называемые грехами против Духа Святого: излишнее упование на милость Божию; отчаяние в своем спасении; противление утвержденной истине и отвержение православной христианской веры; зависть к ближним, получающим от Бога духовные блага; пребывание в грехах и коснение в злобе; нерадение о покаянии до конца этой жизни. Есть еще четыре греха, вопиющие к небу об отмщении: намеренное человекоубийство; причинение вреда убогим; нанесение обид вдовам и сиротам; удержание платы наемникам. Чем побеждаются эти грехи? Добродетелями и соблюдением заповедей Божиих, сокрушением сердца, покаянием, исповедью и епитимией.
/*Увещевание (призыв), увещевать (призывать). Словом увещевать в библ. текстах передается часто встречающийся как в Септуагинте, так и в книгах Нового Завета греч. глагол паракалейн, который переводится как призывать, просить, утешать, ободрять./
Подумаем о том, как, в связи с известными событиями, вернуть себе возможность жить без постоянного тревожного напряжения, как не бояться неминуемых опасностей, как обрести смелость, выдержку и спокойствие, необходимые для полноценной жизни, каким бы испытаниям мы не подверглись в будущем, ближайшем и отдаленном.
Если Вы читаете эти строки, то стоит признаться себе в том, что упомянутые проблемы у Вас есть. Первая хорошая новость – вернуть себе бесстрашие легко. Для этого достаточно просто взглянуть на происходящее с Вами и вокруг Вас с другой, более правильной, точки зрения. А это очень трудно. Потому что непривычно. Но, надеемся, что Вы еще не достаточно окостенели…
Итак, что есть страх? Это мучительная боязнь что-либо потерять из того что у нас есть. Покой, деньги, здоровье, близких, жизнь. Возможность потерять предполагает, что это у нас есть. А коли так – мы счастливы.
Только заслужено ли нами это счастье? Сам факт того, что каждый из нас до сих пор жив
представляет собой не норму, а явление невероятного везения (для неверующих) и непостижимую нам милость Творца (для тех, кому дважды посчастливилось: обрести себя живым и знающим о существовании Бога). Рассудим: мы точно знаем о том, что было время, когда нас не было. И мир без нас был не хуже и не лучше того, в котором мы есть. А вот нам в нем лучше. Нам в нем хорошо, если мы не мыслим себя без него. Мы не приложили ни малейшего усилия для появления на свет. Значит, Кто- то позаботился об этом. Так не будет ли наивным предполагать, что Тот же потерял к нам интерес и не убережет нас от преждевременного покидания мира?
Мы знаем, что будет время, когда нас не будет. Там, за порогом привычного нам образа бытия все неизвестно, а потому, понятно, страшно. Преодолению страха помогут два обстоятельства: а) это неизбежно, как наступление весны вслед за зимой; и б) это предназначено для всех, а потому не будет ни одного ловкача, который надолго останется здесь после нашего ухода. Права народная мудрость – “все там будем”.
Значит, остается ключевой вопрос – “когда”. Что-то, глубоко эгоистичное в нас услужливо подсказывает примитивный ответ: “чем позже, тем лучше”. Так ли это? Известен принцип людей,низведенных до животного уровня в страшных лагерях 20-го века – “Умри ты сегодня, а я завтра”.Выберем ли эту недостойную этику?
Если “да” – то плохо дело. Тогда наш страх является производным от гордыни. Тогда мы рушим собой все Священное Писание. Тогда мы считаем себя лучшими из всех людей, почему? А так – лучше и все. Им и помирать. Тогда не для нас приходил Спаситель, четко сказавший – “Кто стремится сохранить свою душу – погубит ее”. Тогда не нас Он спасал. Тогда плохо наше дело и здесь и Там.
Загадка: как можно оставаться христианином и, с тонким надмением обладания “аристократическим неврозом”, томно говорить: “А я знаете, боюсь летать, у меня… это.. – аэрофобия”. Переводя в нормальную состему понятий, это прозвучит – “Пусть на самолетах летают лохи, чьи жизни менее ценны чем моя. Мне плевать на профессионалов летчиков, перевозящих тясячи пассажиров ежедневно. Мне плевать на теорию вероятности, согласно которой в мире гибнет от падения с верблюда людей значительно больше чем в авиакатастрофах. У меня одна и очень драгоценная жизнь и я проживу ее как можно дольше потому что такова моя воля”.
Копаем дальше: Любой страх есть преступление против любви. Тот кто не любит – не имеет отношения к Богу, Который есть Любовь. Любовь это способность жертвовать. Тем, что у нас есть – здоровьем, благосостоянием, покоем, жизнью. Собой, наконец. Любовь – это радостное преодоление себя, себя отжившего, себя устаревшего, себя плохо пригодного для того, чтобы быть любимым. Страх – стремление сохраниться любой ценой, со всеми милыми дряблому сердцу иллюзиями покоя и безопасности.
Да, мы слабы и несовершенны. Да, мы люди, подверженные страстям, болезням и да, страхам. Такие же как апостол Петр, который убоявшись, хотя два дня назад был свидетелем воскрешения а несколько месяцев назад видел Преображение Христа на Фаворе, казалось бы, где тут место сомнению, так и тот в страхе отрекся от Спасителя. Так что испытывать страх нам может быть свойственно. Все мы генетически наследники первочеловека Адама, юлившего перед Создателем в Эдеме и сваливавшем вину с себя. Но последуем же за Адамом и Петром не только в их страхах, но и в их плаче. Горьком, покаянном, без нотки оправдания себя, без приведения резонов для страха и без объяснения его причин кроме одной – собственного малодушия.
Как укрепляется душа? Истиной. Примем себя какими мы есть в своем страхе и исповедуем его перед всеми. Я трус и я боюсь – так должно звучать наше описание себя. Пусть нам будет стыдно за свой страх – перед нашими родителями, нашими супругами, нашими детьми, нашими друзьями и сослуживцами. Взгляд на себя извне, глазами более благородных и отважных людей может немножко подтянуть нас в нашем становящемся благородстве. Пусть пока мы не стали героями, но перестать оправдывать свой страх есть обозначение вектора к обретению отваги.
Далее следует дистанциировать свой страх. Боюсь не я, боится не Божий образ во мне, боится моя падшесть, мои животные инстинкты, меня, наконец, искушают гадкие бесята, меня заставляют бояться. Попробовать поразмыслить так. Приняв это, обозначается возможность конфронтации со своими “боялками”, начала войны с ними. А в каждой войне есть разные стратегии. Иногда лобовое нападение, когда много сил чувствуешь за собой, а коли нет – то нет греха в том, чтобы обмануть, перехитрить противника. Начинаем мы борьбу со страхом метро – включим плеер с излюбленной музыкой, вступим в разговор с симпатичной незнакомкой, премируем себя мороженным, проехав хотя бы остановочку лишнюю.
Мы будем помнить о том, что страх это враг. Он хитер и опасен. Он не хочет сохранить нас на самом деле, а он, как рак души, будет распространяться все дальше, если мы будем оставлять свои рубежи. Что еще ведет к военной победе? Помощь союзников. Пусть и не слишком сильных. Так что тем, кто испытывает страх – есть смысл объединяться. Будет мудро, если мы найдем силы в себе сказать: “Ага, вот я начал чего то бояться… К чему бы это? Что этим хочет сказать мне Промысел? Ну конечно же, понял, – то что я одинок и мне не с кем разделить мою трапезу, мою дорогу, мои чувства. От страха сбиваются в стада. Найду-ка я свое стадо, свою команду, приближусь-ка я к другим, а то, кажется, у меня к ним иссяк интерес и мне стало дело только до самого себя”.
“Я начинаю беспокоиться о своем здоровье – то здесь кольнет, то там забьется. К чему бы это? А может, я слишком много времени провожу один и ничего не отдаю другим. Вот энергия потребления копится во мне и начинает медленно прокисать и загнивать. Я мысленно сканирую себя – все ли в порядке”. Подобные мысли о самом себе приводят к саможалению – “ну как же так, я такой хороший, а мне так плохо, это очевидно несправедливо”. Стоит перестать противопоставлять себя подобным ипохондрическим страхам, они захлестывают нас целиком. Да и ладно, если мы только мучимся и изводим себя и других, это бы полбеды. А беда в том, что поддавшись самосохранению любой ценой, начиная жить по принципу “никто не позаботится обо мне лучше, чем я сам, а значит я должен постоянно следить за собой, как бы не стало хуже”, мы рискуем потерять сначала доверие – близким, врачам – а потом и саму веру. Как-то мы начинаем допускать, что Тот, Кто нас создал, Тот, Кто нас любит, Тот, Кто за нас умер, как-то забыл про нас. А раз забыл – стало быть не всесилен, не всезнающ, не бог. Вот так быстро, не успев того заметить, мы оказываемся вне Церкви, а только в сомнительном обществе своих персональных демонят.
Принять себя боящимся – понять себя, боящегося, – устыдиться себя, боящегося, заплакать о себе, боящемся – отвергнуть себя, боящегося – вот последовательность восстановления себя человеком. “Не боюся никого кроме Бога одного” – вот тот настрой, к которому должно придти, пусть дорога и будет длинной. Многие шли по этому пути, некоторые достигали. Стеснительность и робость здесь неуместны, страх – повод просить помощи: дружеской, профессиональной, духовной, Благодатной. И будем знать, что мы сразу же становимся исцеленными от дурной боязни чего бы то ни было, как только хоть на мгновение, но искренне скажем: “Боже, Тебе зачем-то нужна моя жизнь именно сейчас? Ну так возьми ее, потому что я Тебя люблю и верю, что это более чем взаимно”.
Святые отцы о грехе осуждения.
Люди, большей частью, судят и о других по себе. Так, постоянно пьянствующий нелегко поверит, что есть люди, живущие трезво; привязанный к распутным женщинам считает распутными и тех, кто живет честно; похититель чужого нелегко поверит, что есть люди, которые раздают и свое.
Человеческий суд никогда не совершается по истине не только потому, что не соблюдаются права, но и потому, что если бы судья и не был подкуплен деньгами или подарками, если бы был свободен от гнева и доброжелательства, то часто самые обстоятельства бессильны открыть истину: или случается какое-либо недоразумение, или не бывает налицо верных свидетелей.
Если бы мы и не совершили никакого греха, то уже один этот грех (осуждение) мог бы свети нас в преисподнюю…
Кто строго относится к чужим проступкам, тот не получит никакого снисхождения к своим собственным. Бог произносит суд не только в соответствии со свойствами наших преступлений, но и с твоим судом о других.
Если, забывая о себе, ты восседаешь, как судья, над другими, то незаметно собираешь сам себе все большее бремя грехов.
Если мы хотим уменьшить свои грехопадения, будем более всего заботиться о том, чтобы не осуждать наших братий, а вымышляющих клевету на них не будем и допускать к себе.
Если уж плохо не обращать внимания на свои грехи, то вдвое или трое хуже судить других; имея в своем глазу бревно, не чувствовать от того никакой боли; а ведь грех тяжелее бревна.
Нам нужно оплакивать собственные пороки, а мы осуждаем других; между тем, не следовало бы делать этого и в том случае, если бы мы были чисты от грехов.
Несмотря на то, что осуждение подвергает… наказанию, а не доставляет никакого удовольствия, все мы бежим на зло, будто стараясь и спеша войти в гееннскую печь не одной, а многими дорогами.
Если нам не позволено судить о жизни друг друга, то тем более о жизни отцов (то есть священников).
… Осуждай не священство, а священника, худо пользующегося хорошим предметом… Сколь многие врачи делались палачами и давали яд вместо лекарства? Но я осуждаю не искусство, а того, кто худо пользуется искусством.
О тебе худо отзывается кто-нибудь? А ты скажи: если бы он знал все, то и не это только сказал бы (обо мне). Вы… удивляетесь сказанному? Но именно так следует поступать.
Я приказываю тебе не судить человека не потому, что действия его не заслуживают осуждения, но потому, что он чужой раб, то есть не твой, а Божий.
Потому мы и бываем строгими судьями чужих грехов, а на свои не обращаем никакого внимания, что не знаем Писания, не изучаем законов Божественных.
Ведь и мы, если невиновны ни в прелюбодеянии… ни в воровстве, зато имеем другие согрешения, достойные многих наказаний. И брата часто называли глупцом, а это подвергает нас геенне, и на женщин смотрели невоздержаными очами, а это равняется совершенному любодеянию; но что всего хуже — не участвуем достойным образом в Таинствах, что делает нас повинным Телу и Крови Христовой. Не будем… строгими исследователями чужих дел, но станем помышлять о своих собственных, и тогда мы не будем так бесчеловечны и жестоки.
… Скажешь, священник не подает бедным и нехорошо управляет делами. Откуда тебе это известно? Прежде, нежели узнаешь достоверно, не порицай, бойся ответственности…
Если даже ты узнал, исследовал и видел, и тогда ожидай Судию, не предвосхищай себе права Христова; Ему принадлежит право судить, а не тебе; ты — последний раб, а не господин, ты — овца, не суди же пастыря, чтобы тебе не быть наказанным и за то, в чем обвиняешь его. Но как же, скажешь, мне он говорит, а сам не делает? Не сам он говорит тебе, — если ты повинуешься только ему, то не получишь награды, — тебе заповедует Христос…
Но, скажешь, священник должен быть лучше. Почему? Потому, что он священник. Чего же он не имеет более, нежели ты? Трудов ли, опасностей, забот или скорбей? Чем же он не лучше тебя, имея все это? Но если он и не лучше тебя, то для чего тебе, скажи мне, нужно губить себя самого? Слова твои происходят от гордости. Откуда ты знаешь, что он не лучше тебя?
Свт. Иоанн Златоуст
У кого сердце в страстях, пред тем никто не свят, но по страстям, кои в сердце его, думает он, что и всякий человек таков же.
Кто всегда размышляет о тех последних наказаниях, которым должен подвергнуться за свои грехи, у того мысли не будут заняты осуждением других.
Неосуждение ближнего служит ограждением для борющихся со страстями под руководством духовного разума. Безумно разрушает эту ограду порицающий.
Кто удручает себя великими подвигами, но уничижает согрешающего или живущего нерадиво, тот губит этим весь подвиг своего покаяния. Уничижив ближнего, он уничижает член Христов, предвосхищая Судию — Бога.
Кто истинно кается, тот не занимается осуждением ближнего, а только оплакивает свои грехи.
Все мы пребываем на земле как бы в больнице. У одного болят глаза, у другого — рука или горло, иные имеют более глубокие раны. Некоторые бывают уже вылечены, но болезнь возобновляется, если человек не воздержится от вредных для него яств. Подобно этому прилежащий покаянию, осуждая или уничижая ближнего, уничтожает этим благотворное действие своего покаяния.
Кто судит ближнего, порицает брата, уничижает его в сердце, обличает его с гневом, говорит о нем плохо при других, тот изгоняет из себя милость и прочие добродетели, которыми обиловали святые. От такого отношения к ближнему теряется все достоинство подвигов, и гибнут все их благие плоды.
Прп. авва Исаия
Авва Исаия, увидев однажды брата, согрешающего срамным грехом, не обличил его, но сказал: «Если Бог, создавший его, видя это, не пожигает его, кто я, чтобы обличать его?»
Если увидишь, что брат впал в грех, не соблазнись и не презирай и не осуждай его, иначе впадешь в руки врагов твоих…
Прп. Антоний Великий
Не осуждай за маловажное, как будто ты сам строгий праведник.
Не будь судьей чужих падений. На них есть Судия праведный.
Если увидишь ближнего во грехе, не на одно это смотри, но подумай о том, что он сделал или делает хорошего, и нередко, осмыслив общее, а не частности, найдешь, что он лучше тебя.
Свт. Василий Великий
Великий грех — уязвленному многими беззакониями не обращать внимания на свои грехи и любопытствовать и говорить о том, что плохого в других.
… Не осуждай иереев за то, что не все они чисты; не твое дело судить и пересуживать епископов Господних.
Вразуми согрешающего, но не осуждай падающего, ибо последнее есть дело злоречивого, а первое — желающего исправить.
Судить позволительно наиболее славным и чистым из пастырей, которые вверены ключи Царствия, а не пасомым и носящим на себе следы греховных скверн.
Если увидишь, что кто-нибудь грязнее всех нечистых и лукавее всех лукавых людей, не проявляй желания осудить его — и не будешь оставлен Богом.
Прп. Нил Синайский
Кто судит чужой порок, скорее сам подпадет обвинению, чем положит конец пороку.
Лучшее о себе слышать плохое, чем плохо говорить о другом. Если кто, желая позабавить тебя, выставляет ближнего на посмешище, то представь себе, что предметом насмешек служишь ты сам, и его слова огорчат тебя.
Свт. Григорий Богослов
Как добрый виноградарь вкушает только зрелые ягоды, а кислые оставляет, так и благоразумный и рассудительный ум тщательно замечает чужие добродетели… Безумный же человек отыскивает чужие пороки и недостатки.
За какие грехи телесные или душевные осудим ближнего, в те впадаем сами, и иначе не бывает.
Если бы ты увидел кого-либо, согрешающего даже при самом исходе души из тела, и тогда не осуждай его, ибо Суд Божий неизвестен людям.
Некоторые впадали в великие согрешения явно, но большие добродетели совершали втайне; и те, которые любили осмеивать их, следили за дымом, не видя огня.
Судить — значит бесстыдно похищать суд Божий, и осуждать — значит губить свою душу.
Прп. Иоанн Лествичник
Грех ближнего (Господь) уподобил сучку, а осуждение — бревну: так тяжело осуждение, что превосходит всякий грех.
Прп. авва Дорофей
Как научиться не осуждать. — М.: «Ковчег», 2017. — 64 с.
Преподобный Ефрем Сирин:
Страх Господень - кормчий души.
Страх Господень во всяком занятии подает благодать боящимся Господа.
Страх Господень - источник жизни.
Страх Господень просвещает душу.
Страх Господень истребляет лукавство.
Страх Господень умерщвляет всякое другое пожелание.
Страх Господень ослабляет страсти.
Боящийся Господа не преткнется, потому что ходит во свете заповедей Его.
Бойся Господа, и будет Он тебе стеною, и в день кончины обретешь благодать.
Страх Божий да будет всегда пред очами твоими, и грех не возобладает тобой.
Великий свет в душе - страх Господень, который изгоняет из нее тьму и делает ее чистой.
В ком есть страх Божий, тот не бывает беспечен, потому что всегда трезвится.
В ком есть страх Божий, тот легко спасается от козней врага. Враг ни в чем не уловляет его, потому что он из страха не позволяет себе плотских удовольствий.
Кто же не имеет страха Божия, тот открыт нападениям диавольским.
Кто не имеет страха Божия, тот парит умом и равнодушен к добру, спит без меры и нерадит о делах.
Кто всегда имеет страх Божий и у кого сердце чистое, тот не любит злословить других, не услаждается чужими тайнами, не ищет себе отрады в падении других.
Страх Божий - вершина познаний; где нет его, там не найдешь ничего (истинно) доброго.
Преподобный Антоний Великий:
Свет, войдя в темный дом, изгоняет из него тьму и освещает его. Так страх Господень, войдя в сердце человеческое, разгоняет мрак его, наполняет его всеми добродетелями и премудростью.
Авва Евпрений:
Если человек будет смиряться, если будет бескорыстен, если воздержится от осуждения, то придет к нему страх Божий.
Преподобный авва Исаия:
Совершенство всего монашеского жительства заключается в том, что человек достигает страха Божия в духовном разуме и внутренний слух начнет внимать совести, направленной по воле Божией.
Если человек говорит, что боится Бога, но не находит в себе страха Божия, когда он нужен, чтобы обуздать гнев, дерзость, покушение учить другого тому, чего сам не узнал опытом, чтобы обуздать человекоугодие, или искание славы человеческой, или какую-либо другую страсть,- все подвиги такого человека суетны.
Страх Божий возрастает и усиливается в сердце того человека, который отражает от себя славу человеческую смиренномудрием.
Свидетельство веры в Бога заключается в исполнении заповедей Божиих, а свидетельство страха Божия заключается в тщательном повиновении совести.
Страх Божий - хранитель и защитник души; он - страж ума, этого царя, владычествующего над внутренним человеком; он поражает всех врагов царя.
От постоянного помышления о Суде Божием рождается страх Божий; попирающий же совесть утрачивает добродетели.
Проси Бога от всей крепости твоей, чтобы Он ниспослал страх Свой в сердце тебе. Страх Божий умерщвляет все страсти, борющие несчастную душу, чтобы отлучить ее от Бога и овладеть ею.
Если тебя прославляют и ты с услаждением принимаешь похвалу,- нет в тебе страха Божия.
Если скажут о тебе что-нибудь несправедливое и ты смутишься, то нет в тебе страха Божия.
Если ты посещаешь славных мира с намерением свести с ними короткое знакомство и дружбу, то нет в тебе страха Божия.
Если ты стыдишься подобных тебе грешников, чтобы не увидели тебя грешащим, насколько больше ты должен страшиться Бога, Который совершенно видит тайны сердца твоего.
Если ты последуешь водительству страха Божия, никакая страсть не сможет насильно владеть тобою.
Горе небоящимся Бога, ибо они впадут во многие грехи и будут наказаны в этой и в будущей жизни.
Кто имеет страх Божий, тот в чистоте приносит плоды добродетели и отсекает ветви.
Источник всех добродетелей - страх Божий.
Тот, в ком есть страх Божий, заботится о том, чтобы не нашлось в нем недостатка в какой-либо добродетели.
Преподобный Пимен Великий:
Человек нуждается в смиренномудрии и страхе Божием всегда, как в дыхании.
Авва Серапион:
Как телохранители царя, предстоя ему, не могут оглядываться ни направо, ни налево, так и человек, предстоя Богу и ощущая страх Его, не может ни на что иное обращать внимание.
Изречения безымянных старцев:
Имеющий страх Божий имеет сокровище, исполненное благ: страх Божий хранит человека от греха.
Святитель Василий Великий:
Если страх Божий не управляет нашей жизнью, не может освятиться тело.
Как пригвожденные остаются неподвижными и бездейственными, так и объятые страхом Божиим избегают всякого страстного обуревания грехом.
Удерживаемый страхом от всякого недостойного поступка не лишен сил ни для какой добродетели, но совершен и не имеет недостатка ни в одном из совершенств, свойственных человеческой природе.
Зная, что крепок наш Владыка, бойтесь Его крепости и не отчаивайтесь в Его человеколюбии. Для того чтобы не делать неправды, хорош страх; а для того чтобы, однажды согрешив, не вознерадеть о себе по безнадежности, хороша надежда на милость.
В ком ясно напечатлено ожидание угрожающего, тому страх не дает времени впадать в необдуманные поступки или помышления.
Святитель Григорий Богослов:
Где страх Божий, там соблюдение заповедей; где соблюдение заповедей, там очищение плоти - этого облака, омрачающего душу и препятствующего ей ясно видеть Божественный луч. Но где очищение, там озарение, озарение же есть исполнение желания для стремящихся к предметам высочайшим или к Высочайшему, Тому, кто выше всего высокого.
Святитель Иоанн Златоуст:
Славнее всех люди, имеющие страх Божий, хотя бы они были доведены до крайней бедности.
Страх Божий составляет истинное блаженство.
С того времени, как кто-либо познает страх Божий, он всецело предает себя Богу и уже не может располагать сам собой, потому что подчиняет себя закону Божию.
Тот, кто сохранил страх Божий, преследует ложь, имея судью в собственной совести. Впавший в забвение страха Божия обрекается на непрестанные заботы, беспокойства и скорби.
Подлинно, ничто так не губит человека, как потеря страха Божия, и, наоборот, ничто так не спасает, как обращение взоров к Богу.
Преподобный Исаак Сирин:
Страх Божий вводит нас на корабль покаяния, который пересекает греховное море жизни и идет к божественной пристани - любви.
Преподобный Иоанн Лествичник:
Когда страх Господень приходит в сердце, то показывает ему все грехи его.
Умножение страха Божия есть начало любви.
Преподобный авва Дорофей:
Человек приобретает страх Божий, если имеет память смерти и память мучений; если каждый вечер испытывает себя - как он провел день и каждое утро - как прошла ночь; если не будет дерзким в обращении и, наконец, если будет находиться в близком общении с человеком, боящимся Бога.
Страх Божий и чувство Его праведного воздаяния сокрушают плоть и кости подобно камню, опускаемому машиной и давящему виноград, прежде истоптанный в точиле. Ибо сначала ногами истаптывают виноград, а потом сдавливают его камнем, чтобы выжать последние соки. Так и страх Божий делает то, что человек становится попранием всех людей. А когда сотрется вконец гордыня его и тщеславное мудрование плоти его, тогда ниспадает на него свыше легчайший и благой камень - святое смирение. И выжимает из него всю сырость плотских удовольствий и страстей, и делает благоугодной и добротной душу, таким образом смирившуюся и сокрушившуюся слезами, истекающими как река. И эту душу делает источником живой воды, врачующей раны грехов и смывающей их нечистые крови. И весь человек делается белее снега.
Блаженный Диадох:
Как раны на теле, если не очистить их и не подготовить, как должно, не чувствуют лекарств, а когда очищены, чувствуют действие их и тем самым совершенно исцеляются, так и душа: пока остается нерадивой, покрыта проказой сластолюбия - не может чувствовать страха Божия, даже если бы кто непрестанно толковал ей о Страшном Суде Божием. А когда начнет очищаться, углубленно внимая себе, тогда начинает чувствовать, как некое живительное врачевство, страх Божий, пережигающий ее, как в огне, неким действием обличений, и таким образом, мало-помалу очищаясь, достигает наконец совершенного очищения. При этом насколько в ней возрастает любовь, настолько же умаляется страх, пока не придет она в совершенную любовь, в которой нет страха, но совершенное бесстрастие, производимое действием славы Божией. Да будут же нам в непрестанную похвалу похвал, во-первых, страх Божий, а наконец, любовь - полнота совершенства во Христе.
Святитель Димитрий Ростовский:
Петр говорит: "Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный" (Лк. 5, 8). Петр исповедует себя грешником и произносит над собой осуждение быть недостойным лицезрения Христова. Он как бы заточает и изгоняет самого себя от лица Христова, как бы говорит: стыжусь грехов моих, боюсь же лица Твоего. О Правосудный, видящий сокровенное! Я не смею смотреть на Тебя, недостоин быть пред лицом Твоим, но достоин далеко от Тебя стоять, как осужденный и изгнанный. Но "куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу?" (Пс. 138, 7). Ты Сам уйди на время от меня, как уходит солнце от этого видимого полушария и потом снова сияет. Уйди от меня. Свет мой, со страхом правосудия Твоего, которого я ужасаюсь, пока я не спрошу совесть мою, не исследую подробно грехи мои и не произнесу суда над самим собою. Тогда снова воссияй мне, Солнце мое, озаряя меня лучами благодати Твоей.
Таково-то значение слов Петра, таков смысл, такова тайна. О добрый образ спасения грешников! О доброе наставление всем! Хочешь ли, грешник, не быть осужденным на Страшном Суде Божием? Осуди самого себя, предупреждая Суд Божий твоим самоосуждением. Не напрасно говорит апостол: "...если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы" (1 Кор. 11, 31). Если каждый из нас научится знать и судить свои грехи, то избавится от вечного осуждения.
С кем Бог, тот делает все доброе и с ним происходит все доброе, а с кем нет Бога, тот делает все злое и с ним делается все злое. "Если Бог за нас, кто против нас?" (Рим. 8, 31), если же нет Бога с нами, то все враги наши восстают на нас и одолевают нас. Если Бог с нами, то и паутина будет для нас твердой каменной стеною; если же нет Бога с нами, то и твердые каменные стены будут паутиной, не защитят нас. С кем Бог, тому и благо, а кто без Бога, тому горе.
С кем же есть Бог и с кем нет Его, на это легко отвечать каждому: кто добродетелен, богоугоден, при том Бог пребывает, а кто злое творит и Бога прогневляет, при том нет Бога. С добрым человеком Бог, а со злым нет. Справедливо то, что Бог, Своею всемогущей, всесодержащей и всеуправляющей силой, есть при всяком человеке, так же при злом, как и при добром, как везде сущий и все исполняющий. "Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных" (Мф. 5, 45). Он и жизнь всех содержит - добрых и злых, праведных и неправедных, "ибо мы Им живем и движемся и существуем" (Деян. 17, 28). Но Своею особенной благодатью, милосердной, спасающей, помогающей, покрывающей и соблюдающей, Он находится не со всяким человеком, а только с тем, кто, обратив к Нему умственные очи с сердечной любовью и со страхом, всегда видит Его пред собою, по слову Давидову: "Всегда видел я пред собою Господа" (Пс. 15, 8), и ради присутствия Его, ради любви и страха, все, что делает, говорит и помышляет, делает богоугодно, говорит истинно, помышляет благо, часто повторяя себе слова: "Жив Господь, пред Которым я стою", или, говоря пространнее, жив Господь, пред всевидящими очами Которого я хожу, стою, делаю, ем, пью, говорю, беседую, помышляю, и все, что ни творю, творю пред Его взорами и потому не смею что-нибудь плохое сделать, или сказать, или помыслить...
Почему человек преступает заповеди Божии, добрые, святые, душеспасительные? Потому, что нет Бога пред ним. Почему дерзает обижать ближних, грабить, похищать, насиловать, озлоблять? Потому, что нет Бога пред ним. Почему вор крадет, разбойник разбойничает, бесстыдник сквернословит, лжец лжет, клятвопреступник клянется во лжи, досадитель досаждает? Почему корыстный судья неправедно судит, лживый свидетель лжесвидетельствует, злобный коварствует? Потому, что нет Бога перед ними, нет страха Божия у них, не помнят о Боге, ни суда Его не боятся, ни мук вечных, ни Царствия Небесного не ждут. Нет Бога перед ними, и оскверняются их пути на всякое время. О, если бы Бог был перед очами грешника, если бы грешник помнил о будущем Суде и наказании, то не дерзал бы согрешать и прогневлять Бога, Судию Своего и Мстителя!
Где нет присутствия Господня, где люди не имеют перед очами Бога, где не смотрят на Бога, там бывает не что иное, как присутствие бесов и бесовская злоба.
Святитель Тихон Задонский:
Окружаемая и хранимая страхом Божиим душа бывает неподвижна ни на какое зло. И если какое искушение бесовское и злая мысль приходит ей, сразу ужасается и взывает к Богу: "Господи, помоги мне!" и так против зла стоит и борется. Потому страх Божий - корень всех благ. "Начало мудрости - страх Господень" (Пс. 110, 10). Ибо кто премудр? Тот, кто везде и всегда осторожно поступает и невидимого Бога видит перед собой. "Итак, смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые" (Еф. 5, 15). Начало этой премудрости есть страх Господень. Страху же Господню человека "научает" Божия благодать (Пс. 33, 12).
Страх Божий рождается от рассуждения о свойствах Божиих. О том, что Бог - вездесущ и знает всякое дело, слово и помышление. Что Бог ненавидит всякое беззаконие и всякое зло. Что Бог - Праведный Судия и всякому воздаст по делам. Что перед Ним и самые ангельские чины трепещут. Что Бог содержит весь свет в Своей руке. Что Бог, в мгновение ока, может в самом действии греха погубить грешника праведным судом. Что Бог за грех уготовал вечный огонь...
В доме ли я сижу - Господь Бог со мною; выйду ли из дому - Он не оставляет меня. По пути ли иду - Он со мною. В городе ли, в пустыне ли, с людьми или без людей,- не отступает от меня Господь. Не вижу Его, ибо хожу верою, а не видением, но делаю ли, или говорю, или мыслю - перед Ним все делаю, говорю или мыслю. На молитве ли стою - перед Ним стою, Он на меня смотрит и видит меня, видит, когда я сижу и встаю, и разумеет помышления мои. Перед Ним я преклоняю колени мои, и припадаю, и поклоняюсь, и вздыхаю, и молюсь Ему, и прошу, и ищу у Него милости, но Его Самого не вижу. К Нему простираю руки мои и очи мои, но Его Самого не вижу. Это размышление мое учит меня всегда и везде бояться Тебя, о Боже, и трепетать, со страхом и опасением жить и обращаться, делать, говорить, мыслить и что-либо начинать, как дети перед отцом своим, подданные перед царем своим.
Святитель Феофан Затворник:
"Если будешь призывать знание и взывать к разуму; если будешь искать его, как серебра, и отыскивать его, как сокровище, то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге" (Притч. 2, 3-5). Корень богоугодной жизни - страх Господень. Когда придет он, то, как творческая сила, все в тебе перестроит и воссоздаст в тебе прекрасный порядок - космос духовный. Как стяжать страх Божий? Он в тебе есть, только заглушен, воскреси его. Для этого дай голос разуму твоему и открой сердце твое для принятия внушений Истины. До сих пор разуму не давали слова, он был в рабстве и не смел говорить здравые речи; пусть теперь говорит. Он начнет речь о Божием вседержительстве, держащем тебя и могущем бросить в каждое мгновение; о Божием вездесущии и всеведении, все в тебе видящем и гневающемся на тебя за все худое в тебе; о Божием правосудии, готовом наказать тебя сейчас, но удерживаемом до времени милостью; о смерти, в каждое мгновение готовой схватить тебя и предать суду и воздаянию. Слушай и вводи сердце твое в чувство этих истин. Пробудишь чувство - придет вместе с тем и страх Божий. Это заря жизни.
Страх Господень ненавидит неправды, досаждения же и гордыни (Притч. 8, 13). А если ненавидит, то прогонит их; если прогонит, то душа станет чиста от них и поэтому явится правой пред Господом. А это и есть все, чего теперь с такой заботою ищем. Стало быть, восстанови в себе страх Божий и поддерживай его - и будешь обладать самым могущественным средством к самоисцелению. Страх Господень не допустит тебя согрешить, и он же заставит тебя делать всякое добро, при всяком к тому случае. И будет у тебя исполняться заповедь: "уклоняйся от зла и делай добро" (Пс. 33, 15), которую дает пророк ищущим истинной жизни. Как дойти до страха Божия? Ищи и обрящешь. Здесь нельзя сказать: то и то сделай; страх Божий есть духовное чувство, сокровенно зачинающееся в сердце от его обращения к Богу. Размышление помогает, помогает и напряжение себя на это чувство, но делом оно дается от Господа. Взыщи его, как дара, и дан тебе будет. И когда дан будет, тогда только слушайся его беспрекословно - он выправит все твои неправды.
Страх Божий как приводит к началу святой и богоугодной жизни, так бывает самым верным блюстителем ее, когда кто, последовав его внушениям, положит это начало. Учит нас этому нынешний апостол, приводя на память грозные суды Божии и наказания, еще здесь явленные над не покоряющимися Его воле. "Ангелов согрешивших не пощадил" (2 Пет. 2, 4). Были чисты и в пресветлом обитали жилище. Но как только согрешили, низвержены во мрак преисподней. Нас ли с тобою пощадит, если пойдем против воли Его?! Разлилось нечестие при Ное. Бог навел потоп и всех погубил, исключая восемь душ семейства Ноя. Не посмотрел, что было много нечестивых. Над тобою ли одним станет Он раздумывать - погубить тебя или нет, когда не станешь слушать голоса Его?! Долго терпел Господь Содом и Гоморру. Они же вместо вразумления спешили на верх нечестия, за то, когда не чаяли, поражены огнем, во образ вечного огня, ожидающего нечестивых. Не миновать и тебе этого огня, если пойдешь теми же путями. Приводи все это на память, сидя сам с собой, особенно в ночной тишине и темноте, и, возгревая тем страх Божий, страшись греха, как если бы в нем подкрадывался к тебе пламень огня вечного.
Святитель Филарет, митрополит Московский:
Если в присутствии царя мы не позволим себе никакой небрежности, а тем более неприличия, но стараемся, чтобы всякое наше слово, всякое движение было ему угодно, тем более представляющий себя в присутствии Божием не позволит себе никакого греха, поревнует о святом деле угодном Богу.
Святитель Игнатий (Брянчанинов):
Страх Божий невозможно уподобить никакому ощущению плотского, даже душевного человека.
Страх Божий - ощущение совершенно новое. Страх Божий - действие Святого Духа.
Желающий приступить к Богу для служения Ему должен предаться руководству страха Божия.
Высоко и вожделенно ощущение страха Божия! При действии его часто ум притупляет свои очи, перестает произносить слова, плодить мысли: благоговейным молчанием... выражает сознание своего ничтожества и невыразимую молитву, рождающуюся из этого сознания.
Страшен тот Суд, который ожидает всех людей после общего воскресения; страшен и тот суд, который ожидает каждого человека после его смерти... С какой другой целью Господь возвестил нам о нем так ясно, как не с целью возбуждать в нас душеспасительный страх?
Есть два страха: один - вводящий, другой - совершенный; один - свойствен начинающим, так сказать, благочествовать, другой - составляет принадлежность совершенных святых, достигших в меру любви.
Кто исполняет волю Божию из-за страха мук, тот... еще новоначальный. Другой же исполняет волю Божию из-за самой любви к Богу... Эта любовь приводит его в совершенный страх, потому что такой страшится и соблюдает верность воле Божией не для того, чтобы избегнуть муки, но потому, что, вкусив самой сладости пребывания с Богом, боится отпасть, боится лишиться ее.
Духовное ощущение страха Божия, благоговения и умиления сопутствует молитве душевной.
…молитва весьма часто и по большей части сопутствуется слезами. Человек тогда отчасти познает, что значит блаженное бесстрастие, он начинает ощущать чистоту, а от чистоты живой страх Божий, снедающий дебелость плоти наводимым странным, до сих пор не знакомым человеку ужасом от ясного ощущения своего предстояния перед Богом.
Страх Божий да наставит нас трезвению, осторожности, а изучение Слова Божия и жизнь по Слову Божию да доставят нам духовное рассуждение, которое есть двери в чертог добродетелей.
Первое духовное проявление любви к Богу открывается в ощущении страха Божия, который, по свидетельству Священного Писания, есть начало премудрости (Пс. 110, 10).
Ощутив страх Божий, ощутив от действия страха Божия при молитве твоей присутствие Бога, безвидно, духовно увидишь Невидимого, познаешь, что молитва есть предстояние на Страшном Суде Божием.
Преподобный Ефрем Сирин:
"Не бойтесь убивающих тело... бойтесь Того, Кто... может ввергнуть в геенну" (Лк. 12, 4-5).
Кто боится Господа, тот выше всякого страха, тот устранил и оставил далеко за собой все страхи века сего. Далек он от всякой боязни, и никакой трепет не приблизится к нему.
Где преобладает страх Божий, там господствует смирение, туда и Бог нисходит, вселяется в такую душу, и обитает, и пребывает в ней, и делается как бы стражем ее, и гонит прочь все другие страхи.
Преподобный Симеон Новый Богослов:
Боящийся Бога не боится ни устремления против него бесов, ни их немощных нападений, ни угроз злых людей. Будучи весь как некий пламень и палящий огонь, он, даже когда проходит по темным и неосвещенным местам, обращает в бегство демонов, которые больше, чем он от них, бегут от него, чтобы не быть опаленными исходящим от него лучом божественного огня.
Святитель Феофан Затворник:
"Не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать; но скажу вам, кого бояться: бойтесь Того, Кто, по убиении, может ввергнуть в геенну: ей, говорю вам. Того бойтесь" (Лк. 12, 4-5). Самый большой у нас страх - это страх смерти. Но Господь говорит, что страх Божий должен быть выше страха смертного. Когда так сложатся обстоятельства, что необходимо или потерять жизнь, или поступить против внушений страха Божия, лучше умри, но не иди против страха Божия. Потому что если пойдешь против страха Божия, то, по смерти телесной, которой все-таки не миновать, встретишь другую смерть, которая безмерно страшнее всех страшнейших смертей телесных. Если бы это последнее всегда имелось в мысли, страх Божий не ослабевал бы в нас и не было бы у нас никаких дел, противных страху Божию. Положим, что восстают страсти. В то время, когда они восстают, совесть, оживленная страхом Божиим, требует идти им наперекор; отказ требованию страстей кажется расставанием с жизнью, убиванием тела. Потому-то, когда воз родятся последнего рода тревожные чувства и начнут колебать совесть, поспеши восставить страх Божий и страх Суда Божия с его последствиями. Тогда опасение страшной смерти прогонит опасение смерти слабейшей и тебе легко будет устоять в требованиях долга и совести. Вот как исполняется то, что сказано у Премудрого: "...помни о конце твоем, и вовек не согрешишь" (Сир. 7, 39).
Святитель Тихон Задонский:
Люди боятся человека, но Бога не боятся. Боятся "убивающих тело, души же не могущих убить", но не боятся "Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне" (Мф. 10, 28). Боятся потерять временную жизнь, но не боятся потерять жизнь вечную. Боятся лишиться богатства, славы, чести и утешения, но не боятся лишиться вечных благ, чести, славы и утешения райского. Боятся уз, темницы и временной ссылки, но не боятся вечной темницы, уз и ссылки. Боятся временного бесчестия, но не боятся бесчестия вечного. К ним относятся эти слова: "Там убоятся они страха, где нет страха" (Пс. 52, 6).
Убоимся же, возлюбленные, Единого Бога, чтобы ничего и никого не убояться. Ибо кто поистине боится Бога, тот никого и ничего не боится (Пс. 25, 32, 33, 35 и 36). Кто боится одного Бога, тот все находит в Боге; ему Бог - честь, слава, богатство, утешение, жизнь и все блаженство, хотя бы он и лишился чести от людей, славы, богатства, утешения и жизни. Потому что кто боится Бога, тот находится у Него в милости, ибо боится прогневать Его и оскорбить. А кто находится в милости у Бога, что ему бояться немилости и жестокости врагов? Бог - все, и кроме Бога все - ничто, и злоба всех, диавола и злых людей, - ничто.
Чтобы спастись от временного мучения и смерти, человек оставляет все; чего же он не оставит, если страх вечной смерти и геенны ударит душу? Непременно этот страх и печаль о спасении души убедят оставить все житейское, о чем сыны века сего пекутся: заботы о богатстве, чести, славе и сладострастии изгонят из сердца и, как вихрем пыль, всю эту суету развеют. Не откажется такой человек претерпеть бесчестие, оскорбления, побои, темницу, ссылку и даже смерть, только бы избавиться от вечной беды. Истина эта очевидна тому, кто чувствует страх вечной смерти. Ибо большим страхом уничтожается малый страх, и от большей печали исчезает малая печаль, и большая болезнь делает незаметной малую, как за большим шумом не слышен слабый голос. Печаль века сего и страх временной беды угашаются печалью о спасении души и страхом вечной гибели, как свет свечи - светом солнечным. Этот страх в благочестивой древности вел в пустыни и пещеры, заставлял лучше жить со зверями, чем с беззаконными людьми; лучше питаться травой и кореньями, чем сладкой пищей; лучше скитаться в лесах, чем быть окруженным соблазнами, и прочее. Этот страх колеблет и самих демонов, бесплотных духов. И демоны боятся геенны, на которую осуждены, и пытаются сделать участниками ее сынов человеческих, чтобы не одним в ней мучиться. Удивительно, что люди не трепещут перед тем, перед чем трепещут демоны - духи!
Что делается по страху человеческому - не угодно Богу.
Святой Иосиф, сын Иакова, предпочитает сидеть в темнице, чем согрешить с египтянкой (Быт. 39, 20). Еврейские женщины презирают беззаконное повеление фараона и не убивают дитя мужеского пола, ибо "боялись Бога" (Исх. 1, 17, 21). Три отрока в раскаленной печи (Дан. 3, 21), Сусанна (Дан. 13, 23) - не боятся смерти из-за страха Божия.
Достопамятные сказания:
Некто спросил авву Паисия : "Что мне делать с моей душой? Она бесчувственна и не страшится Бога". Старец отвечал: "Пойди, прилепись к человеку, боящемуся Бога, он и тебя научит страху Божию".
Один из отцов спросил Макария Египетского : "Отчего это - ешь ли ты или постишься,- тело твое всегда сухо?" Старец отвечал: "Палка, которой ворочают горящие угли, непрестанно сжигается огнем; то же бывает и с человеком, если он очищает ум свой страхом Божиим,- этот страх снедает его тело".
